Со злой усмешкой Салем поворачивается к Валери.

– Никогда ничего не отрицал, правда ли?

– Я собираюсь убить его, –  бормочет она.

Она не лучше его, Салем должен знать. Но его выражение бесстрашно.

– Я хочу извиниться, Салем. – Девушка ступает на каменный пол в гостиной и крадется мимо дивана, приближаясь к нему.  – Я знаю, что ты подумал. Что это место – рай.

Я должна доказать это тебе. – Она взмахивает ресницами. – Поэтому расслабься и позволь мне доказать это.

Свет тускнеет. Валери все больше беспокоится рядом со мной, так что я протягиваю руку перед ней и говорю: – Пусть позабавится.

– Позволить ему прикоснуться к ней? После того, что он сделал?

Да, потому что она позволяет ему. Да, потому что эта ситуация слишком безумна. Маленькая блондинка ползает на коленях, и Салем, ухмыляясь, наслаждается взором ее худого тела.

Кейси ждет со сжатыми кулаками. Торопливый шепот Эрити и Стеллы слышен позади меня, и Гордона, ну, в общем, Гордон начинает кудахтать.

– Думаешь, я бы оставила тебя одного, детка, в месте, где девушки не обслуживают парней, как  должны?

– Теперь ты, наконец, имеешь для меня смысл.

Его руки, путешествуя по ее бедрам, обхватили ее задницу.

Она мрачно хихикает.

– Хорошо.

Обхватив его голову руками, она сворачивает ему шею.

Я не помню большую часть суда

Забавная вещь произошла с моими мозгами – некий хитрый прием во время всех заявлений. Я даже не могу вспомнить свои показания.

Просто заблокированы. Словно тень на окне.

Но я помню только одного конкретного свидетеля.

Никогда не было все официально кончено между Лиамом и мной. Я была в федеральной тюрьме, и он понимал, что мир знает меня такой, а не той, с которой он был. Эти две Эвелин не могут существовать в одном пространстве вместе.

Прокурор был непреклонен. Я ожидала этого.

– Мистер Калауэй, насколько вы были близки с ответчиком?

Лиам перевел взгляд на меня.

– Мы встречались в течение пяти лет.

– Так вы все еще встречаетесь, правильно?

– Я... мы не говорили об этом.

В моих глазах защипало. Я сердито заморгала, всасывая воздух через губы.

– Были ли сексуальные отношения?

– Возражаю, Ваша Честь.

Судья махнул в пренебрежительном жесте.

– Отказано.

– Да, –  сказал Лиам.

– И за несколько месяцев до происшествия, Эвелин не вела себя странно, не как обычно?

Лиам подумал об этом. Он думал до того момента, пока я не начала впиваться ногтями в кожу.

– Нет.

– Что насчет ее отношений с Меган Лучиани?

– Она начала больше времени проводить с ней.

Весь зал загудел тихим шепотом, и я почувствовала, как мертвый холод просачивается в желудок.

– Поэтому она начала проводить больше времени с Ником.

Я знаю, о чем все подумали.

Эта мысль была самой важной вещью в комнате, цепляющейся за воздух, пока я не могла дышать.

– Возможно,– сказал Лиам.

– Получается, что у Эвелин мог быть роман с Ником?

Мой адвокат встала так быстро, что ее стул чуть не упал.

– Возражаю, Ваша Честь! Сплошной вымысел!

Но Лиаму не нужно отвечать на этот вопрос; все это уже передалось в умы присяжных. Эвелин Ибарра проводила время с девочкой, которую убила, чтобы трахнуть ее парня.

– Поддерживаю.

Из– за этого прокурор выбрал другой маршрут.

– Насколько близок был ответчик с Меган Лучиани?

– Очень близки. Они были близкими сестрами.

Вот, когда Лиам солгал. Мы не были близкими сестрами. Лиам всегда раньше дразнил, будто считал, что мы были любовниками, если не знал лучше.

– Вот почему это стало таким шоком для меня, когда Эвелин обвинили.

Это не то, что прокурор хотел услышать, поэтому он сменил тему.

– Эвелин когда–нибудь говорила вам о теории хаоса, мистер Калауэй?

Лиам покачал головой.

