— Догнать их!
Дарнлей узнал голос Арчибальда Дугласа.
От холодного ночного ветра у Дарнлея перехватило дыхание и свело тело, ведь кроме ночной рубашки на нем ничего не было… Вокруг возникли темные фигуры, и в следующий миг он почувствовал, как его держат сильные руки…
Он закричал:
— Да как вы смеете… так обращаться… с королем!
Болезнь подорвала его силы, но просто удивительно, сколько мощи может быть в больном человеке, если он борется за свою жизнь…
Дарнлей почувствовал на лице влажную тряпку, потом запах уксуса и в следующую секунду замертво рухнул на землю. С Тейлором обошлись точно так же. Последним, что слуга услыхал перед смертью, были слова:
— Надо бы затащить их в дом…
— Нет, — последовал ответ, — уж слишком они тяжелые, да и времени у нас нет… Через десять минут мы должны быть далеко отсюда… Бросим их здесь: они совсем рядом с домом, и к утру от них ничего не останется…
…Все пошло насмарку. Дарнлея и Тейлора должны были удушить прямо в комнате. Времени оттащить их обратно не хватило. Заговорщики едва успели убраться подальше от этого дома. Они еще не добрались до дворца, когда раздался оглушительной силы взрыв. Горожане начали выбегать из домов. Дворцовая охрана видела, как мимо них промчались всадники с лицами, от грязи неузнаваемыми, но среди них был один человек, которого легко можно было опознать благодаря внушительным размерам…
Ночной взрыв буквально вырвал королеву из сна. Она вскочила в постели, закричав от ужаса. Рядом с нею оказалась Сетон.
— Сетон, что это?
— Я не знаю, — ответила Мэри и бросилась к окну. — Похоже, что-то горит и очень сильно! Все небо полыхает и страшно много дыма!
— Сетон, где это?
Мария была уже рядом с Сетон… Она уже знала ответ на свой вопрос еще до того, как взглянула в окошко… У нее застучали зубы, и тело забилось, словно в лихорадке…
ГЛАВА V
В городе началась суматоха; народу на улицах прибывало; а по замку поползли слухи.
Слуги нашли Босуэла, спящим мертвым сном прямо в одежде. Его лицо и камзол были перепачканы грязью. Они с трудом разбудили его.
— О, Господи! — заорал он, подбежав к окну. — Что это?! Кто-то поджег город? Похоже, это где-то рядом с развалинами церкви Святой Марии…
Прихватив с собой несколько людей, он выехал в город.
— Возвращайтесь в дома! — выкрикивал он, пытаясь успокоить людей и разъезжая по улицам.
Кто видел его, быстро отводил глаза в сторону — слухи ведь разносятся быстро…
Охрана Холируда проболталась, что одним из тех, кто поспешно возвратился во дворец вскоре после взрыва, был граф Босуэл…
Как только забрезжил рассвет, можно, наконец, было разглядеть место трагедии. От дома остались одни развалины.
Как же объяснить то, что случилось? Все походило на то, что в склепе, что под домом, взорвался порох. Но кто это сделал? Кто осмелился подсунуть порох в дом, где находился больной муж королевы?!
Два человека сразу же попали под подозрение: попавшийся на глаза дворцовой охране Босуэл и Арчибальд Дуглас, чей ботинок, отлично сохранившийся после взрыва, нашли рядом с домом.
Поиски продолжались, и позднее в руинах были обнаружены обгоревшие тела трех слуг, но от Тейлора и короля, казалось, не осталось и следа. Неужели тела их сгорели дотла?
Однако вскоре тела и этих несчастных были найдены. Их нашли в саду в одних ночных рубашках… Рядом валялся бархатный плащ Дарнлея, что навело на мысль, что одежда была схвачена второпях и надеть ее просто не успели…
Дело стало проясняться: Дарнлея и Тейлора убили, а взрывом хотели все скрыть, но получилось наоборот — взрыв все и выдал.
Эдинбург кипел от подозрений. Кто убийца короля? На этот вопрос жители были полны решимости получить ответ.
