По Игнатерре караваны не ходили, их маршрут пролегал вне его границ, так что я не рассчитывала получить действительно важные сведения о нашей цели, погребенной под слоями песка, да и правду сказать, мое происхождение волновало меня куда больше. Вслух я никогда не называла себя Миали, но в глубине души отчаянно хотелось узнать, почему так сильно изменилась моя судьба, почему из девочки с куклой мне пришлось превратиться в механика, живущего в городе под названием Дыра.

-Принцесса из Дыры. - произнесла я вслух, и мне показалось это забавным. Улыбаясь, как истинная бармийка, я приблизилась к отдыхающим в тени загорелым людям.

- Звездного неба тебе, красавица, и пусть твоя чаша полнится вином и пряностями, - поприветствовал меня сидящий на циновке старик с дочерна загорелым лицом.

- И вам того же, - на всякий случай пожелала я, надеясь, что на этот раз обойдется без нарушения трех тысяч бармийских правил вежливости. Торговцы переглянулись, самый молодой из них хихикнул, но бить меня не стали, и я вздохнула с облегчением, хотя делать это было рано.

- Присядь, красавица, выпей с нами горячего чая, - улыбнулся старик, выразительно подстилая циновку.

- Чая? - хотелось бы думать, что загар скрыл бледность моего лица. - Если только немного...

Чашки передавали по кругу младшему из семьи торговцев, который наливал в них зеленый напиток из стоявшего в центре странного агрегата. Местная разновидность чайника притягивала мой взор, и я уже представила, как подобная штука смотрелась бы на "Пилигриме". Сосед слева заметил мой интерес и помог выяснить, что непознанный объект именуется "самоваром", и неожиданно мы развернули целую дискуссию на тему подобного рода приспособлений, к которой постепенно подключились и остальные торговцы. Время шло, но я помнила о пожелании сая. Теперь, когда внимание слушателей было захвачено мной чуть более, чем полностью, я изложила суть моих поисков, начав, естественно, с университета.

- Зачем такую красивую девушку интересуют какие-то университеты? - принялся было за старое один из торговцев, но старший шикнул на него, и серьезно посмотрел на меня.

- Мы мало что знаем о Мажестике, варья, так как пески Пестрого моря для нас запретны, и никто из присутствующих здесь не забирался в них достаточно далеко, чтобы что-то узнать. Если же кто и находил его следы, то обратно со своей вестью он не возвращался. По крайней мере, кроме Охотника

Я почувствовала, как от дыхания электромагии у меня зашевелились волосы

- Кто такой Охотник?

- Я расскажу тебе историю об охотнике. Говорят, однажды в Лаз-Нари появился человек с красной кожей.

- С красной кожей? - не удержалась я от восклицания. - Это как-то связано с культом Алого Потока?

- Не погоняй моих лошоверов вместо меня, - цыкнул рассказчик. - Спешить - не значит сокращать путь. Но да, это связано с культом Алого Потока и не им одним. Множество здешних верований основываются на истории об Охотнике, но есть и те, что куда древнее.

- Дети песка? Ой, прошу прощения!

- Лошовер не виноват в том, что у него два горба, - покачал головой старик, и я живописно изобразила руну молчания на губах.

- И ты опять права, - как ни в чем не бывало, продолжил рассказчик. - Дети песка - малоизвестный и старый культ, но не мне о нем рассказывать. Что же касается того мужчины... Его посчитали священным и по традициям того времени решили принести в жертву демонам пустыни. Обычно человека пеленали и спускали в море, где он становился добычей течений и демонов, если им была угодна такая жертва, но в ту ночь все было не так. Когда жертву только собирались перебросить через парапет в пустыню, пески встали дыбом и началась буря, которую мало кто сможет описать, ибо земля стала небом, а небо наполнилось песком. В ту ночь многие источники воды в Лаз-Нари оказались засыпанными, и с того времени начался упадок города.

