— Профессор Спраут?! — пуча глаза, словно жаба, протянул Джастин.

— Нет, блин, богарт! — не выдержав, прокомментировал я. Но решил, мальчик может и поверить, несмотря на вложенный во фразу сарказм. — Декан Спраут помогала мне с оценкой качества сделанной портативной теплицы.

— Мистер Адамс, хватит заговаривать окружающим зубы, — грозным тоном сказала декан, — что там с брагой?

— А что с ней будет? Стоит себе, бродит.

— Видимо, она в этих подозрительных чанах, стоящих у стены? — спросила декан, срывая ткань, которой были накрыты баки, после чего открыла крышку одного из чанов, понюхала забродивший тыквенный сок и поморщилась. — И зачем, стесняюсь спросить, вам понадобилось столько браги?

— Исключительно для алхимических изысканий.

— Так вот кто виновник того, что старшекурсники каждые выходные пьяны! — протянула декан. — А мы-то думали, что «алхимические изыскания» проводит кто-то из старших студентов. И зачем вам это надо?

— Мадам Спраут, ну что вы, в самом деле, задаёте такие детские вопросы? Алхимическое сырьё всегда пользовалось повышенным спросом, а если есть покупатель, то найдётся и продавец.

— Ну-ну, — протянула профессор. — А откуда такое количество тыквенного сока? Прямо промышленные масштабы, судя по имеющимся ёмкостям.

— Так его же почти никто не пьёт! Я беру некондиционный продукт, который в конце дня должны вылить и превращаю его в высоколиквидные активы.

— Значит так, — грозно припечатала декан, приковывая к себе всё внимание, — я ничего не видела, но этого тут быть не должно! Спальни необходимы для проживания студентов и иная деятельность кроме сна и учёбы тут запрещена! Если ещё раз увижу нечто подобное… — Женщина грозно посмотрела на меня и сделала многозначительную паузу. — Надеюсь, мы друг друга поняли, мистер Адамс?

— Да, всё предельно понятно, мадам Спраут. Можно уже продолжить изучать теплицу, а то страсть как охота посадить семена?

— С вашей теплицей всё в полном порядке, чему я, честно говоря, серьёзно удивлена, — сказала мадам Спраут. — Признайтесь, вам помогали старшекурсники?

— Нет, всё сам, ручки-то вот они! — Демонстрирую декану пару конечностей.

— За отличную работу по изготовлению артефакта ставлю вам превосходно по годовому экзамену по гербологии за этот курс, — произнесла Спраут. — Мистер Адамс, можете смело пользоваться теплицей. Зайдите потом ко мне, выдам вам землю и удобрения. В конце года предоставите отчёт о росте растений, это вам зачтётся вместо всех оставшихся эссе. Ещё назначаю вам неделю отработок у мистера Филча за «алхимические изыскания».

Сказав это, декан покинула спальню.

— Джастин, ты дундук, причём полный! Знал бы, не бил бы наследника Слизерина по почкам и дал бы тебе отлежаться в больничном крыле до летних каникул, пока мандрагора не поспеет.

— Что? — удивлённо спросил Финч-Флетчли.

— Блин! Я тоже дундук, раз не умею следить за своим языком…

— Ты избил «Наследника»? Так это из-за тебя обнаружили тайную комнату, а меня с Колином перевели в больницу? — радостно спросил мальчик.

— Джастин, я очень расстроился, когда узнал о случившемся с тобой. Поэтому некоторое время выслеживал Наследника, подкараулил и попинал от души. Но, надеюсь, ты об этом никому не расскажешь, ведь если об этом станет известно, то меня выпрут из школы… Ведь этот якобы «наследник» был протеже директора и действовал с его одобрения.

— Не может быть! — воскликнул Джастин. — То есть, это всё из-за директора Дамблдора?

— Джастин, не будь наивным чукотским юношей. Всё в школе происходит с попустительства директора. Когда пострадала чистокровная девушка, то уже на следующий день василиск был пойман. Понимаешь? Мы с тобой маглорожденные, что для таких, как Малфой, что для Дамблдора и Макгонагалл. Мы для британских магов волшебники третьего сорта, и если помрём, то никто из них даже свечку не поставит и не всплакнёт.

— Спасибо тебе, Гарри! — радостно воскликнул мальчик и бросился меня обнимать. — Я знал, что мы друзья! Я никому ничего не расскажу! — Тут Джастин замер. — Погоди, но ведь я слышал, что из чистокровных пострадала только Джинни Уизли, а она, говорят, была избита…

— Простое совпадение.