– Нет. Ну, только один раз. Меган рассказывала ей, что Ник был одержим этим.

Шепот превратился в гул.

Это было одно учитывающее доказательство, не будь я проклята. Навязчивая идея Ника привела полицию, которая нашла философские книги о теории хаоса в его квартире — теория, которая утвердила его бредовое желание уничтожать. Что касается меня — ничто в моем имуществе не доказало, что я даже знала, о чем эта теория хаоса была.

Адвокат поднял мешочек с тюбиком внутри для Лиама, чтобы он мог увидеть.

– Вы узнаете этот оттенок помады, мистер Калауэй?

Лиам кивнул.

– Это цвет мисс Ибарры?

Я видела фотографию с места преступления, как будто это было передо мной. На зеркале розовое послание.

Кто бы не нашел это–

Я рухну вместе с миром.

Эта милая девочка, которой вы хотите, чтобы я была,

Вызывает у меня отвращение.

Пути назад нет. Не для кого из нас.

Мы увидим вас

В следующей жизни.

– Эвелин Рошель Ибарра.

Whoever finds this—

I’ve crumbled along with the world.

This cookie– cutter girl you want me to be

Makes me sick.

There is no turning back. Not for

Any of us.

We will see you in

The next life.

— Evalyn Rochelle Ibarra

– Я, может быть. Я не знаю? Я имею в виду, я парень.

В зале и даже часть присяжных рассмеялись. Не думаю, что Лиам пытался быть смешным.

– Вы планируете расстаться с мисс Ибаррой, мистер Калауэй?

– Протестую!

– Поддерживаю.

– Больше вопросов нет, Ваша честь.

Прокурор вернулся на свое место, Лиам наклонил голову, пожав плечами.

Я молилась о том, чтобы он не взглянул на меня.

Я сказала Богу, что, если бы он это сделал, я сломалась бы, прямо здесь, в зале суда, на этом стуле.

Это была последняя молитва, на которую Бог ответил.

Глава 3

Джас кричит.

Смех вырывается изо рта Гордона, пока девушка соскальзывает с обмякшего тела Салема. Тепло покидает каждый дюйм моего тела. В ее глазах появляется стальной блеск.

– Будьте готовы.

Огонь загадочно загорается в ее сердце, расходясь дальше и поглощая диван, ковер, ночную рубашку жертвы Салема. Ее лицо горит, языки пламени «поедают» ее живьем, сжигая кожу, внутренности.

За несколько секунд огонь распространился по всей мебели, переходя на стены, сжигая занавески.

– Мы должны убраться отсюда, – кричит Валери.

Но я не могу. Еще нет. Мое тело просыпается, не скованное невидимыми цепями ужаса.

Я бегу к девушке, только мышцы и кости отказывают, падаю на колени, пытаясь добраться, карабкаясь, пока ноги не натыкаются на тело Салема. Я чувствую его ключицу, перемещаю руки вверх к его шее, его голова прокручивается под неправильным углом. Это было не сыграно. Он мертв. Жар опаляет мою кожу.

Кто– то хватает меня за руку и поднимает на ноги.

– Что ты делаешь? – кричит Кейси. – Мы должны выбираться.

Столб пламени вырывается из камина. Кейси толкает меня вперед, ведя к двери. Он бежит так быстро, что я не успеваю передвигать ногами, пока слепо несусь за ним вниз по склону.

Там ничего нет, кроме темноты, единственный свет из ада мы оставили позади.

– А где остальные? Мы не можем бросить их! – я делаю рывок назад, и мы спотыкаемся. Он поднимается первый, берет меня за руку, ставя на ноги, и не отпускает. Земля подо мной проносится быстрее, нежели чем мои ноги несут меня, и я уверена, что буду падать, пока земля не станет ровной, и не сотру руки в кровь.

Мы в лесу.

Кейси падает, и теперь я поднимаю его. Замедляюсь, и он тянет меня за собой, но на этот раз я вырываю руку из хватки. Мои ноги подкашиваются, и я падаю на колени.

Мой хрип смахивает на рыдание. Возможно, я плачу.

– С меня хватит.

Он садится рядом со мной.

– Черт. Мы находимся в аду. Должно быть, я умер в поезде. – Он делает паузу. – Какого черта ты там забыла?