Пауза.
М и х а л. Не говори так о ней.
Б а б у л и. А почему же тогда у нее нет лица? Значит, все-таки…
М и х а л (бросает кисть). Эх, Бабули, Бабули! Да знаешь ли ты, Бабули, что любил я одну девушку из родного села.
Б а б у л и. Ах, так это о ней ты песни поешь?
М и х а л. Да, мы учились в одной школе. Солнце не светило мне, его лучи не грели, если, бывало, день ее не увижу.
Б а б у л и. Кто она, эта девушка?
М и х а л. Дочь соседей.
Б а б у л и (сочувственно). Так изменила тебе черноокая?
М и х а л. Нет. Вернувшись с фронта, узнал я, что во время войны она с родителями бедствовала, семья буквально голодала. И повадился тогда к ним из города какой-то колбасник. Приглянулась ему красавица Зарета. Стал приносить им гостинцы: то кусок мяса, то колбасы. Растаяли сердца родителей, и решили они выдать за него свою дочь. Рассказывали, что увез он ее насильно. В сорок четвертом умер отец Зареты, мать выехала из нашего села. А потом муж Зареты пробрался в большие начальники, бросил ее с двумя детьми и женился на другой. С тех пор прошло десять лет. Где она сейчас, что с ней — не знаю.
Б а б у л и (оживляясь). Так, значит, это ее портрет? А почему лицо не рисуешь? Красоту ее забыл, да?
М и х а л. Нет, Бабули, красоты ее мне никогда не забыть, словно жгучим тавром впечатан ее облик в душу мою. Но каким она человеком стала, какой у нее характер теперь — вот чего я не знаю. А как же без этого можно представить ее лицо?
Б а б у л и (удивленно). Да разве по лицу угадаешь характер?
М и х а л. Какой же я художник, если на портрете любимой не передам душевную красоту? Эх, Зарета, Зарета!..
Б а б у л и. Ну, опять запричитал, заохал, заахал по чужой жене!
М и х а л. Вижу, не понимаешь ты, что нет ничего дороже воспоминаний о первой любви.
Б а б у л и (начинает сердиться). Куда как приятно сохнуть из-за воспоминаний. Посмотри на себя — ну совсем как стручок засохший. Если еще раз будешь взбираться на эту гору, не забудь — положи в карманы камни поувесистей, не то ветром сдует…
Михал смеется.
Вот ты смеешься, а в самом деле — столкнется муха с твоим носом, замертво упадет: пополам рассечется.
М и х а л (смеясь). Ты уж совсем меня засушил.
Б а б у л и (участливо). А ты бросай эту мазню, женись — человеком станешь.
М и х а л. А холостой уж и не человек, по-твоему?
Б а б у л и. До двадцати лет — человек, а дальше — нет. Мой тебе совет: брось рисовать, женись. Не послушаешь, уцененным товаром стать можешь…
М и х а л (твердо). Не-ет, кисти и холсту не изменю… А знаешь, Бабули, что я задумал?
Б а б у л и. Нет, не знаю.
М и х а л. Моя мечта — воздвигнуть по своему проекту в центре нашего села Дворец культуры и еще несколько зданий. Если это не станет реальностью, я хотя бы нарисую их. Пусть хоть картиной земляки полюбуются.
Б а б у л и. Так что ж получается: вместо жены — портрет чужой женщины, а вместо Дворца культуры — картинка? (Разочарованно.) Не земной ты, не понятный моему разуму человек! Не слушаешь советов — ну и оставайся при своем интересе: охай и ахай по чужой жене, а я попрошусь-ка вон в ту машину да махну-ка с ними домой. (Собирает вещи.)
Слышно, как, фыркнув, глохнет мотор подъехавшей машины.
М и х а л (разглядывает машину приехавших). Не торопись, Бабули, они сами идут сюда.
Б а б у л и (щурится). Сдается мне, что машина-то нашего председателя райисполкома. Если и в самом деле он, так раньше вечера не уедет. Шашлычным дымом будет горы коптить — всё пикники, пикники…
М и х а л. А когда же работать-то?
Б а б у л и. Да он и не работает. Район-то наш по основным показателям в хвосте плетется.
М и х а л (прикладывает палец к губам). Тсс, услышит!
Б а б у л и. Упаси господи!
