— Госпожа, вы разве не будете ужинать?

— Нет, — сипло ответила она. — Мне расхотелось.

Сони ускорил шаг и не слышал, объяснила ли как-то Невеньен причину пропавшего аппетита. Ему было наплевать и это, и на королеву, и вообще почти на все. Выйдя во двор, который уже укутала холодная весенняя ночь, он зло пнул торчащий из основания стены валун, а потом прислонился к ней спиной и сгорбился, уставившись в поросшую зеленой травой землю.

Что ему делать — идти к Миррану? Бессмысленно. Он ненавидит брата жгучей ненавистью, к тому же решения все равно принимает Невеньен, а она от своего мнения не отступится. Сначала Сони показалось, будто она колеблется и хочет прислушаться к нему. Однако в действительности королева хотела лишь обелить себя перед самой же собой, убедив собеседника в том, что она не убийца и что у нее есть резон отправлять подчиненного на смерть. Может, и есть. Может, Сони не прав и просто слеп, если пытается отговорить Калена от совершения героического поступка.

Он не знал. Он видел только то, что он теряет еще одного дорогого ему человека — сначала родителей, потом Дженти, а теперь и Калена. Сони горько усмехнулся. Удивительно. Он сперва думал, что главарь банды магов — жестокий ублюдок, а сейчас этот «тиран» стал ему как отец и брат. И Сони должен смириться с его гибелью?

Должен, наверное. Чтобы не погибли тысячи других отцов и братьев. Он ведь уже взял на себя грех убийства Гередьеса, чтобы этого не случилось. Но по наследнику Тэрьина, с которым он никогда не был знаком, Сони не испытывал сожалений, а отпустить на смерть дорогого человека из тех же соображений было нелегко.

Созерцание молодой — живой — травы под сапогами причиняло боль. Сони поднял голову к небу, к черной и бесстрастной Бездне. Поклявшись помочь северянам после нечаянного освобождения када-ра, он был уверен, что ему придется жертвовать только собой. Ан нет. Он и забыл, что, присоединившись к отряду, перестал быть одиночкой и отвечать теперь обязан не только за себя.

Подавив желание разрыдаться, как сопливый мальчишка, Сони глубоко вдохнул и оттолкнулся от стены. Влиять на решение командира и королевы он не мог и не имел права. А значит, его долг — попрощаться с Каленом так, чтобы он ушел в мире и покое.

В камине уютно потрескивали поленья. Кален, в последнее время невзлюбивший тепло из-за нездорового жара, развалился на стуле как можно дальше от огня и задумчиво потягивал амрету, которую для него невесть где раздобыли слуги. Им сообщили, что поселившийся рядом с королевскими комнатами офицер очень важен для Невеньен и они должны выполнять его пожелания, чем и воспользовался хитрый Кален. Слуги вдобавок снабдили его обильной закуской, которая из-за сокращения продовольственных поставок в Кольвед была недоступна даже гвардии: корзиной ароматного белого хлеба и толстыми ломтями жареного мяса и сыра. Две же бутылки вина, которые стояли на явно не предназначенном для этих целей чайном столике, где-то в Кольведе достал Виньес. Еще один хитрюга — он по дешевке купил дорогой сорт у торговца, которого его же патруль уличил в нечестности. Однако Дьерд перехитрил всех. Мало того что он всеми правдами и неправдами выпросил у Невеньен выходной, так еще и в одно лицо выпил почти целую бутылку.

Пятый стул, принесенный в маленькую гостиную, пустовал. Кален изредка поглядывал то на него, то на дверь, но сехен, которого он ждал, от этого появиться не торопился. Благо командир не знал того, что знал Сони, иначе бы его взгляд был совсем другим — каким угодно, но только не печальным.

Сеха Сони умудрился поймать возле казарм, когда он уходил в патруль. Вместо четкого ответа на просьбу зайти к Калену мальчишка начал уклоняться: дескать, офицер, которому он сейчас подчиняется, не позволяет никому отлучаться во время патрулирования. После предложения напомнить этому офицеру, кто такие Орлы Гайдеварда и кто первым за пятьсот лет сумел уничтожить пару десятков Детей Ночи, Сех вообще стал изворачиваться, как змея. Комедию ломать он прекратил лишь тогда, когда разозлившийся Сони прямо спросил его, какого Шасета он так себя ведет по отношению к человеку, который со дня на день может умереть. Но, услышав сехена, Сони подумал, что лучше бы ему было не докапываться, а махнуть рукой и молча уйти.

