— По крайней мере, мягко, — без энтузиазма сказал маг.

— Господин Альезан, — тихо произнес слуга. — Вы уверены, что некоторые из кесетов не хотят от вас избавиться?

— Нет, — ответил он. — Пожалуй, теперь я даже уверен в обратном.

Сони нагнул ложку над своей миской, глядя на то, как из нее выливается жиденькая безвкусная каша из перетертой тыквы с картошкой. В конце раздался шмяк — это в горячее варево шлепнулся кубик кислого яблока. Дикое сочетание. Оно называлось супом и было знаменитым сехенским блюдом, которым они угощали всех гостей.

— А мясо где? Тут что, правда нет мяса?

Дьерд возил ложкой в желто-оранжевом месиве, отказываясь поверить, что там нет ни кусочка мяса. Увы, это действительно было так.

— И не ищи, — буркнул Виньес. — У сехенов плохо развито скотоводство. Мясо они редко едят.

— Яйца Шасета, — уныло выругался Дьерд. — Хочу обратно в погреб Эрестьена. Или на худой конец к Нисе.

Ниса готовила не очень хорошо — живущие в ее приюте ценили хозяйку за другие качества. Но после сехенского супа даже то, что подавала она, казалось верхом поварского искусства. Сони, давясь обжигающей тыквенной жижей, в очередной раз вспомнил Нису добрым словом. Отличная она все-таки женщина. Сони прощался с ней так, словно они виделись в последний раз. Хотя она так и не поверила, что маги не имеют отношения к страже, но все равно сказала, что примет и Сони, и его друзей в любое время и при любых обстоятельствах. В ее обещании он не сомневался.

— Прошу прощения, — Дьерд ослепительно улыбнулся усыпанной веснушками девушке, которая разливала еду сидящим вокруг огня мужчинам. — А еще что-нибудь пожевать намечается?

Она растерянно посмотрела на него, так ничего и не ответив.

— Дьерд… — прошипел Виньес.

Быть аристократом этот парень просто не мог. Охранники и не должны вести себя, как в великосветском обществе, но чуточку манер можно было проявить. Хотя бы затем, чтобы лорд Альезан, сидящий на коленях и изо всех сил пытающийся сохранить непринужденность, не косился на магов так уничтожающе.

В конце концов, Виш пытался приобщить их к сехенским обычаям. Он и еще двое кесетов предложили Альезану отобедать традиционным супом. По приказу Виша в самую большую юрту внесли крупный котел, который установили над огнем, а пара женщин стала разливать суп по мискам. Его ели на праздниках и перед началом советов, чтобы общая трапеза скрепила участников чувством товарищества. Предполагалось, наверное, что все должны трескать кашу с удовольствием и потом делиться впечатлениями от вкусной и обильной пищи, но за обе щеки эту отраву уминал только Сех.

— Вкуснота! — причмокивал он. — Как же я давно не кушал родного супчика.

Кроме него достаточную степень аппетита удалось сохранить лишь Калену, который с северной бесстрастностью глотал ложку за ложкой и подставлял миску под добавку. Он всегда умело скрывал свои эмоции. Сони зачерпнул еще одну ложку и стал меланхолично наблюдать за тем, как каша из нее вытекает в миску. Мясо, где же ты, покажись…

Зажрался он все-таки с этими гвардейцами. Были времена, когда мяса он месяцами не видел. А теперь вот жалуется.

— Все ли насытились? — спросил Виш. Он до сих пор щурился, и это начинало раздражать. Как можно подстраивать гадости с таким милым выражением лица?

Услышав нестройное, а кое от кого и мрачное «да», кесет махнул рукой двум поварихам. Убрав черпаки, они подхватили котел за ручки и подняли его с огня.

— Девушкам нужно помочь? — спросил Виньес, отставляя миску на ковер.

— Сех, — тут же сказал Кален, — ты, наверное, хочешь проведать отца. Господин Альезан, кесет Виш, разрешается ли ему помочь девушкам, а потом уйти?

Глаза мальчишки загорелись надеждой.

— Иди, Сех, — позволил Альезан. — Пока мне твои услуги не понадобятся.

— Конечно-конечно, юноша, — благодушно кивнул Виш. — Жаль, что твой отец не захотел присутствовать на обеде, но никто не мешает тебе присоединиться к нему.

