Сейчас этот зверь оскалил пасть, грозно зарычал, и было ясно, что просто так, без своей добычи, он отсюда не уйдет. Я невольно отметила про себя: какой же он, этот волк, огромный – сейчас, когда зверюга стоит на задних лапах, то даже Коннел, самый высокий из нас, едва ли достает зверю до плеча. Конечно, сражаться наши мужчины умеют, но существует немало ситуаций, когда лучше разойтись мирно, а с такой громадной зверюшкой так просто не справиться, у нас могут быть потери.

Тут вперед шагнул Павлен. Не обращая внимания на зверя, стоящего неподалеку, он одним ударом прикончил несчастного поросенка, затем ловко отрубил у него заднюю ногу, и, подхватив этот тяжелый кусок, отступил назад. Такое впечатление, будто человек говорит зверю: я взял себе не так много, остальное твое...

– Каждый из нас делает несколько шагов вспять... – негромко произнес Пес Веры, сам немного отступая назад. – Будьте внимательны, не совершайте резких движений, и этот зверь нас не тронет.

Так и случилось: еще немного порычав, зверь опустился на все четыре ноги, подошел к тушке поросенка и, вцепившись в нее зубами, легко приподнял с земли довольно-таки увесистую ношу, после чего, особо не торопясь, направился за тот же утес, откуда выскочил несколько минут назад. Похоже, он ничего не имел против того, чтоб немного поделиться добычей с другими. Мне даже показалось, что этот зверь смотрит на нас разумным взглядом...

– Ну, чего стоим?.. – меж тем подал недовольный голос Павлен. – Давайте сюда мох – не тащить же эту тяжесть в руках!..

Нарвать побольше белого мха, хорошенько обложить им отрубленную кабанью ногу, и убрать все это в дорожный мешок Якуба – минутное дело. Правда, сам Якуб был крайне недоволен тем, что его заставляют ташить такую тяжесть – все же мясо весило немало, но Павлен на него рыкнул не хуже этого самого волка, и парень заткнулся.

Когда мы немного отошли от этого места, я не выдержала:

– Коннел, кто это был?

– Не знаю... – махнул тот рукой. – Это создание я, как и вы, встречаю первый раз в жизни! Но, если мне не изменяет память, то старатели упоминали о каком-то огромном волке с копытами. Наверное, это он и есть.

– Да... – встрял в разговор Якуб, который, видимо, на какое-то время решил отложить в сторону свои вечные стенания и недовольство. – Да, припоминается, они говорили о том, что если этого волка не злить и не пытаться напасть на него, то он может и не тронуть.

– Я это тоже вспомнил... – отмахнулся Павлен.

– А еще я о таком звере раньше ничего не слышал даже в сказках... – продолжал гнуть свое Якуб. – В наших родных краях этих волков тоже всех когда-то перебили, да?

– Вроде того... – неохотно отозвался Пес Веры.

– Господин Павлен... – я решила прямо обратиться к нашему дорогому инквизитору. – А вы не в курсе, что это за зверюга? Мне даже показалось, что в его глазах светится разум...

– Вообще-то старатели не очень ошиблись... – неохотно отозвался Пес Веры. – Этого зверя и в самом деле называют копытный волк, и, между прочим, у такого вот волка и настоящего лося копыта совпадают, можно сказать, один в один. Если верить старинным книгам, то иногда случались весьма досадные недоразумения: бывало, что охотники, преследуя лося по его следам, сталкивались с таким вот хищником, и зачастую понимали свою ошибку слишком поздно. Сами посмотрите, какая это махина! А уж если этому зверю в зубы попадешь, то вряд ли оттуда вырвешься.

– Что касается ума, который будто бы светится в глазах этого существа, то мне кажется, что не следует искать разум у всяких богопротивных тварей... – впервые за день подал голос отец Арн. – Так можно и в ересь скатиться.

Надо же, наш великий молчальник подал слово! Немногословный парень этот отец Арн, в разговор вмешивается лишь в том случае, если речь идет о богословии, только вот сейчас никак не время заниматься теологическими диспутами! Ладно, если останутся силы и появится такая возможность, то можно будет поговорить на эту тему с отцом Арном – парень он знающий, но уж слишком занудный, да и проповеди любит читать сверх всякой меры. Пока же у нас другая задача – надо догнать отца Витора. Между прочим, мы уже давно идем без остановки, не помешало бы передохнуть, но господин инквизитор идет вперед, и, кажется, даже не думает останавливаться. Ладно, подожду, пока минуем еще два холма, а там уж поневоле надо устроить небольшой отдых хотя бы для того, чтоб перевести дух, а не то мы все скоро с ног свалимся...

