Я взяла в руки чек на пятьдесят семь долларов на сэндвичи из Subway [Subway–сеть ресторанов быстрого питания]. Раз в месяц он угощает своих коллег, хотя я просила его этого не делать. В его обязанности не входит быть героем. Я разорвала чек на мелкие кусочки, немного взбунтовавшись.
Открытый ноутбук Натана на столе в углу привлёк моё внимание. Я приблизилась к нему и нажала на пробел, чтобы оживить экран. Его рабочий стол был совершенно пустым, в отличие от моего, загромождённого папками, фотографиями и файлами.
Я не знала, что на самом деле искала. Я не присела, а просто склонилась над ним. Его главной страницей была папка Входящие. Я прочитал пару заголовков. Не смотря на то, что он был организованным человеком, у него не очень хорошо получалось разделять работу и личную жизнь. По правде говоря, у меня отсутствовало желание рыться в его вещах. Если Натан что–то скрывает от меня, то это прежде всего убивает его самого. Мне не нужно, да я и не хотела, обнаруживать что–то в его почте или чеках.
Нахождение в этой квартире для меня было сравнимо с помещением головы в целлофановый пакет. Я немного прибралась. По природе своей я немного неряшлива, не считая мытья посуды после готовки еды, я не люблю работу по дому, ни стирку, ни уборку. Я всегда стараюсь убирать за собой, хотя, наверное, этого не достаточно. Я выбросила стаканчик с наполовину недопитым кофе и вернула одеяло на кровать. Натан должно быть очень торопился, потому что обычно он складывал своё одеяло и подушки на одну сторону дивана. Я добела вымыла раковину на кухне, ванну и туалет. Затем и сама приняла душ. Я хорошенько вымылась: волосы, подмышки, между ног, побрила ноги. Я одновременно смывала Финна с моего тела и тот негатив, который оставил Натан.
Натану нужно время, чтобы привести мысли в порядок. Что это может значить? Судя по его тираде, он находит наш брак односторонним. Я не отдаю взамен столько, сколько получаю. Как я могу доказать ему обратное, если на его стороне все те мелочи, которые он замечал годами?
Я открыла колпачки шампуня, бальзама, геля для душа, чтобы хорошенько вымыться и поменяла лезвие на бритве. Я могу пойти в Добрые Семьи и доказать ему, что я сдержу своё слово, что я пытаюсь всё наладить. Даже если он не хочет видеть меня там, мои старания будут по крайней мере замечены.
Я вышла из душа, вытерлась полотенцем и начала с причёски. Ему нравится, когда я выпрямляю волосы и наношу естественный макияж. Я надела джинсы, сильно облегающие попу, они сводят его с ума и розовый свитер из ангоровой шерсти, в котором моя грудь выглядит на размер больше. Не то, чтобы Натан когда–нибудь на это жаловался. Я извлекла пару сапог на десятисантиметровых каблуках из пыльной коробки. От них у меня будут болеть ноги, но это окупится с лихвой.
Выйдя из квартиры, я направилась к лифту. Пройти мимо квартиры 6А было, как увидеть пробившийся сквозь облака солнечный луч в пасмурный день. И не потому, что обогреватель Финна такой мощный, что может обогреть весь коридор, а потому, что моё тело помнит, как я там себя ощущала. Его квартира манила меня, её мягкое освещение, чувство безопасности, которое она дарит. Планировка такая же, как и у нас, но трудно было представить эту квартиру моим домом. Решение спать раздельно с Натаном не решало нашу проблему. Да, конечно, это я сказала Натану уйти, но я не ожидала, что он не будет сопротивляться.
Я стояла возле лифта уже несколько минут, но только сейчас поняла, что не нажала на кнопку. Я не смогу пойти в Добрые Семьи. У Натана не такое чёрствое сердце, чтобы он мог отвернуться от меня на глазах у всех. Он будет терпеть меня, сжав зубы. Но сегодня я не хочу снова быть отвергнутой, обиженной, шокированной.
Я развернулась и пошла обратно в свою квартиру. Я выглядела красивой и счастливой лишь снаружи. Мне снова пришлось пройти мимо двери Финна, но на этот раз я остановилась. Мне не следовало покупаться на его возвышенные идеи, но мне многое не следовало делать, как например, стучаться к нему прямо сейчас. Он открыл не сразу. В конечном счёте, я почувствовала, что он сомневался. Это был не совсем тот восторженный приём, которого я ожидала.
