- Армия, - произнес Прадеш.

- Граждане-солдаты, - подтвердил Джек. - Только надо для начала разобраться с периодом. Во времена Августа армию стали переводить на профессиональную основу - теперь в нее набирали восемнадцатилетних юношей, готовых служить двадцать лет. Если нас интересуют настоящие граждане-солдаты, нужно обратить взгляды на эпоху гражданских войн и - еще дальше в прошлое - Римской республики, когда здоровый мужчина любого возраста мог записаться в армию на менее длительный срок, обычно до шести лет. Здесь речь идет уже о середине первого века до нашей эры и более ранних годах. До пика римской активности в Арикамеду оставалось несколько десятилетий. И тут всплывает еще одна проблема. Нет никаких свидетельств, что Рим посылал в Индию легионеров.

- Может, тут побывал наемник? - вставил Костас. - Или дезертир? Ты сам мне рассказывал, как в Индии восемнадцатого века ловкачи-офицеры из числа британцев и французов сколачивали себе армии из местных и провозглашали себя царями. Не происходило ли нечто подобное и при римлянах?

Луч от фонарика Джека блуждал по стенам.

- Такое не исключено. В "Перипле" сказано, что для защиты от пиратов на кораблях держали вооруженную охрану. - Но к этому времени Джек уже совершенно точно знал, с чем они имеют дело. От волнения у него срывался голос. - Есть и другая возможность. Сбежавший военнопленный.

Тем временем Костас приблизился к статуе Куберы и стал неторопливо осматривать тени, укутавшие массивные камни у стены. Одна щель в особенности привлекла его внимание. Он положил руку на живот идола.

- Я не ошиблся. Тут еще один коридор. А за ним, кажется, еще один зал.

Со стороны выхода донесся приглушенный крик - несколько слов на хинди. Рявкнув что-то в ответ, Прадеш перевел взгляд на стену, о которой говорил Костас, затем посмотрел на часы и раздосадованно покачал головой.

- Мне нужно идти. Сержант Амратавалли вернулся из разведки, нужно его выслушать. Постараюсь не торопить вас без необходимости, но у нас в любом случае не больше часа. Пилот не будет долго ждать. Он мой армейский дргу, но вряд ли ему захочется еще раз подставлять машину под пули. Надо вылетать, пока не подоспела новая партия маоистов. Удачи вам.

Прадеш достал из кобуры револьвер и направился к выходу. Джек первым полез в расщелину между валунами, Костас протиснулся следом. Скопившаяся на камнях влага сыграла роль смазки, так что могучая туша инженера проскользнула без труда. Джек посветил на него фонариком. На том, что прежде было гавайской рубахой, обнаружилось жирное бурое пятно.

- Загубили вещь, - печально буркнул Костас. - Как есть загубили.

Джек поводил фонариком. По размерам второй зал оказался не меньше первого, но вот стены в нем были другими. Мастер проделал огромную работу, обтесав и отшлифовав все валуны, пока они не стали ровными как холст. Хотя на входе Джек заметил еще какие-то глыбы, сейчас луч его фонаря исследовал стену, на которую взгляд вошедшего падал в первую очередь. Его ум все еще полнился образами из соседнего зала - выпуклыми, почти объемными скульптурами индийских богов и демонов. Стена впереди представляла собой одну из сторон огромной глыбы, не менее пяти метров в длину и трех - в высоту. Он зачарованно разглядывал ее. Казалось, здесь потрудился другой человек. Всю стену покрывала искуснейшая рельефная резьба. Взгляд без труда различал воинов, детали их оружия. Это была непрерывная сцена с единым сюжетом, не имевшим никакого отношения к индийской мифологии. У Джека появилось ощущение, будто он вошел в музей древнеримского искусства. В самом центре Рима.

- О Господи… - прошептал он. - Да ведь это битва при Иссе. Там Александр Македонский одержал одну из величайших своих побед, разгромив персидское войско.

Подошел Костас.

- Это же четвертый век до нашей эры, если не ошибаюсь? Джек, когда ты говорил о военнопленных, я вспомнил о битве при Каррах, но это уже первый век до нашей эры. К чему е мы в итоге пришли?