Однако именно за этими двумя холмами мы и нагнали отца Витора. Парень шел, тяжело опираясь на палку, да еще и прихрамывая. Правда, когда мы его догнали, то к тому времени он уже сидел на камне, выставив вперед свою ногу.

– Я вас уже четверть часа как слышу... – вместо приветствия заговорил наш беглец. – Громко топаете, наверное, всю местную живность распугали.

– Отец Витор, я, конечно, бесконечно рад вас видеть, и счастлив, что мы сумели вас догнать... – хотя Павлен старался сдерживаться, все же было понятно, что он очень зол. – Должен сказать, что подобного поступка от вас я никак не ожидал. Кроме того, вы проявили полнейшее неуважение ко всем нам, и ко мне в частности. Право же, я глубоко разочарован. Отныне мы снова идем все вместе, но пояснимте мне, за какой такой надобностью вы позволили себе столь дерзкий и безрассудный шаг? Вы что, забыли, что я за вас отвечаю, причем не только перед своей совестью, но и перед другими людьми?

– Господа, прошу прощения, я забыл поздороваться с вами... – чуть наклонил голову отец Витор. – И еще я никак не ожидал, что увижу в этих горах госпожу Арлейн – не думал, что вы пойдете на Птичью Гряду. А еще я не рассчитывал, что вы меня так быстро догоните.

– Святой отец, в здешних местах есть некоторые правила... – заговорил Коннел. – Одно из них звучит так: никогда не стоит отправляться в горы одному, без товарища. Вот мы и решили составить вам компанию. Надеюсь, вы не в претензии.

– Ладно, отец Витор, сейчас не время для нотаций. Мы с вами позже побеседуем о произошедшем, и, надеюсь, вы мне многое поясните... – несмотря на еле сдерживаемое раздражение в голосе Павлена, было понятно, что у нашего инквизитора просто камень с души свалился. Без сомнений, больше всего на свете Пес Веры сейчас хотел бы переговорить наедине с отцом Витором, и высказать ему многое из того, что скопилось на душе, но пока что решил сдержаться. – Что с вашей ногой?

– Увы, неудачно наступил на камень. Всего лишь небольшое растяжение, но мешает идти. Вернее, передвигаться я могу, но недостаточно быстро.

– Куда вас ранил бальдандерс?

– Сзади, в предплечье. Ничего, я перевязал себя, как мог.

– Боюсь, смогли вы плохо. Для начала я осмотрю ваши раны.

По счастью, ничего особо страшного с отцом Витором не произошло – рана на плече оказалась хотя и длинной, но не очень глубокой, да и идти самостоятельно, пусть и опираясь на палку, святой отец был в состоянии.

– Госпожа Арлейн... – повернулся ко мне Павлен. – Вы ведь прихватили с собой лекарства, так? Что у вас есть для обеззараживания открытых ран?

– Вот... – покопавшись в мешке, я достала бутылочку, в которой была немного тягучая желтая жидкость. – Только при попадании на рану она немного щиплет.

– Я бы не возражал, чтоб щипало посильней... – пробурчал Павлен. – Окажите помощь отцу Витору – наложите ему на ногу тугую повязку, а я тем временем по-новой перевяжу раненое плечо нашему неудавшемуся беглецу.

Конечно, помочь я могу, только вот вы, господин Павлен, похоже, забыли, что не далее, как вчера, велели мне держаться подальше от отца Витора. Правда, сейчас я не стала напоминать об этом господину инквизитору – не то место, и не те обстоятельства.

У меня ушло немного времени на то, чтоб наложить повязку на ногу святого отца. Теперь нам придется идти немного помедленней, потому как с больной ногой отец Витор вряд ли сможет бежать. А ведь наш беглец устал, хотя и делает вид, что у него все в полном порядке – вон, кожа бледная и руки чуть трясутся. Видимо, рана все же дает о себе знать, да и небольшая кровопотеря у него наверняка имеется. Сама не ожидая от себя подобного, я на мгновение скорчила отцу Витору смешную рожицу – с ума, мол, сошел, раз тебя в гордом одиночестве понесло невесть куда? В ответ несостоявшийся беглец, ничуть не удивившись, немного сморщил нос – увы, но у меня все одно не получилось сделать ноги... По счастью, Павлен не заметил наших перемигиваний, а не то снова бы разразился гневной тирадой на мой счет. А вот Коннел, кажется, что-то заприметил, и, похоже, это ему не понравилось.