– Здорово, парни, мы свои! – воскликнул я, весело улыбаясь.

Но тут же отскочил от пролетевшего ножа. Егорыч зарычал, как медведь, его топор расколол ближайший лысый череп. Валера заполз под лавку, выкрикнув:

– Прости, друг, но я без оружия!

Будто у меня оно есть, блин! Отбив выпад длинного кинжала, поймал тощую руку в захват и с хрустом переломил. В лицо летит вертуха! Под семками все казалось замедленным раза в два. Нога оказалась в моем смертельном захвате. Используя инерцию нападавшего, впечатал его мордой в скамейку. С удовлетворением проследил за разлетом зубов и брызг крови. Еще двое бросились в атаку, раскручивая в руках бамбуковые палки. Боевые монахи прямо! Своими каменными предплечьями я одновременно принял оба коварных удара. Палки разлетелись пополам. Поймав обломки с торчащими острыми щепами, всадил каждому врагу под челюсть. Не обращая внимания на хлещущую кровь, я напряг свою мускулатуру атлета и перебросил через себя два трупа.

– Вылазь, камрад! – Я пнул по скамейке, откуда торчали боты Валеры. – Все чисто.

– Шустро вы… удивился он, поднимаясь на ноги.

– Отож, рукопашная завсегда на войне в радость, – усмехнулся Егорыч, вытирая топор зеленой мантией мертвого чувака. – А то стреляшь, стреляшь… вроде бы и попал… и бес его разберет, мож и не попал. А топор точно в цель ложицца!

– Чего прятался, дружище, что с тобой?

– Да нервяк какой-то с этих семечек… скорей всего, мало съел. Дай еще!

– Хватит тебе! – отмахнулся я. – Не в коня корм. Погнали, други!

– Ох, опять бежать, – простонал дед. – Я мож ишшо не навоевалси!

Но все же потопал за нами к выходу. Да ну к чертям эту войну! Кто, с кем, за кого, ради чего? Я уже ничего не понимаю. Нахер все это дерьмо! Поскорей домой, в Схрон! И не высовывать нос ближайший год, как минимум. Стоп! А как же Лена? Я должен ее разыскать. Будет хреново, если попадется в руки солдат или веганов, может ведь раскрыть местоположение Схрона. Но где ее теперь искать? Вряд ли она просидела весь вечер в той кафешке. Отправлюсь-ка прямо туда. А друзья пусть уходят.

Мы пробились на улицу вместе с последними разбегающимися зрителями. В чаше стадиона по-прежнему бушует ожесточенное побоище.

– Ну, все, камрады, прощайте, – сказал я останавливаясь. – Егорыч доведи Валеру к его бункеру. Если я не вернусь в течение месяца, завещаю все припасы вам.

– Ты чего, Саня! У меня ком в горле будет стоять, когда стану твою тушенку есть! – воскликнул друган. – Пойдем с нами! Успеешь еще помародерить! Забыл, что случилось в «Пятерочке»?

– Мне надо найти Лену.

– А понятно… – он поправил очки. – Ты, конечно, помог искать Фиделя, когда он свалился в пещеру, но извини, я тебе помочь ничем не могу. У меня дом, у меня семья. Егорыч, пошли.

– Да я и не просил вашей помощи. Вот, держите. – Я порылся в куртке и вытащил ключи от Схрона.

– А я б подмогнул, – пробурчал старче. – Говорю ж, не навоевалси я! Токмо Ленку твою я б тута оставил. Дурна да капризна девка-то!

– Да, блин, советчики… идите уже! – я махнул своей сильной рукой.

Внезапно на верху стадиона появился молодой прыщавый пендос с рацией. Начал что-то тревожно выкрикивать, наверно, подмогу вызывает! Эх, где сейчас мой револьвер? Сразу бы снял щегла. Увидав, нашу троицу, стал кричать еще беспокойней. Вот черт!

– Бегите, глупцы! – заорал я.

Но со всех сторон ударили лучи фар. С окрестных улочек съезжаются бронемашины амеров. Черные фигуры мелькают в ослепительном свете. Дзинь! Ударила пуля в метре от меня. Мы ломанулись в сторону, за спасительный угол пятиэтажки. Вокруг захлестали огненные ленты очередей. Фух! Успели. Блин, все равно загонят, сволочи! Внезапно, сквозь выкрики приближающихся пендосов, я услышал мелодичный звон и цокот копыт.

– Эй, ну что едем домой или что? – Ленкин голос.