Старик замолчал, попивая чай из чашки, а я боялась спросить про мальчика. Я прождала несколько минут, но вокруг все продолжали хранить молчание, было слышно только бульканье чая в горле старика. Я испугалась, что он сейчас подавится, и я точно не узнаю конца этой истории, так что пришлось наплевать на обещание и подать голос:

- И что дальше?

Старик медленно втянул в себя остатки чая, поставил чашку на песок и вновь заговорил:

- Его утром нашли у входа во дворец и больше не трогали, вскоре он получил прозвище Охотник за то, что уходил в пески за добычей и никогда не возвращался с пустыми руками. А однажды он ушел и больше его никто не видел. Потом умер Лаз-Нари, и Охотник наравне с ним стал лишь легендой.

- А Дети Песка?

- Дети Песка верят в то, что вокруг нас живут боги нашего мира. По их мнению, Охотник на самом деле дитя бога, воплощенное в теле человека. Когда-нибудь все Дети Песка должны уйти в море для служения истинному богу, но время еще не настало.

- Где же можно найти эту секту? - напряженно спросила я боясь, что старик свернет в сторону и оставит меня без ответа на этот важный вопрос.

- Детей Песка ищи в песке, - махнул рукой старик и стал курить кальян, что означало, что разговор окончен.

- Да здесь везде песок, мне его теперь сквозь сито, что ли, сеять, - пробурчала я себе под нос, и услышала хихиканье молодого торговца.

- Смотри чистыми глазами, и увидишь, - напоследок хихикнул он. Пришлось довольствоваться этим.

Вернувшись к точке сбора, я обнаружила, что все уже на месте. Север, не дожидаясь, пока остальные выскажут мне свои претензии, предложил обсудить результаты исследований за ужином. Мы расположились в ближайшем кабаке или как они тут назывались, где подавали горячую еду, и первым заговорил, конечно, Север:

- К сожалению, я выяснил немного, и так для этого пришлось купить кучу барахла. Я всегда подозревал, что в торговцы берут людей с сильным даром внушения, но вот теперь лишний раз убедился в этом на своем собственном опыте.

- Еще бы, - заметила я, вспомнив бородатого продавца гребней и заколок. - Кому, как ни тебе, об этом знать.

Маг укоризненно посмотрел на меня, но продолжил:

- Во-первых, насчет университета ничего нового мне не сообщили. То есть, я услышал множество старых баек, страшилок, суеверий и прочего, но полезным можно назвать только то, что за последние сто лет ни разу не всплывала ни одна вещица, которую можно было бы отнести к разряду сделанных в академии. О подделках речь, естественно, не идет.

- И это значит, что за последние сто лет ни один искатель приключений не находил Мажестику, - продолжил за мага Мо. - С одной стороны, это хорошо, с другой - плохо...

- Подождите, я запуталась, - подняла я руку. - Я не пойму... Разве Мажестику не пытаются найти как раз из-за того, что в ней никто не бывал? Было бы странно, если бы ее уже кто-то находил.

- Нери, поверь мне, половина мест, которые считаются неисследованными, забытыми, потерянными и так далее, на самом деле уже давно разграблены авантюристами и прочими личностями, не имеющими никакого отношения к науке и экспедициям. Так что была надежда, что в одном из прибрежных городов мы наткнемся на весточку из академии. Но, как видишь, пока этого не случилось, что говорит само за себя.

- Правда, мы еще не были в Граге, а там самый крупный черный рынок на всем побережье, - напомнил Мо.

- Я вообще не уверен, что нам стоит туда заглядывать, если даже из мирной Бармы приходится уезжать на третий день.

- И кто в этом виноват? - вот он, риторический вопрос. Господин маг, получайте.

Мо снял паузу, кратко рассказав о своих достижениях. Их было чуть больше, чем у мага, но ему удалось выяснить лишь то, что братство Алого Потока крайне отрицательно относится к любым упоминаниям о Мажестике, так как, по их мнению, она была язвой Игнатерры, и ее падение вызвано гневом Ведущего Алого Потока, и чтобы не гневить его более, все разговоры об университете находятся под строжайшим табу.

- Может, это лишь прикрытие для каких-то тайн? - обратилась я к Северу.