Когда он открыл дверь, его губы были сжаты в тонкую линию.
– Каждый раз, когда ты стучишься ко мне, мне приходится одеваться. Ещё чуть–чуть, и я перестану париться.
Мои щёки запылали просто потому, что он смотрел на меня. Несмотря на то, что он всё ещё был одет в те же откровенные треники, его кожа и волосы были влажными. Ему больше не был присущ запах мускуса, он пах свежестью, как и я.
– Извини, – я не знала, чего хотела, но я не хотела над ним издеваться. – Я просто подумала… я…
Его вздох был заглушён чем–то вне поля моего зрения. Он открыл дверь шире.
– Тебе не нужно объяснять. Я рад, что ты пришла.
Песни группы Black Sabbath играли в фоновом режиме. У входа я увидела новую полку для обуви и держатель для зонтов. Я кивком указала на кучу сваленных коробок.
– Ты делаешь успехи.
– Да. Нужно куда–то направлять всю эту… ну, ты знаешь, – он пожал плечами, – нервную энергию.
– Я делаю тебя нервным? – я прикусила нижнюю губу изнутри.
– Нервным? Нет. Не таким ты меня делаешь.
– А каким? – я сложила руки в задние карманы джинсов.
Он окинул меня неторопливым взглядом.
– Розовый цвет на тебе хорошо смотрится. Этот свитер выглядит таким… – его ленивый взгляд остановился на моей груди, –мягким.
Я попыталась скрыть изумление. Эту одежду я выбирала не для него, но мне было приятно, что она ему понравилась.
– Спасибо.
Он поднял подбородок и посмотрел мне в глаза.
– Ну? Так ты войдёшь?
Ещё пару минут назад, если бы я на кого–то натолкнулась, я бы развалилась на части. Но прямо сейчас мои внутренности походили на желе, только от одной мысли быть рядом с ним. Несмотря на это у меня было и более сильное желание: поскорее убраться из этого удушающего здания.
– Я хочу побыть одна,– сказала я.
– Хорошо… – он переминался с одной ноги на другую. Он ещё раз вздохнул, этот вздох был глубоким, но коротким. – Тогда почему ты постучалась в мою дверь?
– Ты пойдёшь со мной?
– Ты хочешь побыть одна – со мной?
Я опустила взгляд. Ему нужен новый коврик у входной двери, тот, который лежит, сейчас заметно поизносился.
– Да.
– Один момент, мне нужно переодеться. Входи.
Если я зайду внутрь, то не выберусь оттуда до наступления темноты.
– Я подожду тебя здесь.
Финн посмотрел в обе стороны по коридору.
– Ладно, только никуда не уходи.
– Я не уйду, – ничто не сможет сдвинуть меня с этого места. Я решила провести сегодняшний день с Финном. Я вся свечусь, когда он рядом, и резкие слова Натана уже не так давили на мои плечи.
В считанные мгновения он вернулся в джинсах и ботинках, куртку он накинул уже в коридоре.
– Я готов, – сказал он.
Он пробежался расчёской по волосам, пока мы спускались в лифте на первый этаж.
– Я же сказала, что подожду,– произнесла я с полуулыбкой.
– Я решил не испытывать судьбу,– подмигнул он. –Всё хорошо?
Я кивнула.
– Сейчас намного лучше.
Мы вышли из здания и остановились на тротуаре. Я посмотрела в направлении Лексингтон–авеню и затем в обратном направлении. Финн скорее всего ожидал, что я поведу его куда–то, но я это не продумала.
– Пойдём, – Финн взял меня за руку, и мы повернули направо, углубляясь в наш район. Наша обсаженная деревьями улица представляла собой взрыв красок сухой красно–коричневой листвы и остатков летнего газона.
Финн сжал мою руку, прежде чем отпустить. Я была благодарна ему за то, что мне не пришлось произносить это вслух: мы не можем касаться друг друга на улице.
– Почему ты передумала насчёт встречи со мной сегодня?
Я потуже закуталась в пальто в тщетной попытке вернуть тепло, которого он только что меня лишил.
– Я не хочу это обсуждать.
– Ладно, ты и не должна, – он почесал бороду. – Не прямо сейчас, но, в конечном счёте,тебе придётся.