«Скажи, это Кален отдал приказ убить моего отца?» — спросил Сех. Его близко посаженные янтарные глаза казались огромными, но уже отнюдь не наивными. Гораздо больше, чем что-либо иное, Сони поразило полное отсутствие у мальчишки горя или бешенства — всех тех эмоций, которые присущи людям, открывшим, кто убил их родственников. «Хотя не отвечай. Я на самом деле не хочу знать, кто из вас его убил и кто приказал вам это сделать — лорд Альезан или кто-то из кесетов. Я даже понимаю, почему вы это сделали… Жаль, что я так поздно все понял. Я начал догадываться еще тогда, в Нехенхе, но думал, что это невозможно, ведь вы так хорошо ко мне относились. Какой дурак я был, правда? Я никого из вас не виню, но извини, я не зайду к Калену».

После этого он развернулся и пошел прочь, и все попытки остановить его, поговорить, разубедить завершились полным провалом. Позже Сони решил, что даже хорошо, если Сеха не будет на прощании. Его встреча с Каленом однозначно вылилась бы в обвинения, причем односторонние, потому что, как выяснилось, Калену не нужен был обвинитель. Он и так считал, что его клонит к земле целая гора грехов.

Однако мысли о Сехе не давали ему покоя, и он снова выпал из общей беседы, засмотревшись на пустой стул и о чем-то глубоко задумавшись. Кружка с амретой опасно накренилась, и несколько капель пенной жидкости вылились ему на штаны. Командир сквозь зубы помянул темных богов.

— Да хватит уже, — не выдержал Дьерд, имея в виду совсем не ругань. Веснушчатые щеки мага после вина заалели, а в карих глазах заплескался хмель. — Ждешь его, как невесту.

— Кому, как не тебе, знать, — поддел Кален.

Тот вместо ответа задрал курносый нос. Хотя Дьерд и притворялся, что разлука с Эмьир его не огорчает, но со служанками флиртовать перестал. Как бы он ни жаловался в Эстале, было заметно, что кудрявая леди глубоко засела у него в сердце и мысленно парень уже успел связать с ней жизнь.

— Кален, не расстраивайся из-за Сеха, — попытался Виньес помягче высказать мысль друга. — Давно было ясно, что он не подходит ни в наш отряд, ни вообще в гвардию, — горбоносый, на которого тоже слегка повлияло выпитое, с укоризной посмотрел на командира. — Ты мог бы давно уже потребовать его перевода и, надеюсь, так и сделаешь, когда вернешься. Свою задачу мы, в конце концов, выполнили. Теперь никто не придерется к тому, что он не соответствует нашим требованиям.

— Тогда придется переводить и Сони, — возразил Кален. — У нас отряд магов, если ты помнишь.

— Эй, не надо меня никуда переводить! — возмутился Сони.

Командир сверкнул белыми зубами.

— А тебя не беспокоит, что вы можете остаться в отряде всего вдвоем с Виньесом? Смотри, сам еще запросишься куда-нибудь подальше.

— Еще кто запросится, — оскалился Сони.

Виньес пренебрежительно дернул плечом, предпочтя не вступать в пикировку.

— Я думаю, когда нам придется набирать новых членов отряда, мы оба запросимся.

— Шутки шутками, но Сех все еще ваш напарник, — напомнил Кален. — Он разочаровался во мне, а в не в вас.

— Черные Небеса! — застонал Дьерд, картинно хватаясь за голову. — Только не говори, что попросишь держать его до последнего. Он же сегодня почти что плюнул тебе в душу. С его поведением недалеко до прямого неисполнения твоих приказов!

— А тебе-то что? Ты телохранитель королевы и не будешь обязан иметь с ним дело, — парировал командир, но затем посерьезнел. — Ладно, это правда, Сех наделал слишком много промахов, и его пора было отстранить еще в Могареде. Но я… — он потер лоб, отбросив с него прядь длинных волос. Виски у него взмокли от нездорового пота. — Я думал, что он усвоит уроки, что он станет еще крепче — таким, каким был каждый из вас. Я ошибался.