Не могу ничего с собой поделать. Я стараюсь не рассмеяться от воспоминаний, пришедших мне на ум в разговоре с отцом, что вновь проигрываются в моей голове.

— Что ж, ты была на винограднике, но явно там не спала.

Она сводит свои рыжеватые брови идеальной формы, которые сейчас выглядят ещё краснее от нарастающего румянца на её лице.

— Я напилась вчера, но не настолько. Я помню все детали прошедшей ночи. Хорошие и плохие.

Она просовывает ноги в платье и надевает его, оставляя лежать на талии, пока занимается лифчиком. Спустя несколько секунд её сиськи прикрыты, а я нахожу, что одновременно обрадован этим и расстроен. Люблю её грудь, но сейчас нам нельзя отвлекаться.

— Безумная выдалась ночка. Я давно так не напивался. Почти ничего не помню из прошлой ночи. Всё доходит до меня туманными отрывками и фрагментами.

Поправив платье, она перемещается по спальне, пытаясь найти свои туфли. Упав на пол, вытаскивает их из-под кресла рядом с дверью. Оставшись на коленях, она с громким стуком роняет обувь, подносит руку к лицу и потирает глаза, чтобы прогнать сон, издавая громкий, разочарованный стон.

— О чём мы только, чёрт возьми, думали? Это плохо. Очень и очень плохо. — Наконец, она вскарабкивается на ноги, с небольшим усилием проскальзывает в туфли, ругаясь под нос, и принимается поправлять волосы в зеркале над комодом.

Я осторожно иду к ней, стараясь сохранять безопасную дистанцию, ибо понятия не имею, что творится в данный момент в её голове. Она моя вспыльчивая Злючка, сходящая с рейсов в считанные секунды, чем порождает в вас желание оказаться где угодно, только не рядом с ней, когда злится.

— Всё будет нормально. Напиши Тессе, и она отвлечёт твою маму, а у тебя будет время принять душ и привести себя в порядок. Потом насладись днём в SPA. После нашей ночи, думаю, можно с уверенностью сказать, что твоё хорошо отработавшее тело нуждается в массаже глубоких тканей. — Нахальная, кривоватая усмешка задирает уголок её рта, а я тем временем поднимаю руку к её обнажённой спине, чтобы проследить тату.

Она немного расслабляется, прежде чем отодвинуться от меня и вернуться к постели.

— Хорошая идея. Но я оставила телефон на вилле, потому что знала, что на свадьбе он мне не понадобится. Ничего, если я воспользуюсь твоим?

Запустив пальцы в волосы, завожу руку за голову и разглядываю её, запачканную грязью и травой, но красивую как никогда.

— Конечно, — ответив ей, плюхаюсь на кресло и наблюдаю, как она звонит Тессе.

Пока я слежу за разговором с Тессой и небольшим спором обо мне, она, наконец, одаривает меня слабой улыбкой и вешает трубку.

— Тесса сказала, что звонила мама и попросила встретиться к ней за бранчем, поэтому у меня есть час, чтобы вернуться к себе, искупаться и встретиться с ней. — Слава Богу. Конец света отменяется.

Остаётся только уповать, что катастрофическая ошибка, которую мы совершили вчера, не обернётся против нас. Благодаря воспоминаниям о нас двоих прошлой ночью, наводнивших мою голову в тот же миг, как она подходит ко мне, я знаю, что оно того стоило, но надеюсь, в конце концов всё не обернётся нашими страданиями.

— Мне пора. Позже, наверное, увидимся. — Она вскидывает ко мне глаза, неловко стоя передо мной и ковыряя теперь уже сколотый лак на ногтях.

Знаю, это будет нашим последним моментом вместе. Больше никакой «ну ещё разочек» херни. Теперь, когда наши родители женаты, мы должны расстаться навсегда. И плевать на то, как это больно.

Потянувшись, я беру в руки лицо Рейвен и притягиваю её к себе.

— Ещё один поцелуй напоследок? — спрашиваю с хитрой улыбкой, танцующей на губах.

Она вздыхает, опуская руки мне на грудь. Они бережно скользят на несколько сантиметров вниз по моему торсу перед тем, как остановиться и стиснуть в кулачок мою футболку.

— Ещё один, и я уйду.

