- Да, - кивнул Эмортдей.

Он с опаской посмотрел на Ангириума.

- Алмири, Демолесм, можете заходить.

Хранители послушно приблизились к трону. И тут Эмортдея ударило током. Он, посмотрев на новых хранителей, наконец, все понял.

- Значит, Матвей был прав, - вымолвил он. Во рту пересохло.

- Нет, Эмортдей. Но, поговорив с нашим врагом, ты сам себя подставил. Или он тебя, выбирай. Я не могу сохранить тебе жизнь и отпустить. Ты слишком много знаешь.

Эмортдей упал на колени. Все его попытки встать были тщетны - им управляла сила Ангириума.

- Я был верен тебе до конца, - ища слова, прошептал архистраж. - И только сейчас понял, что это ты нас всех предаешь, а не мы тебя...

- Не будь так несправедлив по отношению ко мне, - хрипел Ангириум. - Я всего лишь хочу мира на земле.

- Это ты называешь миром? - Эмортдей с непониманием посмотрел на него. Он не верил собственным ушам. - Ты разрушаешь все...

- У каждого своя правда. Так умри за свою.

- Твое последнее слово, - предложила новенькая.

Архистраж промолчал.

Алмири протянула когтистую волчью лапу к Эмортдею и легко пронзила плоть. По щеке архистража скатилась скупая слеза, но он принял смерть достойно, не отрывая взгляда от повелителя. Жаль, тот не смог оценить такой жертвенности. Ангириум издал последний вдох и покинул оболочку.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ СУМАСШЕДШИЙ ПЛАН

- Эй, ты съела мое мороженое! - Смирнов с претензией посмотрел на Софу, облизывавшую ложку с его десертом.

Ребята сидели в полумрачном подвале, день был в самом разгаре.

- О, Лева, не в мороженом счастье! Счастье осознавать, что оно досталось дорогому тебе человеку. Ты теперь можешь наслаждаться моей великой благодарностью, - усмехнулась девушка и, вздернув носик, встала с кресла.

Мирон и Крис прыснули, переглядываясь. Через секунды их взгляды стали острыми и каждый поскорее занялся своим делом. Громов дочитывал «Идиота» Достоевского. На роман он потратил полтора часа. Ильева вдруг обнаружила, что может играть на пианино не хуже Шопена. Она даже не смогла толком уснуть, так ее мучила музыкальная жажда, и откуда-то притащила тяжеленный рояль.

- Да, я польщен. Не каждому достается твоя великая благодарность! - передразнил ее Лева, стряпая пиццу.

Раньше верхом его кулинарных способностей был заваренный из пакетика чай, но тут вдруг  неожиданно захотелось готовить. Пока Крис искала раритетный клавишный инструмент, он установил духовой шкаф, припер холодильник для хранения продуктов и всевозможную кухонную утварь. Софа же научилась садиться на продольный шпагат, делать сальто и стоять на голове. В эти стуки каждый из ребят заметил у себя странные способности. Один Гронский еще не спускался. После вчерашней репетиции он заперся у себя и ни с кем не общался.

- Знаете, а  мне надоело тут сидеть, - неожиданно решила Крис, вставая. - Кажется, тело полностью адаптировалось к новой жизни. В голове столько всего! Как будто сознание расширяется. О, кажется, мой голос может исполнить любую песню. Слушайте!

Ильева, совершенно не умевшая петь, затянула оперу, да так, что Лева от удивления и восхищения уронил болгарский перец на пол, а Мирон шумно захлопнул дочитанную книгу.

- Прекрасно, - оценил он. - Кажется, все мы становимся очень талантливыми.

- Кроме Левы, - поиздевалась близняшка, загибая ногу за шею. Она никак не могла поверить, что ее тело гнется во все стороны. - Зачем нам еда? Я уже не чувствую сильного голода.

- Конечно, слопала ведро мороженого, - обиделся Смирнов, вынимая благоухающую выпечку.

Громила Мирон первым набросился на ужин и схватил еще горячие пару кусков. Судя по его мычанию, блюдо удалось. Девушки же проигнорировали запахи.

- Вы согласны, что пора бы размять кости? - повторила мысль Крис.

- Что мы будем там делать? - задал резонный вопрос Лева. - Нас все считают мертвыми, - он закатил глаза, - поэтому показываться людям нельзя. Я и в самые ближние магазины наряжаюсь, как шут: парики, меняю стили, очки, линзы. Думаете, нас всех не узнают?

