— Ясен хуй!!! — вытаращился на меня Вовка как на идиота. — А нахуй тогда его мне подламывать!? Чтоб какой-нибудь осёл сел на его место!?

Вовка смачно со звуком втянул в себя коктейль, затянулся сигаретой.

— Сдам козла к хуям с потрохами! — продолжил он, задетый за живое. — А ты видал, какая баба приезжает к Папе на «пежо» здоровом таком синем!?

Я на секунду задумался. Припомнил. Такую женщину заметит даже слепой — яркая брюнетка сильно бальзаковского возраста с выдающимися формами и умением их красиво упаковать и подать. Фигура «а-ля Софи Лорен», внешность типажа Джины Лоллобрид-жиды. Ухоженная яркая и стильная дама в «черепашьих» солнцезащитных очках. Я часто ее видел в «Пеликане». На оптовой базе она смотрелась как породистая пава в деревенском курятнике.

— Ааа, да! Видел! А чего она там у вас забыла!? — поинтересовался я.

Не знаю! — пожал плечами Вовка. — Ходит зачем-то все время к Папе на второй этаж… Бизнес вроде как у нее какой-то… Папа там весь слюнями изошелся!

Следом он вывалил по-собачьи язык изо рта и начал им «лакать воду». Я засмеялся глупому виду Вовки, экспромт удался — протискивавшиеся в толпе рядом девушки пристально посмотрели на него. Вовка тут же покраснел, смутился и отвернулся к стенке, топчась растерянно на месте.

Вечер шел по обыденному сценарию — накачавшись спиртом, мы пробрались на танцпол. Публика уже была разгорячена алкоголем и танцами. Музыка грохотала на всю, вытяжка не справлялась, на танцполе становилось душно. Обе зеркальные стены запотели снизу до половины как в сауне. Танцующие слились практически в одну прыгающую и кривляющуюся массу, от которой волнами шел кислый запах несвежей одежды, пота, дешевых духов, дезодоранта. С каждой минутой всеобщее опьянение усиливалось, парни все больше приставали в танце к девушкам, те все меньше противились. Девушки призывно виляли телами, удовлетворенно ловя на себе мужские разгорающиеся взгляды. Парни старались приблизиться к понравившейся девушке, слиться с ней в общем ритме. Если взаимности не случалось, отвергнутые одной, парни ловили в фокус вожделения очередную девушку, приближались к ней. Место отвергнутого тут же быстро занималось следующим. Перед моим запьяневшим сознанием проносилась нескончаемая карусель потных пьяных лиц в реве музыки и стробоскопе света. Танцы образовавшихся пар все больше напоминали имитацию полового акта. По углам жарко целовались парочки. Я участвовал в пьяной карусели похоти вместе со всеми — чья-то грудь, чье-то бедро, классная задница, ужасный парфюм, красивые губы, грубые руки, липкая кожа талии, прокуренный голос, пьяные глаза, красивые волосы, угловатые движения. Я тщетно пытался запоминать имена. Вовка был где-то поблизости. Пару раз за вечер мы с ним поднимались наверх на улицу подышать свежим воздухом и покурить. Сплошная круговерть. О чем-то общались на улице с Артуром. Он все также улыбался, красиво курил, вертел в руках зажигалку и набивал себе цену. У большой стойки я перекинулся парой слов с барменом. Кругом толчея, нескончаемое движение, забитый людьми проход в грот, официантки, ругающиеся на всех подряд сорванными голосами. Та, что мне нравилась, посматривала на меня. Выпитое стало давить на мочевой пузырь. Оставив Вовку в арке, я потопал вверх по крутой лестнице в туалет. Но на первых же ступеньках уперся в очередь желающих. После двадцати минут томления, попал, наконец, в туалет — один писсуар был забит и полон мочи, а сидячая кабинка занята. Я облегчился во второй единственный рабочий писсуар. Меня слегка качало, но я вроде бы попал в писсуар, стараясь при этом из-за ужасного запаха в туалете не дышать. Уборщица, пожилая скрипучая сутулая тетка с волосами крашеными дешевой хной, зашла в туалет с тряпкой на швабре, начала зло тереть пол и материться. Ее прыть сбила с толку всех, даже самых пьяных и агрессивных парней. Те, нечленораздельно мыча и торопливо застегивая штаны, стали по стеночке выскальзывать из туалета. Я не мог мочиться при уборщице, торопливо прервался на половине, делая вид, что закончил, протиснулся к умывальнику у выхода, наполненному водой и забитому раскисшей туалетной бумагой. Сполоснув руки, я вышел на лестницу. Не имея желания падать, сосредоточенно держась за перила, преодолел ее вниз. Были случаи, когда пьяные, в основном девушки на шпильках и в коротких юбках, катились кубарем вниз по этим ступенькам. Но за все время никто не сломал себе ни одной кости. Удивительно.