М и х а л (снова в полный голос). Так разглядел, кто поднимается к нам?
Б а б у л и. Мужчина и женщина. А кто такие — не знаю, не из нашего района, похоже. Наверное, тоже любители шашлыков.
М и х а л. Если так, путь летят ко всем чертям. Присядь-ка, я и тебя научу. (Берется за работу.)
Б а б у л и. Давай-давай, учи. Не так-то плохо из ветеринаров в художники…
М и х а л. Терпеть не могу начальников, которые в рабочее время пикники устраивают! (Берет кисть и работает.)
На площадку выходит Б е л о в.
Б а б у л и (смутившись, тихо Михалу). Спрячь свою мазню — неудобно. Не ветеринар у тебя, а страшила какой-то.
Б е л о в. Здравствуйте, орлы!
Б а б у л и. Здравствуй, гость, если не шутишь, называя нас орлами.
М и х а л (откладывая кисть). Здравствуйте, дорогой гость!
Б е л о в. Чем занимаетесь?
Б а б у л и. Крючками ловим сов, но вы, кажется, птица не здешняя? Какой ветер занес вас на это грешное плоскогорье?
М и х а л (тихо). Бабули, разве можно говорить так невежливо — гость может обидеться.
Б а б у л и. Нет, по лицу видно, что не обидчивый.
Б е л о в (усмехнувшись). И что же вы на моем лице прочли?
Б а б у л и. Доброту и ум, прекрасный характер. Здесь только что мой друг архитектор (кивает в сторону Михала) целую лекцию прочел о том, что лицо — это зеркало души человека.
М и х а л. Это я говорил о законах живописи. К сожалению, в жизни не всегда так бывает. Иногда взглянешь на человека — душа радуется: красавец! А узнаешь лучше — пустота или гниль.
Б е л о в. Да, случается и такое, вы правы. (Разглядывает эскизы Михала.) Картина рождается?
Б а б у л и. Исправляем промахи природы. Балуется мой друг.
Б е л о в. Работу художника считаете баловством?
Б а б у л и. Дорогой гость, ведь он архитектор — должен строить города, здания, поселки наши украшать, а он мазней увлекается.
Б е л о в. Работа художника — не мазня, она не менее почетна, чем у архитектора.
Б а б у л и. Картины не заменят дома́, зимой не обогреют человека. Нам нужно строить здания — дома, клубы, дворцы для молодежи. Посмотрите, дорогой гость, вон там в долине наше село, райцентр. А что в нем? Маленькие домишки у подножия гор прилепились, а в середине — здание райисполкома, особняк Бердова да разрушенная церковь, над которой воронье кружит.
М и х а л. Село большое, как город, а современного культурного центра у него нет, площадь не застроена.
Б а б у л и (укоризненно). Это потому, что архитектор не своим делом занят, время на портреты растрачивает.
М и х а л. Посоветуй, что же мне еще делать, друг Бабули?
Б а б у л и. Что? Займись своим делом, строй дома… Разве я не прав, дорогой гость?
Б е л о в. Прав, конечно.
Б а б у л и. Кстати, дорогой гость, что вы стоите? Присаживайтесь.
Б е л о в. И тут вы правы. (Садится на пень.) Так в чем же загвоздка, друзья мои?
М и х а л. Воюю с председателем райисполкома, а что толку? Мой проект застройки площади так и остался на бумаге.
Б е л о в. А может, у них в плане нет такого строительства?
М и х а л. Как нет? Об этом строительстве уже давно говорят. Посудите сами. Государство ежегодно отпускает средства на строительство Дворца культуры, но в конце года каждый раз их списывают как неосвоенные. Молодежи негде время проводить, вот кое-кто и дебоширит, пьянствует. Потанцевать, кино посмотреть, самодеятельностью заняться негде.
Б е л о в. А какова все же причина, что не строят?
М и х а л. Причина? Ссылаются на то, что Госпланом стройматериалы не предусмотрены — кирпич, лес.
Б е л о в. Это веская причина. Без них ничего не построишь.
М и х а л. Да есть у района стройматериалы, сколько хочешь. Посмотрите, дорогой гость, вон на эти старинные башни, на эти развалины… Из чего строили их наши предки? Из горного камня, из серого гранита наших скал, и эти башни столетиями стоят.