Я не стал говорить соседу, что Наследником была Джинни.

— Это был Поттер? — спросил Джастин. — Ведь все говорят, что это он наследник.

— Поттер просто лох, на которого просто повесить любую ерунду, поскольку он не умеет отпираться и вечно лезет, куда не просят, вот и оказывается в каждой бочке затычкой.

— Но, тогда кто это был и как ты об этом узнал? — спросил Джастин.

— Кто, не скажу, пусть это останется моим маленьким секретом. А узнал просто — я видел, как Наследник писал краской на стене те слова, но боялся выдавать этого человека, а когда ты пострадал, то выследил и поймал оного на выходе из лаза в Тайную комнату, после этого нападения прекратились. Это достаточные аргументы?

— Да уж, более чем достаточно, — согласился Джастин. — Спасибо, друг!

— Пожалуйста. Но за подставу перед деканом тебе по-хорошему горячих вытолочек прописать надо бы…

— Гарри, прости, я же не знал, что профессор стоит прямо за спиной, — повинился Джастин. — И вообще, ты мог бы предупредить!

Фляги с брагой пришлось переносить в комнату с самогонным аппаратом.

После памятного разговора Финч-Флетчли стал меня чуть ли не обожествлять, он постоянно таскался со мной, старался всячески помочь, пришлось привлекать парня к своим делам. Джастин помогал гнать самогон, обустраивать грядки в теплице, выращивать канабис. Я не видел в этом ничего плохого, поскольку даже если кто и запалит за подобными занятиями, то мы до совершеннолетия неподсудны и магам на коноплю плевать. Хотя деньгами с пацаном делиться был не намерен, он как Гекельберри Финн, работал на чистом энтузиазме.

Целую неделю я ходил на отработки у завхоза, который выдавал задания по типу «мыть полы от двери и до отбоя». Из-за этого пришлось пожертвовать вечерними тренировками. Благо, что отработки заняли всего лишь неделю.

С начала февраля я занялся обустройством теплицы. Пришлось перетаскать кучу земли и удобрить всё драконьим навозом. Чтобы соорудить больше грядок, пришлось делать очень узкие проходы. Одновременно с обустройством мест для посадки начал проращивать семечки канабиса. Поскольку я начал вести дневник для Спраут, то растения были переименованы в «помидорки».

Из ста пятидесяти семян «помидорок» проросли всего сто три, после чего они были пересажены примерно так же, как сажается огородная рассада для дачи. Ещё два куста погибли после пересадки в грунт, так что в итоге остался всего сто один куст, которые с трудом удалось разместить в маленькой теплице.

К этому времени тема с нападениями василиска была обмусолена донельзя и дети полностью успокоились, больше не было торговли амулетами.

Мадам Спраут радовалась вошедшим в подростковый период мандрагорам и обещала скорое исцеление кошки завхоза, хотя школьники не разделяли её энтузиазма.

Четырнадцатого февраля громко напомнил о себе Локхарт. Он устроил эпичное празднование дня Святого Валентина. Большой зал был украшен пышными, ядовито-розовыми цветами, с голубого потолка прямо в еду сыпались конфетти в виде сердечек, а по залу шныряли садовые гномы, разносящие валентинки. Гномы были вооружены маленькими арфами, а на спинах у них были закреплены золотые крылышки, они явно изображали купидонов, но самое жестокое в этой вакханалии — «говорящие открытки». Гнусным шепелявым голосом гномы зачитывали некоторые поздравления, причём от них было не отвязаться.

— Странно, — произнёс Джастин, — я не думал, что садовые гномы умеют говорить.

— А меня больше волнует, как Локхарт их заставил разносить валентинки. Насколько помню, садовые гномы частично разумные, но они магические вредители. Не думаю, что с ними можно договориться. Как думаешь, зелье или Империо?

— Империо? Что это? — спросил Джастин.

— Ну, ты даёшь! Джастин, второй год жить в волшебном мире и не знать о трёх запрещённых заклинаниях: Империо — заклинание подчинения, Круцио — заклятье боли, Авада Кедавра — смертельное заклинание. Все они неотразимые и за их применение к человеку светит пожизненное заключение в тюрьме для магов. Только вот, сколько ни читал, так и не встретил упоминаний о том, будет ли грозить наказание за применение непростительных к нелюдям.