— Спасибо! — воскликнул Сех, подскакивая и кланяясь. — Господин Альезан, я не буду задерживаться.

Альезан повернулся к своему слуге.

— Помоги им тоже.

Тот поклонился и перехватил ручку котла у сехенки помоложе. С другой стороны встал Сех, а сехенки придержали им полог, пока еду выносили из юрты. Что бы там ни пообещал мальчишка, скоро ждать его вряд ли приходилось. Сони думал, что слуга сейчас вернется, но он тоже пропал надолго. То ли девушки уломали его вдобавок помыть котел, то ли что-то еще.

— Мы разделили пищу, — медленно произнес Виш, перестав щуриться. — Мы среди друзей.

Альезан внимательно оглядел двух других кесетов в шатре и поставил суп перед собой. Есть он больше не собирался.

— Эти… стены не пропускают звуки?

— Они очень плотные. Если не кричать, то снаружи ничего не слышно, — ответил Виш.

— Ясно. Мой помощник будет на всякий случай наблюдать снаружи. Если он заметит что-то подозрительное, то даст сигнал.

Вот куда делся слуга. Интересная у них с господином налажена схема.

— Может быть, нам следует представиться снова? — предложил Кален.

— Естественно, — согласился Альезан. — Кесет Виш, это лейтенант Кален и его люди, о которых я рассказывал. Они помогут повлиять на Гоха. А это кесеты Виш, Ирт и Лос, которых тоже не устраивает деятельность Гоха.

Трое сехенов, сидящих на коленях по другую сторону очага, больше не казались миролюбивыми. По сумрачной юрте гуляли красноватые отблески огня, а из дымника — круглого отверстия над очагом — падал блеклый свет, придавая лицам мертвенную бледность.

— Его жажда крови ослепила немало сехенов, — подал голос Ирт. Старший из троих, он казался самым проницательным. Возможно потому, что до сих пор молчал. — Он увел из моей деревни нескольких человек, которые отправились в Могаред проповедовать освобождение сехенов от кинамского гнета. Сейчас почти все они мертвы.

Освобождение от кинамского гнета? Да уж, такие мысли не понравятся любому правителю.

— Он пытается подмять совет под себя, — добавил Виш. — Но если мы выберем тот путь, который предлагает он, то наш народ окажется на грани истребления.

— Вы хотите, чтобы мы убили Гоха, — подытожил Кален.

Сехены неуверенно переглянулись. Кажется, им не нравилось слово «убить».

— Один из вас — его сын, — Лос настороженно изучал мужчин перед собой. Сехен боялся предательства — это было заметно по слезящимся глазам, хотя весь дым улетал наверх, и подрагивающим рукам, которые никак не могли найти себе места. Говорил он с более сильным акцентом, чем другие кесеты. — Лорд Альезан, обдуманным ли было приводить мальчика в Нехенху?

— Мы должны убедить Гоха, что все идет в соответствии с его планом, — напомнил переговорщик. — Кроме того, мальчик ничего не знает. Эти люди — профессионалы.

— Все зависит от того, чего вы хотите, — добавил Кален. Он сцепил пальцы, упер локти в колени скрещенных ног и не мигая смотрел на сехенов. В свете пламени его кожа приобрела бронзовый отлив, делая командира похожим на статую северного бога. — Если вы потребуете убить Гоха открыто, то мы не сможем на это пойти.

— Прежде всего, — Виньес кашлянул, — почему вы не можете справиться с этой проблемой сами? Мне показалось, что он мешает вам не меньше, чем нам.

Виш опустил взгляд вниз.

— Для сехена поднять руку на родича — страшный грех. Когда сыновья Прародителя Сатоса — основатели наших племен — стали драться между собой за первенство и убивать друг друга, Отец разгневался и запретил им проливать кровь братьев. Это непреложный закон, который мы впитываем с молоком наших матерей. На сехена, убившего сехена, падет проклятие. Он никогда не отправится на Небеса и не соединится с Сатосом.

Понятно, почему Сех так переживал из-за гибели телохранителя Тена. Что ж, попадет он там к своему предку или нет, это должно было послужить ему хорошим уроком. Не потерял бы голову — Тен был бы жив.