— Ясно. А что говорит отдел расследования в Нью-Мексико?

— Ничего нового, сэр. Допросы, проведенные в мечети, не принесли желаемых результатов. У них сотни, тысячи потенциальных подозреваемых, но до сих пор они так и не обнаружили реальных зацепок.

Дарт покачал головой.

— Полыхнет здесь, а не там. Даже если бы мы знали имя каждого террориста, задействованного в заговоре, это не сильно бы нам помогло. Они залегли на дно. Сейчас наши насущные проблемы — это оцепление и сдерживание. Позвони Зонненбергу в Нью-Мексико. Скажи ему, что если он не добьется каких-нибудь результатов в течение двадцати четырех часов, я собираюсь начать передислокацию некоторых из его активов обратно в Вашингтон, где они действительно нужны.

— Да сэр, — Каннингем открыл рот, видимо, желая что-то добавить, но промолчал.

— Что еще? — немедленно среагировал Дарт.

— Ко мне поступил рапорт одного из сотрудников ФБР. Фордиса. Он подал запрос и получил ордер на допрос бывшей жены Чолкера. Она живет в какой-то общине за пределами Санта-Фе. Он также планирует переговорить и с другими вовлеченными лицами, вызывающими интерес.

— Он упомянул имена этих, других подозреваемых?

— Не подозреваемых, сэр, просто людей, с которыми ему по той или иной причине необходимо связаться. И, нет, других имен он не назвал.

— Он уже представил отчет по бывшей жене?

— Нет. Но последующие ее допросы сотрудниками NEST не принесли ничего полезного.

— Интересно. Община? Стоит установить контроль над исполнением, даже если эта версия кажется немного неправдоподобной, — Дарт огляделся. — Как только сети безопасности будут развернуты, я хочу начать бета-тестирование. Соберите наблюдательные команды, и начинайте их готовить. Пусть проверят наличие в сетях лазеек и слабых мест. Скажите им, чтобы они были творческими — я имею в виду, чтобы в ходе работы они применяли творческий подход.

— Да сэр.

Дарт кивнул и схватился за ручку задней двери.

— Доктор Дарт, сэр? — неуверенно обратился к нему Каннингем.

— Что?

Помощник прочистил горло.

— Надеюсь, я не лезу не в свое дело, сэр, но вам нужно отдохнуть. По моим подсчетам, вы проработали уже более пятидесяти часов.

— Но и все остальные так же.

— Нет, сэр. Мы все брали перерыв. Вы же работали без остановки. Могу я предложить вам вернуться в командный центр и отдохнуть там хотя бы несколько часов? Я дам вам знать, если появится что-нибудь срочное.

Дарт замешкался, стараясь сдержаться и не произнести какую-нибудь резкую реплику. Вместо этого он попытался смягчить свой тон.

— Я ценю вашу заботу, мистер Каннингем, но я отдохну, только когда это все закончится.

И на этих словах Дарт открыл дверь и вышел на солнечный свет.

28

Аэродром Уэст-Санта-Фе дремал под безоблачным небом. Пока Фордис вырулил на автостоянку, Гидеон рассмотрел один-единственный ангар, к которому с одной стороны прилегало здание из шлакоблоков, как будто, так и было задумано.

— Где взлетно-посадочная полоса? — спросил он, озираясь.

Фордис неопределенно махнул мимо ангара на большое пространство голой земли.

— Ты хочешь сказать, она за той грунтовой площадкой?

— Нет, эта площадка и есть ВПП.

Гидеон не был создан для полетов в прямом смысле этого слова. Расположившись в удобном кресле первого класса в просторном салоне самолета при низком освещении и с включенным iPod’ом с шумоподавляющими наушниками, стюардессой, которая в любой момент была готова обновить его напиток, он еще мог вообразить, что не попал в хрупкую полую металлическую трубу, преодолевающую мили над землей на высоте нескольких километров. Но сейчас его ожидал полет совсем другого уровня.

Он беспокойно взглянул на россыпь небольших самолетов, припаркованных прямо на земле. Ни в одном из них притвориться, что все под контролем, явно не получится.

Фордис забрал портфель с заднего сиденья машины и вышел из нее.

