Эдвард вздыхает.

- Даже когда ты ушла, я продолжал размышлять. Сначала думал, это не продлится долго, и я привычно вернусь в свою апатию. Но время шло, а я не мог больше «спать». Ловил себя на том, что постоянно прислушиваюсь к разговорам снаружи, отличаю звук твоего голоса. – Эдвард усмехается: – У меня отличный слух, я мог услышать многое за пределами камеры. Но никогда, ни разу до твоего прихода не интересовался тем, что происходит за стеной, мне это было безразлично. Ты это изменила. С тех пор не было ни дня, когда бы я не слушал твои шаги, не выделял стук твоего сердца среди прочих… Ты полностью завладела моим сознанием.

Боже мой… комок подбирается к горлу, когда я понимаю, насколько близка была всегда к желаемому, даже не подозревая об этом. Взаимность наших чувств становится для меня очевидной, и сердце бьется бодрее.

- Я пытался найти оправдание эмоциям, которых не понимал. Конечно, - говорил я себе убежденно, - это простое любопытство. Ты отличалась от остальных, и мне было интересно разгадать, в чем состоит твоя особенность. Просто занимательная головоломка, со временем интерес неизбежно пройдет. Но вместо того, чтобы успокоиться, я, напротив, интересовался все сильнее. Я начал ждать наших встреч, новых вопросов, пробуждающих от сна. Когда ты утром приходила на работу – застывал в нетерпеливом волнении, гадал, когда же ты навестишь меня. Клянусь, я считал минуты до твоего появления! Всякий раз думал, что ошибаюсь, и твой интерес к моей персоне лишь мерещится. Но потом ты заходила, и я убеждался – твои глаза по-прежнему не лгут. Я понимал… что мое время ограничено, что ты приходишь сюда работать, а не болтать, а потому не мог позволить себе перейти грань. В моем положении, - и в положении, на которое я обрек тебя и других свидетелей, - заинтересованность тобой несколько… запоздала.

Эдвард качает головой, на его лице выражение грусти.

- Но это понимание пришло не сразу. Поначалу я был так сильно оглушен собственными чувствами, которые никогда прежде не испытывал, что не мог себе ответить, что со мной не так. Я просто плыл по бурному, захватывающему течению, считая часы от встречи до встречи. Лишь когда ты сказала, что пришла в последний раз, и когда я почувствовал нарастающую в груди пугающую бездну, в которую уже не хотел возвращаться… лишь тогда смог ответить на главный вопрос: я нашел тот самый смысл, который найти уже не надеялся… Мне так жаль, - говорит он, словно раскаивается в преступлении. – Я два века искал оправдание своему существованию. А нашел его слишком поздно: тогда, когда решил умереть…

- И что же это? – Я знаю ответ и радуюсь, что смогла разбудить в нем жажду жизни.

- Любовь, - просто говорит он, прожигая меня немигающим взглядом.

- Любовь… - повторяю я, кончиками пальцев поглаживая его грудь. Не могу удержаться от улыбки, сердце жжется, как будто его объял огонь, а горло сдавливает ком. В глазах слезы. Признание звучит так же естественно, как солнце, ежедневно встающее на востоке: - Люблю тебя.

Глаза Мейсена вспыхивают в ответ на мои слова. Он выглядит так, будто весь его мир переменился. Будто в это мгновение сломалась, уничтожилась непоколебимая броня, мешавшая ему почувствовать вкус жизни. Он сияет. Открыт и беззащитен предо мой. Хочет что-то сказать, но теряет дар речи. Наклоняется для очень медленного, сладкого поцелуя. Мои губы разбиты, но это всего лишь боль, и она пройдет. Главное, что я чувствую себя невыразимо счастливой.

Опустив руки на мои ягодицы, Эдвард приподнимает меня над полом и осторожно усаживает на раковину. Я обхватываю его талию ногами. Его твердая плоть упирается в мой живот.

- Только не прямо сейчас… - умоляю я о пощаде: тело стонет. Я не жалуюсь (ведь это было прекрасно), но вряд ли выдержу повторение.

Он тихонько смеется мне в губы:

- Я не стану.

Мне нравится, когда он смеется. Его смех больше не безжизненный, и похож на перезвон серебристых колокольчиков.

Палец аккуратно приподнимает мой подбородок, чтобы я посмотрела в ярчайшие золотые глаза – Эдвард улыбается. Его губы такие красивые, и улыбка очень идет, она его преображает. Из озлобленного, потерявшего цель отшельника Эдвард превращается в цветущего, красивого мужчину, которого нельзя не любить. Я вспыхиваю под его обжигающим взглядом, но твердо смотрю в нечеловечески пронзительные глаза.

- Вот это удивительное сочетание, - говорит он, поглаживая мою пылающую щеку, - невинности и целеустремленности, ранимости и уверенности поражало меня в тебе с первой встречи. Сделай одолжение – не меняйся. – И оставляет на моих губах кроткий поцелуй.

Эдвард осторожно помогает мне спуститься на кафельный пол и уходит, чтобы дать мне пространство.

Теплый душ облегчает боль, я чувствую себя лучше. Вытирая волосы полотенцем, вижу себя в зеркале улыбающейся. Все получается гораздо интереснее, чем рассчитывала. Я – любовница вампира. Необычно. Опасно. И так притягательно. О скучном возвращении в Саффолк можно забыть. Моя жизнь с этого мгновения идет по новому пути. Я не уверена, что именно ждет меня в будущем, но знаю, что это будет нечто захватывающее. И я всем сердцем готова к переменам.

Коротко колет чувство вины по отношению к Джейку. Его обещание найти парня на фотографии в случае моего исчезновения беспокоит. Но он простой учитель, его обещание не может нести настоящей угрозы. Он всего лишь обиженный отказом мужчина. Может быть теперь, когда я исчезла с его глаз, он позволит себе посмотреть на другую женщину. Со временем найдет свою половинку.

Сидя на разломанном белом диване в гостиной номера, мы с Эдвардом обсуждаем планы. Чтобы не вызвать подозрений, я дождусь решения Бюро, получу деньги и только потом исчезну. Нужно заказать поддельные документы, и я собираюсь сделать это прямо сейчас. Потом мы уедем. Мне предстоит пережить много испытаний, и все это ради того, чтобы выжить.

Меня беспокоит, что в намеченном плане Эдвард отводит себе временную, а не постоянную роль. Он хочет спасти меня от кары Вольтури, но что сам будет делать, когда встретится с ними лицом к лицу? Я не хочу допускать такого будущего, где он собирается спрятать меня и оставить одну. Я уже не мыслю свое дальнейшее существование без него. Надевая свежий костюм взамен порванного, я спрашиваю его об этом. Ответ мне не нравится.

- Слишком много свидетелей, - говорит он, - наказания не избежать.

- Неужели нет способа спастись? – беспокоюсь я. – Если мы сбежим прямо сейчас и будем постоянно передвигаться, они тебя не поймают?