Ошарашено обернувшись, уставился на мою красавицу. В новой шубке, сидит в санях, как королева. Фыркают, перетаптываясь, олени. Их я сразу признал. Это ж спауновские. С нарт спрыгнул какой-то парнишка в коротком курточке с мехом на капюшоне, махнул рукой:

– Ладно, Лен, я погнал! Увидимся-спишемся!

– Пока, Факел!

– Лена, что еще, блин, за Факел?

– Да залазьте уже, потом поговорим! Но это не то, что ты подумал!

Ладно, по дороге разберемся. Только бы унести ноги отсюда. Мы все с трудом уселись в санях. Я глянул под лавку и обомлел.

– Мой револьвер!

– И Вепрь здесь! – обрадовался Валера.

– Трехлинеечка родная! – захохотал Егорыч.

А еще здесь Сайга и ящики с патронами. Даже гранаты есть!

– Н-но! Пошли, родные! – Девушка хлестнула поводьями.

Олени дернулись, встали на дыбы, истошно крича, но не сдвинули нарты с места.

– Шо сидите? – повернулся к нам Егорыч. – Давайте, ногами топайте, не видите – тяжко животным?

– А ты? – спросил Валера

– А шо я? Мне годков-то уж сколько? То-то ж!

Я слез спокойно, Валера с негодованием. Избавившись от нашей – особенно моей – массы, упряжь тут же рванула вперед. Слава богу! Я поспешил следом, ткнув прикладом по лопаткам другана, чтобы не мешкал.

Главы 65-69

Глава 65

Олень захрипев, забился в судороге, подломились передние колени, нос уткнулся в снег. Упряжка, естественно, встала. Мы с Валерой подошли, тяжело дыша. Второй олень не в лучшем состоянии, из пасти пена, вот-вот отбросит копыта. Вроде, никого нет. Ночную дорогу обступил молчаливый заснеженный лес.

– Дай им еще семечек, Саня, – сказал друг, протирая стеклышки запотевших очков. – И мне тоже бы не помешали.

– Нету больше… – Пересохший язык с трудом ворочается во рту. – Мы же последние схавали два часа назад, забыл?

– Как же так?! – топнул ногой Валера. – Я не смогу дальше бежать! Сил нет вообще. Бросьте меня здесь, пристрелите!

– Бежать не придется, оленям хана. Выгружаемся и пешком пойдем.

– Чего? Тащить все на себе пятьдесят километров?

– Конечно, а ты как думал?

– Н-да… Вепрь я точно не брошу!

– Лена, ты как? – спросил я. – Не замерзла.

– Нет, очень теплая шуба. Спасибо, Саша.

От ее слов у меня даже усталость прошла.

– Ну чего, хлопцы, давайте подымим, коли остановка! – Егорыч выпрыгнул из саней, энергично разминая конечности. – Ух, шото озяб дед, аж до костей. Стужа лютая, идрить-растудыть!

– Какой подымим, старый, – простонал Валера. – Я щас свои легкие выблюю…

– Как же ты жалок, Валера, – я покачал головой. – А еще выживальщик… давай, Егорыч, свой табак. Где достал, кстати?

– Так это ж Леночка твоя умница-красавица не забыла про деда. Импортный какой-то, не то што мой самосад.

Едва старый подошел, меня накрыло спиртовым выхлопом.

– Блин, ты еще и накатить успел? – изумился я.

– Так говорю ж, уважила Ленка деда-то!

Узловатые пальцы Егорыча быстро скрутили две здоровенные самокрутки. Я с наслаждением втянул крепкий дым, отдающий вишней. Ништяк. В голове сразу прояснилось.

– Что с рогатыми делать, старче? Смогут идти хотя бы?

– А я шо тебе, оленевод, аль ветеринар? – дед, выпустив облако дыма, смачно схаркнул.

– Ну, ты ж лесник. Я думал, разбираешься в животных.

– Да што тута разбиратьси-та? В Войну, ежели конь идтить не могет – ствол в ухо и поминай, как звали! А мясцо в котелок солдатский.

Точняк. Мне понравилась эта идея. Вытащив из-за пояса револьвер, направился к оленям. Взвел тугой курок. Жаль, конечно, все мясо не утащить.

– Саша, нет! – воскликнула Лена, бросаясь ко мне. – Как ты можешь?!

– А что, котлет потом нажаришь!

– Я не дам убивать беззащитных животных.

– А куда их девать? Все равно сдохнут. Или волки задерут.

– Ну, пожалуйста! – взмолилась она. – Я им даже имена придумала. Худого я назвала в честь Валеры, а этого пухленького с короткими рожками в честь тебя – Сашей.

– По-твоему, я пухленький? – начал закипать я. – Потрогай мои банки, потрогай мой рельефный пресс!