Прижав её рот к своему, я принимаюсь аккуратно целовать Рейвен, наслаждаясь ощущением её губ, скользящих против моих. Руки слегка трясутся у её лица, пока я пытаюсь сдержаться. У меня уходит каждая унция силы воли, чтобы ещё раз не затащить её в постель. Она слабо стонет в мой рот, когда её губы раздвигаются, вновь давая моему языку полный доступ к ней. Её руки крепче сжимаются на моей футболке, в то время как она сильнее притягивает меня к себе. Мой член твёрдый, как сталь, вжимается в её живот, пока она поцелуем крадёт воздух из моих лёгких.

Мне нужно прекратить сейчас, пока мы не дошли до точки, где остановиться не представляется возможным.

Неохотно я отстраняюсь от неё, разрывая момент и наш поцелуй. Её глаза закрыты, когда она отпускает мою футболку и убирает руки к своей груди. Она берётся пальцами за очаровательного воробушка, свисающего с тонкой цепочки, перед тем как, наконец, открыть глаза и посмотреть на меня.

— Пока, Линк. — Попятившись, она устремляется большими шагами к двери спальной. Она не оглядывается, но я не могу оторвать от неё взгляд. Стою, прислонившись к дверной раме, и смотрю, как она хватается за ручку входной двери. На мгновение замирает и глубоко вдыхает, поднеся руку к щеке, чтобы смахнуть слёзы.

Собравшись, она выпрямляет спину, открывает дверь и исчезает за ней.

Выйдя за неё, она забирает с собой не только моё сердце, но и душу тоже. Без Рейвен я просто мужская оболочка. До неё я думал, что у меня идеальная жизнь. Счастливо проживал её, не заботясь об окружающем мире и любой ценой избегая любовь. Теперь же, распробовав это чувство, я понятия не имею, как мог жить без неё, и не знаю, как буду существовать всю оставшуюся жизнь без присутствия Рейвен в ней, как бы мы оба дико этого не жаждали.

— Выглядишь дерьмово, — говорит Тайлер, пока мы идём вверх по травянистому холму к следующей лунке. Я всегда могу полагаться на жестокую честность своего лучшего друга, даже когда не хочу её слышать.

Положив клабы рядом с собой, я вытаскиваю свою клюшку и опираюсь на неё, глядя на группу, столпившуюся у зоны «ти».

— Спасибо за прямоту, козёл.

— Так что произошло прошлой ночью? В одну минуту ты был на приёме, а в следующую уже исчез. Я писал тебе несколько раз, но ответа так и не получил.

Зажимаю козырёк кепки и снимаю её с головы, запуская пальцы во влажные волосы. Сегодня около тридцати градусов. Штаны и рубашка-поло — не самая лёгкая одежда для такого жаркого летнего дня. Но я исправлю проблему, как только мы покончим с восемнадцатой лункой, проведя весь оставшийся день у бассейна с Тайлером. И я рад, что выбрался на гольф, пусть и чувствовал себя, как дерьмо, пролежавшее под Калифорнийским пеклом целый месяц. Никакое количество «Экседрина» или кофе не облегчит последствия этого чудовищного похмелья.

Удивлён, как я ещё не выблевал всё, что можно, и даже не чувствовал потребности опорожнить грёбаный желудок.

— Я выключил телефон, — вру я. — Потом несколько часов пил в баре.

Понимающая усмешка растягивается на лице Тайлера.

— А-а, это всё объясняет. Ты напился, а потом снял тёлку в баре. Выглядишь как после похмелья, но здорово отраханным. Если секс был хорош, похмелье всегда того стоит, — говорит он, похлопав меня по спине, прежде чем зарыться в сумку для гольфа и вытащить из неё мяч.

Группа перед нами направляется обратно к своему кару как раз в тот момент, когда папа, Брайант и его отец вместе с ещё несколькими друзьями моего отца нагоняют нас. Они заканчивали с десятой лункой в тот момент, как мы с Тайлером уже уехали к следующей.

— Я тоже был в баре прошлой ночью, после того как ушёл с приёма, — вклинивается голос Брайанта, отчего мне кажется, будто мои вены омыл лёд.

Смотрю, как Тайлер уходит к «ти» зоне, прежде чем снова заговариваю. По выражению глаз Брайанта, понимаю, что он, наверное, видел меня там с Рейвен. Скрестив руки на груди, как могу пытаюсь придать себе расслабленный вид, хотя внутри у меня такое ощущение, будто сердце сгорает от паники, закипающей в груди.