– Отставить огонь! – прошипела рация. – Беречь боеприпасы! Двигаться вперед! Гоу! Камон!

– Камон, блять… – проворчал я, поднимаясь и отряхивая снег.

Вскоре вышли на прогалину. Ветер разметал облак. Как прожектор, вспыхнула луна. Ништяк, давно ее не видел. Даже невольно залюбовался ночным светилом. Удар по каске прервал мое наслаждение природой. Передо мной возник капрал Майкл, нервно дыша сквозь зубы.

– Чего стоим, увальни? – обратился он ко всем. – Ты, ты, ты! Бегом вперед!

Блин, на меня, конечно же, указал палец командира. Пусть это и сон, но гнать вперед под пули совсем не хотелось. Даже в танчиках никогда не «светил», предпочитая «кустовую» тактику. Ладно, погнали, может, пронесет!

Мы с парой таких же бедолаг рванули через открытое пространство так быстро, насколько позволял глубокий снег. Стараюсь держаться чуть позади, помня, что первыми убивают самых торопливых. Холод больше не терзает, наоборот, весь взмок от пота. Успею ли залечь, когда неизвестные стрелки откроют огонь? Или нас срежут одной длинной очередью? Черт! Внутри все сжимается, каждую секунду ожидаю коварную пулю. Но неожиданно оказались в тени деревьев. Зашибись, мы сделали это! Остальная толпа двинулась через поле.

– Молодцы, парни! Не подвели своего капрала! Навалили в штаны, небось? – засмеялся подошедший Майкл.

Я не успел ответить едким комментарием. Что-то зашуршало в ветвях. С елки, ухнув, сошел пласт снега. Быстрый свист, меня окатило горячими брызгами. Капрал Майк замер, медленно оседая, с торчащим из лица топором. Снова стрельба без разбора во все стороны. Еще один боец рядом свалился, пробитый пулей.

Тут я заметил серую тень, перемахнувшую с дерева на дерево. Егорыч? Только он способен на такие трюки. Но заметил не только я. Солдат с ПНВ уже вовсю поливал огнем эти деревья. Не позволю убить ветерана. Я направил на врага свой ствол и нажал спуск. Очередь прошла где-то в стороне. Пендос недоуменно завертел репой. Вот гадство, косая винтовка! Не то что моя тюнингованная заботливо пристрелянная Сайга. В следующий миг еще одна меткая пуля разнесла на куски прибор ночного видения, труп, крутанувшись, отлетел в сугроб.

– Давай, дед! За Родину! – заорал я, шпигуя огнем проклятых амеров.

Один за одним падают вражеские солдаты. Кто высовывается, тут же получает промеж глаз. Сплошные хэдшоты, красава Егорыч! Я вышел из-за дерева в полный рост, замахал руками, позабыв о том, что я для старого такой же вражина. Белая вспышка. Лес исчез. Точнее теперь он где-то внизу. А на фоне луны проплыла обидная надпись GAME OVER. Вот и мне досталась дедова пилюля.

А умирать-то, оказывается, совсем не больно. И не страшно. Я летел, кайфуя, над серебряной, залитой лунным светом, тайгой. Снизился над полем боя. Да, много фрагов сделал Егорыч. Гораздо больше, чем я. Остатки отряда в ужасе отступают к лагерю. Я через печную трубу влетел в палатку. Юрик в ярости. Рвал карты и опрокидывает стулья. Двое пендосов пытаются угомонить. Заливаясь, беззвучным смехом, я вылетел наружу. Тут же подхватил ветер, понесло в сторону застывшего моря.

Вскоре внизу возник город. Кандалакша. Ее очертания я сразу узнал, хотя всего однажды пролетал на дельтаплане. Как там полковник поживает? В ту же секунду швырнуло вниз, прямо в дымящуюся трубу ТЭЦ. Пролетев по широкому жерлу, оказался внутри логова оккупантов.

Я пронесся сквозь стены и коридоры, заполненные работающими людьми, и оказался в просторном зале. Накрытый стол прогибается от угощений. Будь у меня тело, я бы пустил слюну. За столом Полковник Уайт и… Белый Брахма! Они непринужденно общаются, смеются и пожимают друг другу руки. Мне захотелось подлететь ближе и послушать, о чем они говорят. Но в этот момент все померкло…

***

– Беда, хлопцы! Просыпайтеся! – Я открыл глаза и тут же зажмурился от едкого дыма.

Егорыч закидывал снегом костер.

– Который час? – Поднял голову Валера, надевая очки. – Что происходит?

– А! Моя шуба! Она вся в пепле! – вскочила Лена.

Я спокойно передернул затвор Сайги и заглянул в глаза старче:

– Пендосы?

– Они, мать их ети!

– Блин, – вздрогнул Валера, хватая Вепрь. – Много?

– Цельный батальон! Ох, чует сердце, скоро сюда нагрянут, убираться надобно отседова!

Глава 69

Сборы прошли молниеносно. Черт, а ведь патроны не утащить! И большую часть оленьего мяса. Как ни противится моя натура запасливого выживальщика, но добычу придется бросить, скорость сейчас важнее. Чтоб не было так горько и обидно, под ящики установил парочку гранат. Ништяк, может еще и патроны сдетонируют? Это будет феерично, жаль не увижу. Грустно улыбнувшись, я поскакал догонять наш маленький отряд.

Бежим молча. Сильное тело работает, как часики. Скорее всего, мухоморы восстановили мое психофизическое состояние. Егорыч тоже бодрячком, даже умудряется на бегу смолить самокрутки. Я тоже попробовал, но чуть не задохнулся. Ну, нахрен.

А вот Лене с Валерой явно нелегко. Камрад постоянно стонет, лицо раскраснелось, очки набекрень. Ха, о чем ты думал, глупый айтишник, отправившись на войну неподготовленным? Девушка не отставает, но дышит громче, чем во время наших разнузданных актов любви. Чтоб ей было легче, забрал шубу и, свернув в трубочку, сунул в рюкзак.

Вот теперь красота! Налегке моя ненаглядная понеслась, как лань. Я с трудом поспевал, хотя аппетитная попка, красиво прыгающая в поле зрения, придавала энергии не хуже, чем семки Спауна.

– Аааахргх!!! – хрипящий вопль.

Обернулся. Камрад на коленях, глаза бессмысленные. Упав на спину, он уставился в небо. Да, вот так тупо развалился, блин, посреди дороги. Подошел к Валере.

– Валера, вставай! Надо идти!

– Не могу…

– Не гони. Подумай о семье.

– Скажи им, что я погиб, как герой…

– Блин, ты заколебал!

– Оставь меня, Санек. Или пристрели… – Валера картинно закатил глаза.

Признаюсь, возникло такое желание, но выстрел услышат враги. Наклонившись, выхватил Вепрь. Глаза под очками округлились.

– Что ты делаешь?!

– Тебе все равно больше не понадобится. – Перевернув айтишника, сдернул его котомку.

– Блин, Саня, не надо! Отдай!

– Отдыхай, дружище, ты ж устал.

– Но я буду отстреливаться…

– Ага, конечно. Ни разу не видел, чтобы ты в кого-то попал. – Я достал из разгрузки очередную гранату. – Держи. Когда пендосы будут рядом, дерни кольцо.

Вложил в его ладонь холодную ребристую эфку. Валера побледнел и резко поднялся на ноги.

– Что-то мне уже лучше стало! – друг вернул лимонку. – Смотри, я могу бежать!

Вот гад, даже не забрал карабин и рюкзак. Ну, да ладно, мне не тяжело. Лишь бы топал очкастый.

Еще не успели догнать убежавших далеко вперед Лену с Егорычем, как прогремел взрыв. Мы с Валерой переглянулись. Дорога здесь забирает вверх, и хорошо видно поднимающееся над лесом облачко дыма и снежной пыли.

– Что это было? – прошептал Валера.

– Пендосы, – я сплюнул. – Добрались до нашей стоянки. А я им там сюрприз приготовил!

– Ядерную бомбу что ли?

– Не, миксанул гранаты с патронами. Не будет теперь у них наших патронов! Ха-ха-ха!

Валера внимательно посмотрел на меня и сказал:

– Иногда я жалею, что связался с тобой.

– А я с тобой! Чего стоим? Эти гады сейчас конкретно обозлились! Погнали!

Минут через пять настигли своих.

– Где вы пропадаете? Уже замерзла вас ждать!

Я молча вернул шубу.

– А чего стоите? Бежали бы дальше.

– Ну, вы же отдыхали, мы тоже решили отдохнуть. Тем более дедушке тяжко…

– Хах, тяжко ему, – рассмеялся я, помня выходки сумасшедшего деда. – Не, Егорыч, что, правда?

Старик сидит, тяжко сгорбившись в сугробе.

– Правду девка молвит. Вы ступайте, сынки, а дед передохнет, да встретит, как следует фашистов клятых…

Все стоят молча, не зная, что сказать. В глазах Лены слезы. Я один не верю, что свирепый лесник может умереть?