Взгляд Шен на его пустую ладонь вызвал новый поток всхлипов. Сони почувствовал себя бесполезным, хотя стоял к сасаа впритык и закрывал ее от любопытных путников. Эти маги постоянно ведут себя так, словно каждый человек вокруг них видит волшебные потоки. Неужели нельзя для нормальных людей пояснить, что он там слепил из проклятого духа, что девчонка так перепугалась?

— Травы, чтобы не забеременеть, и такие, чтобы выкидыш был, — призналась Шен, шмыгая носом. — Я не лекарь. Я повитуха. Вы не знаете, что ли? Вам разве не Тила велела меня разыскать? Я видела вас в тот день, и Тила сказала, что вас нельзя запоминать… Как всех, кто, ну, знаете, работает на тех, кто… Вы что, не они?

Кален утомленно покачал головой.

— Девочка, говори яснее. Извини, я бы дал тебе платок вытереться, но мой в крови. Вин, отпусти ее.

Горбоносый недовольно поморщился, но расцепил сжатые руки и убрал их за спину. Шен тотчас осела на землю, задышав спокойнее, и вытерла лицо засаленным рукавом. Дьерд продолжал сидеть рядом и следить за каждым ее движением.

— Давай же, говори, — с улыбкой подбодрил он.

Девчонка скосилась на него.

— Убери эту штуку из руки.

— Он не уберет, пока ты внятно не объяснишь, кто ты такая, как связана с Мирейной и почему оказалась здесь, — оборвал ее Кален.

Шен вздрогнула, однако сумела справиться с собой и не заплакала.

— Ладно. Я немного умею обрабатывать раны магией и разбираюсь в… Ну, в том, как принимать роды. Одна знакомая, которой я… оказала услугу, сказала, что ее подруги будут рады, если у них под рукой будет кто-то вроде меня. В "Непаханом поле" хорошо платили и хорошо со мной обращались. Честно хорошо, — добавила она на тот случай, если окружавших ее мужчин все-таки прислала Тила. — Я помогала женщинам и в свободное время подрабатывала мытьем полов. Мне все нравилось… А потом, ну, появилась Мирейна. Она у меня и трав никогда не просила, я не знаю, может, она с помощью своей магии как-то с этим справлялась… Я никому не говорила, что она маг! Я честно выполнила ее просьбу! — это, видимо, было сказано с учетом того, что мужчины могут оказаться друзьями Мирейны. — Я ничего с ней не делала, я просто нашла ее мертвой. Я не знаю, почему все подумали, что раз ее кто-то убил в закрытой комнате, то это обязательно я. У меня бы такое не получилось!

— Это так, — кивнул Кален. — Сколько дальность действия твоего духа — полтора локтя?

— Один, — обиженно проворчала Шен. Однако слова северянина ее успокоили, и она перестала сжиматься, как будто ее сейчас ударят.

— Ты сбежала из "Непаханого поля"? — напомнил Кален, что девчонка должна продолжить рассказ.

— Да, — уныло подтвердила она. — На меня все ополчились, кое-кто пообещал отомстить. Мирейна… Она ведь была не просто шлюхой. Если вы видели ее, то наверняка знаете. Тила сказала, что если я удеру, меня все равно найдут, и мне будет очень плохо. Но я решила, что Тиш меня не выдаст. А сегодня утром напали эти ваши северные чудовища, и вот я здесь… Когда я увидела вас, я думала, что вы и есть те, кого отправила за мной Тила, — грустно завершила Шен, глядя вниз и обрывая травинки.

Кален устало вздохнул.

— Нет. Дьерд, убери эту дрянь из руки, девочка не врет. Шен, мы так же уходим из Аримина, как и все на этом тракте. Нам плевать и на Тилу, и на "Непаханое поле", и, прости, даже на тебя, если ты не собираешься что-нибудь выкинуть.

— Я буду себя хорошо вести, — горячо подтвердила Шен. — Я просто хочу уйти из города и никогда туда не возвращаться… Вы ведь меня не тронете? Я могу осмотреть ваши раны и попробовать почистить их, если хотите, — осторожно предложила она.