Мозг Джека лихорадочно работал.

- Для легионеров, выступвших в поход на Карры, тема Александра Македонского - а такое нельзя исключать, - то Иссу солдатам могли преподносить как символ боевой славы. Когда эе римлян разбили, победа Александра над персами приобрела мистический ореол. Прибавим сюда следы его великих восточных походов, о которых говорится в том фрагменте "Перипла", - помнишь ведь, сбежавшим легионерам попадались по дороге алтари. При определенном раскладе событий Александр все время оставался бы на заднем плане. Вполне можно представить, как судьба закинула какого-нибудь гражданина-солдата, скульптора по ремеслу, из Рима в Карры, оттуда в парфянский плен и далее - в Центральную Азию. В итоге он прошел тем же маршрутом, что и Александр с его македонцами тремя веками ранее, и закончил путь в джунглях южной Индии.

- И с чего же ты решил, что здесь придставлена та самая битва?

- Битва при Иссе составляет основу знаменитой Александровой мозаики, обнаруженной в Помпеях, - пояснил Джек. - Скорее всего ее было принято изображать именно так. Слева мы видим мужчину с вьющимися волосами - Александра, рвущегося в бой верхом на Буцефале. На нем доспех с изображением горгоны-Медузы. Фигура Македонского помещена ниже, чем игура Дария; возвышаясь над всеми воинами, персидский царь смотрит на своего врага сверху вниз. Персов на мозаике заметно больше, чем македонцев. Таким образом авторы подчеркивали значимость победы Александра. Только посмотрите, как бесстрашно он скачет навстречу непобедимой, казалось бы, армии царя-бога! А Дарий, спасаясь бегством, подгоняет возничего, и в глазах у него испуг. Его правая рука простерта к Александру, словно мгновение назад он метнул копье… или в знак уважения. Он признает поражение.

- Ну и зачем же неизвестному скульптору воспроизводить помпейскую мозаику в самом сердце тьмы, в центральной Индии?

- Послушай мою теорию, - начал Джек. - Рельеф высечен римским солдатом, который в графданской жизни был скульптором. В использованной технике многое прямо указывает на римскую школу погребальной скульптуры первого века до нашей эры. В данном случае речь о типовой скульптуре, рассчитанной на клиентов с ограниченными средствами, - например, рельефных пластинах, которые помещались перед урнами с прахом. Изредка мастерам заказывали более масштабные рельефы для саркофагов. Однако в Риме даже самый скромный скульптор не избежал бы знакомства с великими произведениями искусства. После завоевания Греции во втором веке до нашей эры в город хлынул поток художественных ценностей. Александрова мозаика была изготовлена примерно в то же время, по заказу одного богача из Помпей. Но даже она представляла собой лишь копию знаменитой картины греческого художника Апеллеса, по другой версии - Филоксена Эритрейского. Об этом факте упоминает Плиний Старший в "Естественной истории". Скорее всего в Риме полотно было выставлено на всеобщее обозрение, где его и увидел будущий скульптор в пору ученичества.

Костас провел ладонью по скульптуре.

- По-поему, эти солдаты не очень-то похожи на греков. Как и на персов.

Джек осмотрел стену повнимательнее.

- Ты прав. Слева римляне, а не греки. На них кольчуги и шлемы в раннем римском стиле. Из оружия - пилум, метательное копье, и гладий, меч для колющих ударов. Перед нами легионеры первого века до нашей эры, то есть эпохи Красса.

- Смотри-ка, римские цифры. - Встав поближе, Костас стал разглядывать штандарт, изображенный над легионерами.

- Сначала идут символы XV, потом буквы AP.

- Легион Пятнадцатый "Аполлинарис"! - воскликнул Джек. - Он же упоминается и в наскальной надписи, которую обнаружил дядя Кати в одной из узбекских пещер. Итак, скульптор воспроизвел битву при Иссе, но заменил греков на соотечественников. Похоже, перед нами римская армия, вступающая на поле брани.

- А верзила в центре, на месте Александра, - это Красс, тот генерал?

Джек помотал головой: