Отец отцом, но отряд ждала работа. Виш с Альезаном уже уходили с площади, а конюх принимал у кучера и Калена поводья, чтобы отвести лошадей в единственную на всю деревню конюшню. Щеки легко краснеющего Сеха заалели и он, видимо, извинился перед отцом — ни одного слова Сони не понял, но выглядело это именно так.

— Скорее, — поторопил Кален гвардейцев.

Возле него стояли два помощника конюха, которые не могли забрать телегу, пока она не будет разгружена. Эта огромная честь предназначалась охранникам Альезана — желающих помочь сехенов вокруг не наблюдалось. Сони кисло посмотрел на гору вещей, возвышавшуюся на повозке. Таскать — не перетаскать. Хорошо еще, что лорд поехал без жены и детей, иначе подводы вились бы вереницей.

— Черные Небеса… — бормотал Дьерд, выбирая себе сундук поменьше. — Когда мне сказали, что нужно сопровождать Альезана, я уж думал, что мы достанем мундиры и в кои-то веки станем похожи на гвардейцев. А оказалось, что мы опять простые охранники и проклятые носильщики.

— Кому надо, тому известно, кто мы, — оборвал его Кален, взваливая на себя самый грузный ящик.

Одна из целей, которых добивался Альезан, беря с собой отряд, состояла в устрашении и демонстрации силы. И Гох, и другие кесеты знали, что Сеха приняли в отряд магов, и никто не должен был сомневаться в том, что перед ними гвардейцы. А те из вождей, кто обладал магическими способностями, наверняка передадут остальным, каково истинное могущество охранников лорда.

— Если честно, я тоже думал, что мы будем не под прикрытием, — пожаловался Сех.

Судя по взглядам, которые он бросал на соплеменников, ему было обидно из-за того, что нельзя похвастаться мундиром первого в Кинаме сехена-гвардейца.

— Такое уж у нас в этот раз задание, — резонно заметил Сони, выхватывая крошечный ларец из-под носа у Дьерда, пока тот колебался, не взять ли соседний.

— Скромный Сони выбрал себе самую тяжелую ношу, — фыркнул Виньес, вытаскивая из телеги сундук не меньше, чем у Калена, но явно слишком громоздкий для тощего мага.

Сони хмыкнул.

— Охота надорваться — твои проблемы. А мне перенапрягаться нельзя, я еще болен.

Виньес, согнувшийся в три погибели, неразборчиво выругался.

— Побери вас Бездна, — протянул Дьерд.

В считанные мгновения телега была разобрана, и перед ним лежал последний ящик — размером не меньше его самого.

— Довыбирался? — насмешливо спросил Кален.

Дьерд грустно вздохнул, развел руками и с внезапной легкостью вскинул сундук на плечи, вызвав восторженные охи у наблюдающих за ним сехенов. При этом рыжий маг старался не отходить от Сони, а облачко магии, которое исходило из его груди, поредело. Сони цыкнул. Хорошо быть магом… Может, назло Дьерду обогнать его, чтобы постарался так же, как и остальные?

Виш повел Альезана на окраину деревни, и топать с сундуками на плечах пришлось прилично. Вероятно, кесет поступил так нарочно, но смысл этого от Сони ускользал. Он ловил лишь множество взглядов от сехенов, как будто случайно остановившихся на пути к домам гостей. В основном это были женщины — как известно, все они досужие сплетницы. Скрюченной годами старухе-сехенке, конечно, именно в этот момент нужно было спуститься, чтобы вытряхнуть мусор, а потом долго стоять рядом с соседкой, держась за поясницу и посматривая в сторону гостей. Да и молоденькой девушке-канатчице, которая смело улыбнулась Сеху, понадобилось тянуть длинные нити для свивания прямо сейчас, и никак не позже. А уж об остальных бессчетных хозяюшках и говорить было нечего. У Сони заболела голова, когда он представил, как вечером вся Нехенха будет перемывать чужакам кости.

— Эй, Сех! — крикнул Дьерд, который заметил, как мальчишка смутился от улыбки канатчицы. — Ты там про свою подружку Шен, гляди, не забудь среди таких красоток.

Расчет насмешника оправдался — канатчица, услышав слово «подружка», отвернулась и принялась яростно сматывать веревки.