Гвардейцы переглянулись. Стоило ли позволять ей обработать раны командира? Сони мало что понял из болтовни о магии, кроме того что девчонка невероятно слаба и вряд ли сможет нанести вред прежде, чем ее остановят. К тому же сасаа славились своим простодушием, а Шен хлопала ресницами с такой невинностью, что ей тяжело было не поверить. Она перестала обдирать траву, вместо этого схватившись за растрепанную косу, и с надеждой смотрела на отряд. Сколько же ей лет? Вполне вероятно, что если ее как следует отмыть, то под грязью обнаружится ребенок лет пятнадцати. Впрочем, сасаа часто до старости сохраняют детские лица.

— Шен, все в порядке? — крикнул Тиш.

Он бросил поводья и приближался к отряду с таким хмурым видом, словно собирался накинуться на мужчин, самый низкий из которых был выше его на полголовы. Очень смело для сасаа.

Шен молчала, не отрывая взгляда от Калена.

— Мы тебя не тронем, — убедил ее командир. — Можешь успокоить своего жениха.

— Он не жених. Двоюродный брат, — поправила она. Ее чумазое лицо сразу осветила улыбка, и Шен помахала Тишу, чтобы он не шел дальше. — Все хорошо!

Слуга тем не менее встал за сестрой и упер руки в бока, исподлобья оглядев чужаков. Сони стало смешно. Этот парень всерьез намеревался испугать их или считал, что сможет противостоять четырем кинамцам, пусть и уставшим? Поистине необычное поведение. Да и вся их семейка странная — одна носит мужскую одежду, а второй готов подраться с кинамцем.

Кален пошевелился, издав стон.

— Девочка, если ты сможешь что-то сделать с этими треклятыми ранами… Сделай, пожалуйста.

Она с двойным рвением принялась сдирать с командира старые повязки, вынуждая его корчиться, сжимать зубы и изредка охать. Виньес, презрительно поджавший губы, как только понял, что у "лекаря" нет с собой даже бинтов, достал из мешка новые рулончики ткани и банку с мазью.

— Лопух? А ничего с клюквой у тебя нет? — понюхав лекарство, с наивной непосредственностью поинтересовалась Шен, чем вызвала фырканье Виньеса. — Ну, нет, так нет, — проворчала она.

С Каленом девчонка управлялась ловко, попеременно восклицая и поражаясь, как он еще жив. Чистота и ровные края ран, такие, которые никогда не получатся при ударе мечом или ножом, заставили ее нахмуриться. Она с подозрением косилась на магов, но у нее хватило ума, чтобы оставить свои догадки при себе.

Магией Шен, может, владела и плохо, но лекарского умения у нее оказалось достаточно, чтобы впечатлить гвардейцев. Они сгрудились над ней и командиром, наблюдая за тем, как сама собой отшелушивается и счищается с кожи засохшая кровь. Мимоходом удивляясь количеству его шрамов, Шен водила над Каленом пальцами, как будто перетирала в них что-то или сыпала щепотки чего-то невидимого, а края ран тем временем стягивались и отпадали "плохие" куски, как их называла девчонка. Она позаимствовала у Виньеса иглу с ниткой и зашила несколько ран, похвалив Калена за то, как мужественно он держится. Белый как снег северянин ответил ей кривой усмешкой и пообещал, что когда Шен закончит, он обязательно грохнется в обморок.

Истязание Калена продолжалось около часа. В какой-то момент отряд переместился на полянку еще дальше от дороги, чтобы с нее не летела пыль. Танель и Тэрвел устроились возле повозки (леди осведомлялась о ходе дел, не стесняясь вопить на всю округу), а Сони и Тиш по очереди бегали за водой из ручья. Когда Шен объявила, что она сделала все, что могла, Кален лежал на земле, почти не шевелясь и лишь изредка поднимая отяжелевшие веки. Чтобы сесть, ему понадобилась помощь.

— Первый раз вижу, чтобы магия так применялась, — с уважением сказал он, изучив стежки. — Как-то раз меня зашивал лучший в Эстале лекарь. Его работа была вдвое грубее твоей. Где ты этому научилась?

— Штопала сестер и братьев в детстве. У меня их много, — с гордостью ответила Шен. От смущения у нее зарделся даже маленький веснушчатый нос. — Моя магия больше ни на что не годилась, а в деревне было мало таких, как я, и меня стали звать к соседям. Ну, я и напрактиковалась.

— Молодец, — прошептал Кален. Говорить ему становилось все труднее. — Ты останешься с Тишем? После того как все это закончится, — пояснил он.

Она пожала плечами, укладывая нитки и иголку в коробку Виньеса.