Королева впала в какое-то оцепенение. Ей было совершенно не понятно, как быть дальше. Вся Шотландия только и говорила об убийстве короля. И вскоре должен будет заговорить об этом весь мир.
— Убийцы должны быть найдены! — говорили люди.
Что оставалось делать Марии? Что же ей делать, если главным убийцей был ее возлюбленный?!
А Босуэл с гордым видом слонялся по городу в окружении толпы сподвижников, и никто не мог решиться высказать хоть какие-то подозрения, опасаясь за собственную жизнь…
Королеве надо было бы облачиться в траур, но она была просто в шоке. Она не шевельнула и пальцем, чтобы отыскали убийц. Да и как она могла решиться на такое? Ведь она же была замешана во всей этой истории, и Эдинбург знал об этом. Да что там Эдинбург — вся Шотландия. Со страшной скоростью новость добралась до Англии и разлетелась по всей Европе.
— Ты обязана сделать хоть что-нибудь, — сказала ей Сетон.
Бедняжка Сетон, она была просто в ужасе. Она знала слишком много… Она знала, Босуэл мог делать с Марией все, что ему угодно; она знала, ее госпожа безмерно любит его, но все равно не могла поверить, что королева согласилась на убийство собственного мужа!
— Что мне делать? — спрашивала Мария. — Я не хочу жить… Я хочу оказаться на месте Дарнлея…
— Ты должна сделать хоть что-то, чтобы показать людям, что ты — на стороне закона! — настаивала Сетон.
Мария зашлась истерическим смехом, а потом смех перешел в рыдания…
На следующее утро на площади перед тюрьмой Толбуф собрались толпы людей. Они вчитывались в плакаты, кем-то развешанные ночью.
На самом большом из них было написано: «Убийца короля — кто он?» На другом плакате можно было прочесть: «Убийцы короля — Босуэл…», а дальше шли имена слуг Марии, среди которых было и имя Джозефа Риччо, брата Давида.
Намеки становились совершенно ясными: убийство совершено Босуэлом при помощи слуг королевы Марии.
Босуэл явился к королеве. Никого не спросив, выставил ее прислугу. Уверенный в своей власти, он выглядел еще более надменным, чем когда-либо, ведь он — самый могущественный человек в Шотландии, его слушается сама королева. Казалось, ему надо бы поумерить пыл, ведь над ним нависла угроза. Но нет, он был более чем самоуверен, но понимал, что теперь надо действовать с осторожностью.
Королеве не следует оставаться в Эдинбурге, потому как беспокойство среди жителей все более возрастает. А Дарнлея надо перевезти во дворец.
— Мы объявим о награде в две тысячи фунтов за любую полезную информацию об убийстве. А тех, кто принесет новости, немедленно вышлем из страны, ведь нет никакой уверенности в том, что, когда их схватят, они будут молчать…
— О чем это ты? — спросила королева.
— Я просто хочу обезопасить себя, — сказал Босуэл, привлекая ее к себе. Потом он рассмеялся и добавил: — Ну и тебя тоже.
Она понимала, что поступает нехорошо, неправильно, но ничего не могла поделать. Оставалось только надеяться, что более плохого ничего уже не случится. Она и не думала надевать траур. Она даже начала готовиться к свадьбе, приведя этим горожан в состояние шока. Но никто из них и не догадывался, что стоит за лихорадочным весельем королевы, а она между тем каждую ночь была близка к смерти.
Она уехала из города в замок Сетон. С нею вместе туда отправились Босуэл, Мэйтленд и еще несколько именитых лордов. Они все сидели в этом замке как на иголках, со страхом ожидая, что же произойдет дальше. Переживали все, кроме графа Босуэла, чьи намерения теперь были буквально написаны у него на лице.
А над улицами Эдинбурга разносились крики:
— Наказать Босуэла! Он… его слуги… и королева… убили короля!
Не остался в стороне и отец Дарнлея, граф Ленокс, потребовав суда над Босуэлом.
В замке Сетон любовники могли уединиться; вроде теперь им ничто уже не мешало, но Босуэл теперь был весь в мыслях о будущем и совершенно не хотел предаваться любовным играм.