- Он прав, - согласился Громов. - Заявляться в общественные места категорически нельзя. За Город нас не выпустит Леиматри. Скукота.

- Да пошел он, этот Леиматри, - взъерепенилась Крис.

Софа поддакнула.

- Он творит с Яном кошмарные вещи. Да, такова цена за наши спасенные жизни, но этот гад даже не спрашивал, хотим мы умирать и возрождаться! Короче, я за то, чтобы объявить ему бойкот. Раз мы можем не подчиняться ему, значит и мой брат сможет. Кстати, где он?

Ответ раздался из другого конца подвала - спустилась Кира. Последние несколько часов она сидела в комнате и мяла записку, оставленную Яном.

- Он ушел, - слабо произнесла девушка, бледная и заплаканная. - Вот, оставил пару строк.

- «Не ищи меня. Это ради твоей безопасности. Я чудовище», - прочитала вслух близняшка, вырвавшая клочок бумаги из рук Воронцовой. - Почему он оставил это тебе, а не мне? - бросилась она в атаку, краснея до самых пяток. - Вся эта ваша любовь-морковь достала. Говори, что стряслось?

Широкоплечий Мирон преградил дорогу разъяренной Софе. Та норовила перепрыгнуть через него, чтобы добраться до Киры, но Громов положил свои руки на ее хрупкие плечи и не оставил возможности сдвинуться с места.

- Успокойся, - воззвал он к здравому смыслу. - Я уверен, твой брат ушел по своим причинам.

- Я, правда, ничего не знаю, - попыталась оправдаться обвиненная Воронцова. - И нет у нас никакой любви, мы про... просто друзья. Вчера после очередной репетиции все разошлись. Я Яна больше не видела. Это все, что знаю.

- Да ясно, что это Леиматри! - вмешалась в горячий спор Крис. - Кому еще нравится делать всем плохо? Он что-то внушил твоему брату и заставил уйти.

- Нет! - противилась Софа. - Он не бросил бы меня, он не такой!

- А какой? - вконец разозлился Лева. Несправедливость по отношении. К Кире вывела его из себя. - Да он души преступников собирает, втайне от всех нас! Мы до последнего не знали. Тоже мне, святоша! Он слушается Леиматри. Что удивительного в версии Крис?

Повисшая пауза позволила всем немного остыть.

- Слушайте, - стал рассуждать Лева, - если есть плохой герой, наш создатель, то есть и хороший. Вот его бы нам отыскать и просить о помощи! Вы как знаете, а я не считаю себя чудовищем и Леиматри прислуживать не стану.

- Как всегда чушь несешь, - критично произнесла близняшка. - Как нам отыскать того, кто по силе равен Леиматри? Мы и своего так называемого отца нечасто видим.

- Тем более, у нас связаны руки, - напомнил Смирнов.

- Точно! - осенило Софу. - Точно! Натворим чего-нибудь из ряда вон выходящее. Привлечем внимание горожан, пусть СМИ взорвутся новостями. Тогда и Леиматри явится нас отчитать. Ну, кто мозг?

- Мда, гениально. Бедокурить - мой профиль, - мрачно согласился Мирон, сверля спину Кристины. Та демонстративно отвернулась.

«Интересно, что между ними происходит? Вроде похоже на флирт, но после случившегося они бы вряд ли воспылали друг к другу чувствами. Чувства. Ненавижу их! Почему, почему он оставил меня?» - ломала голову Кира, не в состоянии думать ни о чем другом. Конечно, она наврала, что не видела Яна накануне его странного исчезновения. Перед сном она планировала обязательно отыскать маму и брата, но теперь это все стало таким неважным. Вдруг нахлынул жуткий сон, привидевшийся до исчезновения Гронского.

Она бежала по темному Городу, стараясь не оглядываться. Кто-то преследовал, тянул к развивающимся волосам длинные ледяные руки, пытался схватить. Но она бежала из последних сил, ощущая сверхъестественную силу. Окна домов мелькали быстро, она не успевала их рассмотреть. Дыхание захватывало, асфальт казался мягким, неустойчивым. Ноги проваливались. А преследователь летел, не отставая. Кира уже чувствовала его дыхание и тоже попыталась взлететь, но ничего не вышло. Ощущение обреченности душило. Она знала - незнакомец сейчас схватит ее, и так же знала, что не может себе позволить сдаться. Только не в этой жизни.