Раздел I. УСТРОЕНИЕ МИРА

МЕЖ ГРАДОВ ПРЕСВЕТЛЫХ.,.

Сказание об Энки и Иинхурсаг

Перевод па изданиям: Kramer S. N. Enki and Nmwursng. — Rulktin of The American Schools oF Oriental Research. Supplementary Studies. N 1 (1945). P. 3—35; Atlinger P. EnKi c( Ninhursaga. — Zeitschrin Шг Assyriologie. Bd. 74. 1984. S. 1—52.

Действие сказания о деяниях бога Энки происходит на острове Дильмун, ныне идентифицированном с островом Бахрейн в Персидском заливе. Остров Дильмун примерно в середине Ш тыс. до н. э. и на протяжении всей истории Шумера был известен как важный торговый пункт и арена политического влиянии Двуречья. В литературных текстах он часто изображается местом изоби! лня и процветания, отчего существовала тенденция рассматривать его как остров вечной блаженной жизни и сопоставлять с библейскими преданиями о рае, ассоциируя его с Эдемом, Однако текст сказания «б Энки рисует картину более сложную, чем представление о золотом веке.

Только в первый момент может возникнуть ассоциация с «райской жизнью» — «там лев не бьет» и т. д. Уже через несколько фраз выясняется, что речь идет о некосм состоянии небытия, неведения, незнания: вес, о чем рассказывается, в этом городе существует относительно, например голубь не клюет зерно для солода (в тексте — «солодовая масса») то ли потому, что не, знает, как это делается, то ли оттого, что вдова на крыше этот солод не рассы-] паст. Старуха не говорит о себе <я старуха», то ли оттого, что не понимает, чтег такое состояние старости, то ли оттого, что она и этом качестве не находится. Единственно, чего там нет к реальности, —■ это свежей пресной йоды (ноды1 жизни?). И как только вода появляется, Дильмун становится таким городам, каким хочет видеть его хозяйка Нинснкила. Но далее на острове происходят еще более поразительные и необычные события, которые в конце концов сводятся к тому, что появляется па свет божество Эншаг/Энзаг, который и делаете» главным богом Дильмуна. Таким образом, как будто бы намечается основная концепция сказания: ввести остров Дильмун в круг шумерской культуры, связав его с культом Энки, важнейшим шумерским богом-творцом, показать генеалогию бога-покронитсля Дильмуна, опять-таки соединив ее с Энки, и прославить Дильнун как острой благополучия, центр культуры и торговли. Но эта| лишь ти рамк.а, которая позволяет датировать отдельные отрывки текста (в частности, гимн дильмунекой торговле) и предположить относительно позднее {конец JII—начала Л тыс. до и. э.7) время окончательного оформления сказания Произведение предстает перед нами как сочинение с явно выраженной идейно-политической окраской, Так же поздними, во всяком случае стадиально поздними, видятся нам черты этиологического мифа, т. с. объяснение и раскрытие имен и происхождения различных божеств — покровителей отдельных областей хозяйства н культуры: богини льновоцчествя и ткачества Утту, богини нива Нинкаси, «отца растений» Аба-У и других. Но все же самое главное в этом сказании — загадочная и причудливая история рождения на свет последовательных поколении богинь, вперемежку с рождением трав; безболезненные |hi;ii,i; беременность (?) самого бога, как бы мучающегося родовыми болями, и «денис не то этим богом, не го богиней восьми богов взамен съеденных бо-»м восьми растений. Ситуация рисуется следующим образом:

I. Бог Энки оплодотворяет болота, и вырастают тростники и травы. Не де-

i.ict он это перед богиней.

II. Бог Энки не то изливает семя на богиню, не то она сама каким-то обра

ти берет его семя из болот (глагол, употребленный в тексте, необычен для ои-

1>сдел».ния половых сношений в шумерском языке). Она беременеет, но рожает

бистро и безболезненно, как бы еще не по-настоящему.

Снова в тех же болотах, где иырастают одна *ш другой прекрасные •оные богини, не то девушки, не то растения, происходит их оплодотворение семенем Энки (опять употреблен тот же глшол), и снова они беременеют и роле акл безболезненно.