Около входа мелькнуло знакомое лицо. «Манерный», как прозвал про себя я блондина за высокий рост, тощую модельную комплекцию и полуженскую механику движений. Тоже из постоянных тусовщиков. Такие мальчики обычно работают на подиумах, рекламируют своими худыми телами нижнее белье. Персонаж неприятный, с отвратительной чванливой манерой общения, будто пресыщенный жизнью сын миллиардера. Впервые увидев «Манерного», я уже через пять минут имел стойкое желание дать ему в рожу. Мы не были знакомы, просто я обладаю хорошей зрительной памятью. «О…, он уже с девушкой…, надо же, а я уж думал голубой…», — задрал я вверх удивленно брови, увидев «Манерного» с представительницей противоположного пола под ручку. Та была вполне привлекательна, только такая же тощая, как он. «Они даже похожи…, прям как муж и жена…», — подметил я мысленно и поймал себя на одобрении выбора блондина. У девушки были тонкие черты лица, выразительные большие карие глаза, слегка курносый носик, легкая россыпь веснушек, маленький аккуратный рот. Спустя минуту парочка прошла вперед меня к малой стойке. Я услышал обрывок их диалога, и меня накрыло разочарование — девушка была тупа как полено. «Два сапога пара…», — отвел я взгляд в сторону. «Манерный» с деловым видом и надменно задранным подбородком до конца вечера таскал за собой свою пассию, крашеная блондинка при этом смешно болтала головой, будто тряпичная кукла, тряся копной волос из длинных мелких завитушек. «Как тебе еще не набили здесь морду…», — снова подумал я про парня. Парочка потащилась на танцпол, я нашел взглядом Вовку, кивнул ему, и мы в очередной раз устремились вверх на улицу к свежему воздуху.

Пять двойных «отверток» и полпачки «Лаки Страйк» — я был пьян. Вовка, похоже, тоже. Время летело быстро, народ начал потихоньку расходиться. Мы сели снаружи остекления входа, пристроившись задницами на металлическом козырьке. Из проулка несло мочой. Неуверенные полупьяные тени мелькали в дальней его части по одной или парочками, справляя нужду или целуясь. Тяжелая входная дверь регулярно хлопала, выпуская из клуба разгоряченную шумную публику. Одни уходили домой, незаметно растворяясь в ночи, другие пьяно брели бесцельно прочь, третьи, как и мы, выходили на улицу подышать и покурить. Вокруг стоял пьяный галдеж, воздух был пропитан адреналином. Мы вернулись в клуб.

Три часа ночи. Музыка смолкла, тишина сразу обрушилась на уши, стала давить. Мы с Вовкой попрощались со всеми, кто попался на глаза, и окончательно покинули «Чистое небо». Я люблю ночной город. Особенно когда тепло. Можно неспешно пройтись и пообщаться. Особенно пьяным есть о чем общаться. Я глянул на Вовку, его качало. Я достал мобильник, позвонил Эдику, сказал, что минут через десять мы подойдем к его машине. Тот остался на месте ждать нас.

— А эта официантка на тебя пялилась! — неожиданно начал Вовка.

— Ну да, вроде как смотрела… А она ничего такая…, - делано равнодушно кивнул я.

— Да, глазастенькая такая, губастенькая! — расплылся довольной рожей Вовка.

— Да хорош тебе, нормальная девчонка! — рефлекторно защитил я девушку.

— А я чо, говорю, что она ненормальная, что ли какая!? Не страшная, нормальная симпатичная девчонка!

— Я и говорю, что нормальная! Мне нравится…, - признался я специально, надеясь удовлетворить интерес друга малым и одновременно погасить, но вышло обратное.

— Ну и знакомился бы! Подошел бы, трали-вали, все дела, разрешите, мадам, с вами познакомиться! Я буржуй, у меня бабок завались, я вас хочу! — воскликнул Вовка, и тут проявив свою способность, опошлить что угодно.