— Я пойду, уточню у FBO об аренде, о которой я тебе рассказывал. Нам посчастливилось заполучить «Сессну 64-TE».

— Посчастливилось, как же, — отозвался несчастным голосом Кру.

Фордис ушел, а Гидеон тем временем вернулся в машину. Раньше он всегда избегал небольших самолетов, потому что плохо их переносил. Он надеялся, что не запаникует, и не выставит себя перед Фордисом полным идиотом. Жаль, что у агента была лицензия пилота. «Успокойся, псих», — приказал он сам себе. — «Фордис, знает свое дело и сделает все в лучшем виде. Волноваться не о чем».

Пять минут спустя Фордис вышел из небольшого здания и жестом подозвал к себе Гидеона. Тот с трудом выбрался из машины, натянул на лицо подобие беззаботности и проследовал за агентом мимо ангара, мимо ряда припаркованных аэробусов до бело-желтого самолета с двигателями на каждом крыле. Гидеон тяжело сглотнул: эта жестяная ошибка совершенно не вызывала у него доверия.

— Это он? — спросил Гидеон.

Фордис кивнул.

— И ты действительно сможешь им управлять?

— Если не смогу, то ты первый об этом узнаешь.

Гидеон выдал ему самую широкую улыбку, на которую он только был способен.

— Знаешь что, Фордис? Фактически я же тебе там не нужен. Почему бы мне не остаться здесь, в Санта-Фе, и не проработать те несколько зацепок, которые мы нашли? Эта жена, например…

— Нечего тут делать. Мы напарники. И ты полетишь на почетном месте рядом с пилотом.

Фордис открыл дверь кабины, забрался внутрь, пощелкал несколькими тумблерами, а затем снова спустился на землю. Он начал ходить вокруг самолета: посмотрел здесь, потрогал там.

— Не говори, что ты к тому же еще и механик.

— Стандартная предполетная подготовка.

Фордис осмотрел элероны и шасси, затем открыл небольшую дверь и извлек нечто, похожее на щуп для замера уровня масла.

— Пожалуйста, помой заодно окна, раз уж на то пошло, — сострил Гидеон.

Проигнорировав его слова, Фордис нырнул под одно из крыльев, в то же время извлекая из кармана нечто, напоминающее крупный шприц с находящейся внутри него трубочкой для содовой. Он отвинтил небольшую крышку, расположенную на крыле и засунул приспособление в отверстие. Синеватая жидкость заполнила шприц, который Фордис затем поднял на свет. Маленький шарик располагался в нижней части внутренней трубки.

— А теперь что ты делаешь? — спросил Гидеон.

— Проверяю топливо на наличие воды.

Фордис продолжал всматриваться в голубоватую жидкость. Наконец, он хмыкнул и вылил топливо обратно.

— Ты закончил?

— Едва ли. Топливные баки располагаются в каждом из крыльев — по пять топливных отсеков в каждом.

В отчаянии Гидеон сел на траву.

Когда, наконец, Фордис скомандовал ему занять пассажирское сиденье и надеть гарнитуру, Гидеон почувствовал облегчение. Но затем последовали еще более тщательные проверки: контрольный запуск двигателя, проверка рулевой тяги, предполетная подготовка. Фордис трещал и комментировал свои действия с явным удовольствием, в то время как Гидеон делал вид, что ему интересно. Прошло еще полчаса до того момента, как двигатели были, наконец, запущены, и они перешли к состоянию взлета. Сидя там, в крошечном салоне, Гидеон чувствовал, что его начинает охватывать приступ клаустрофобии.

— Господи, — воскликнул он, — сейчас мы могли бы уже добраться до Санта-Круз.

— Не забывай, это была твоя идея.

Фордис взглянул на ветряк, определяя направление ветра. Затем, поддал газ двигателю, и самолет медленно тронулся с места.

— Что, если… — начал Гидеон.

— Заткнись хотя бы на минуту, — прервал его Фордис, через интерком самолета его голос прозвучал слабо и хрипло. — Нам надо произвести взлет с короткой полосы, и у меня много дел. Если, конечно, мы не собираемся врезаться в них, — и он указал на ряд тополей, растущих примерно в тысяче футов прямо по курсу.

Гидеон тут же замолчал, и Фордис заговорил в гарнитуру.