Появляется юная, особо привлекательная Утту, и действие переносится и дом. Хотя отношения Энки с Утту рассказаны со многими подробностями,

1с очень ясно, что же произошло, — во всяком случае, не похоже на обычное питие.

V. Богиня -супруга Энки опять берет семя Энки и сажает его в землю. По-

миляются восемь растений, которые Энки поедает, «познав их сердца». Таким

образом, Энки поедает собственных детей, за что мучается болями и проклят

(ютней. Это, но существу, нарушение какого-то запрета, причем в этом тексте

пюрос нарушение: первый запрет произносит он сам, никого не желая впустить

и болота.

VI. Энки разрешается от бремени (болеши) при помощи во- той же бо-

1ини, в результате чего на свет появляются парные существа— мужского и

женского пола, которые уже, видимо, способны нормально вступать в брак.

Звучит тот же мотив неимения, что и во вступлении. Бог и богиня как будто еще не осознают, что это за явление — парная половая жить, они будто бы не понимают, что рождение происходит в результате полового соединения — богу все равно, куда излить свое семя, свою бурную энергию, главное, что он создатель жизни, буйной растительности. От этого и роды богинь-расте-иин быстры и безболезненны. То обстоятельство, что действие происходит ъ болотах и как будто бы в болотистых устьях Тигра и Евфрага, а не на Диль-муис (который, как описывает текст, к этому времени уже «Дом набережной v граны», крупный торговый порт), только помогает обнаружить швы, по которым соединялась композиция пои се составлении — первоначальным местом действия, скорее всего, был Эредуг, город Энки в болотистом устье Бвфрата. Но Дильмун, по преданиям, был осп ролом, где совершался обряд священного брака, этого важнейшего в Шумере праздника плодородия, и можно догады-иатьси, почему миф об упорядочении процесса рождения связывается именно с Дильмуиом.

И еще один линия, уже явно фольклорною характера, прослеживается к сказании (к сожалению, нельзя угадать, и каком направлении развиваются эти ипивы: именно в этих отрывках текст наиболее фрагментарен) — эта история i садовником, под видом которого Энки появляется в доме Утту, и приключение с лисой, добывшей Нинхурсаг с помощью каких-то волшебных и хитроумных действий.

Но именно соединение всех таких столь разнородных и, видимо, иервона-ч;аыю самостоятельных мотивов, в одну историю со сложным и занимательным сюжетом и делает этот текст занимательным литературным произведением, 1—6. Смысл строк в том, что в повествование нводится страна Дильмуи и определяется ее положение и Шумере. Строки построены н характерном йПЯ\ шумерской поэтики стиле, когда главное действующее лицо (в данном случи страна Дильмун) вводится н предложение постепенно и начинается сипим полным именем во второй-третьей строке предложения, отчего первая строки несг»' дн звучит несколько загадочно: «ей се отдайте» — то есть страну Дильмуи Нинсикилс, о котором речь пойдет ниже. Буквально строки 1 и 3 звучат: «города прсснстлыс есть» (и есть страна Дильмуи), «Шумер нресвстлый есть» {и есть страна Дильмун). Грамматически фраза сложна, возможны и друеис им- I терпрстацин.

11. Нинсикила — букв. «Госпожа чистоты» или «Госпожа- девственнипи», I т. с «Непорочная». Значение имени раскрыто, ибо безусловно обыгрываете* параллель с землей (страной) чистой, «непорочной».

13—30, В этих строках дастся не описание райской блаженной жизни, как иногда предполагали некоторые исследователи, но, как мы уже отмечали, состояние как бы небытия и неведения. Представление о цивилизации, об организации природы и общества было очень конкретным у шумеров, и отсутствие, скажем, насилия, не есть райское состояние, но некий непорядок. Все, что ecu. и Дильмунс, может восприниматься и как несуществующее или не умеющее назвать и обозначить себя и отгого уже несуществую!пес — только после обозначения, называния именем начинается жизнь, и она, жизнь эта, должна происходить и развиваться по законам божественным и человеческим, в независимости от гот, дурны они или хороши с человеческой точки зрения.