— С вами забудешь, — досадливо протянул Сех, наблюдая за ее гибкими движениями.

На единственного сехена в отряде, конечно, смотрели, но больше всего внимания удостаивался Альезан. Его сафьяновые сапоги с затейливым рисунком утопали в почве, а длинный зеленый плащ из тонкой шерсти, до этого тщательно задираемый чуть ли не до пояса, волочился по утоптанному лесному грунту, и Альезана это как будто нисколько не волновало. Полчаса назад раздражавшийся из-за каждой мелочи, сейчас он воплощал в себе все мировое благодушие и царственно вышагивал за Вишем. Его глаза лучились любовью к братьям-сехенам, а детям он улыбался с такой нежностью, словно был им родным отцом. Актерскому мастерству у него стоило поучиться. Заметив, с каким восхищением его провожают сельчане, возможно, ни разу в жизни не видевшие лорда, Сони покачал головой. Для здешних сехенов не существовало ни Тэрьина, ни тем более Невеньен. Они могли веками жить на этом ствилле, выходя из Нехенхи разве что в ближайшую деревню присмотреть новую утварь у горшечника взамен расколотой. Поэтому человеком, с которым они заключали союз, была не мятежная королева и не Тьер, а Альезан. Это он ездил к ним, беседовал с ними и раздаривал обещания. Он сумел создать идеальный образ представителя власти, которая намеревается облагодетельствовать помощников. Невеньен понятия не имела о каком-то там лорде Альезане Тветте, а он обеспечил ей союз, который приведет ее на трон.

Почти обеспечил. У Сони потихоньку складывалось ощущение, что все держится на соплях. Слишком нервничал Альезан по пути в Нехенху. Слишком уверен в себе был Гох. Слишком много недружелюбных взглядов смотрело вслед отряду. Слишком… Проклятье. Он осознал, что инстинктивно подыскивает пути отхода — запоминает боковые дороги, оценивает размеры амбаров и их расположение относительно других построек, сложность замков и почву, на которой не будут слышны шаги. Полезная привычка. Когда ты в большом городе и тебе есть, где спрятаться, а не когда ты в деревне, где все живут на деревьях, и вокруг тебя глухой лес.

Ларь в руках вдруг показался тяжелее, чем есть. Сони прижал его к себе, устраивая поудобнее. Ничего. У Альезана все схвачено. Не исключено, что магам вообще не придется вмешиваться.

— Надеюсь, вам не будет неуютно, — тем временем рассказывал Виш. — Мы возвели для вас временные жилища, но старались соблюсти все условия. Как вы понимаете, у нас редко останавливаются люди, не привыкшие ночевать в наших домах, — он робко улыбнулся.

— Ничего страшного, — заверил его Альезан. — Я уже бывал у вас раньше и убежден, что ваше гостеприимство выше всяких похвал.

Польщенный Виш сощурился. Его маленькие глаза превратились в щелочки, делая его похожим на домашнего рыжего кота. Может, зря Сони беспокоится? Сехены наивны, как дети. Вряд ли они будут что-то замышлять.

— Сюда, прошу, — Виш простер руку к трем круглым шатрам.

В глубине души Сони надеялся, что это будут домики, пусть даже шалаши, однако заморачиваться настолько серьезно и строить на своей земле что-то более постоянное сехенам не хотелось. Они установили три каркаса, на которые надели толстую войлочную ткань разных расцветок. Внутри, если не считать набросанных ковров и очага в центре, было пусто. Когда Виш поднял полог предназначенного Альезану и его слуге шатра, на лице лорда на мгновение промелькнули истинные чувства. Назвать их благодарностью за теплый прием было сложно.

— Издеваются, — тоном знатока шепнул Виньес.

— Э-э… — выдавил Альезан. — Спасибо вам за проявленное радушие. Прекрасное… э… место.

— Юрта, — услужливо подсказал Виш. — Шинойенцы называют такие дома юртами.

— Замечательные… юрты.

— Располагайтесь, — все с такими же счастливо прищуренными глазами предложил Виш. — Я пока оставлю вас. А позже мы бы хотели угостить вас нашим традиционным обедом.

— Спасибо. Превосходное проявление гостеприимства с вашей стороны, — отнюдь не восхищенно ответил Альезан.

Полог палатки опустился. Дьерд уронил на пол сундук, упавший с глухим стуком.