Уходить с площадки сейчас все равно не было смысла — как только сядет солнце, сюда придут маги провести последнюю проверку единственному приглянувшему им новичку. В ней должен был участвовать и Сони — как член отряда, пускай пока и не принятый официально.

Когда Кален позавчера вернулся с очередного собрания у лорда Тьера и сообщил, что теперь судьба вора в руках у королевы и что ему настойчиво советуют вступить в отряд магов, для Сони это стало самой замечательной новостью, которую он когда-либо слышал. Он догадывался, что Невеньен дорого стоило этого добиться, но она сдержала свое слово.

Маги восприняли известие с воодушевлением. Даже Виньес (пускай сухо и скупо) сказал, что рад этому решению. Сони подозревал, что дело вовсе не в личном отношении горбоносого мага, а в его обещании проследить за тем, как новичок будет выплачивать долг ариминцам, но, в общем, какая разница? Главное, что желчный маг не выступил против, и впервые Сони чувствовал, что его хотят видеть рядом с собой не только из-за выдающихся воровских умений.

Тем не менее особенно счастливым он себя не чувствовал. Внутри иногда просыпался цинизм, который напоминал, что вне отряда ему не выжить, и бежать ему отсюда некуда. Это лишало вроде бы собственнолично принятое решение остаться с гвардейцами своей прелести.

Однако его жизнь налаживалась, и с этим было не поспорить. Ему нравилось то, что у него есть. И, главное, кто рядом с ним. Если, конечно, не считать Виньеса.

Решив, что передохнул достаточно, Сони взял следующий нож, принял стойку, вдохнул и снова размахнулся. Внезапно на площадке прозвенел мелодичный женский смех, чуждый этому месту, и оружие, звякнув, срикошетило от мишени.

— Вот же тварь! — процедил Сони, не зная, кого точно имел в виду — то ли себя, то ли нож.

Он с досадой повернулся посмотреть, что его отвлекло, но успел заметить лишь край шелкового зеленого платья, скрывшегося за углом. Через мгновение оттуда вышел растрепанный Дьерд, который вразвалочку направился к товарищу. Несмотря на то что он успел переодеться в серые тренировочные штаны и рваную рубаху, на губах парня играла характерная ухмылка, всегда появляющаяся после очередного свидания с подружкой или похода в бордель.

— А ты говорил, что встречаешься со служанкой, — упрекнул его Сони, когда друг приблизился. — Служанки шелк не носят. Или ты уже новую девчонку подцепил?

Улыбка Дьерда разъехалась еще шире. Он огляделся, убедившись, что их никто не слышит.

— У меня две подружки, — прошептал он, расширив глаза, как будто рассказывал какой-то страшный секрет. — Одна — леди из свиты Невеньен. Не то чтобы она мне очень нравится, но родители хотят, чтобы я женился на благородной, а это неплохая партия. К тому же я люблю кудряшек. Ну, а вторая — служанка. Для удовольствия, — парень снова подмигнул и, спохватившись, добавил: — Только Калену не говори.

— Почему? — удивился Сони.

Насколько он мог судить, командиру не было дела до личной жизни его бойцов. Лишь бы приказы исполняли — а с остальным сами разберутся.

Дьерд поморщился.

— Там история была какая-то неприятная с его умершей женой, он сам об этом не рассказывает никогда, да и я толком не знаю. В общем, не любит он, когда девчонкам голову крутят. Все должно быть строго: подыскал невесту — вот ее и добивайся, и ни шагу в сторону. Так что имей в виду, если соберешься кому-то мозги пудрить.

— Нет, я пас, — Сони покачал головой. — Семья — это не про меня. Предпочитаю продажную любовь.

— О-о, — Дьерд придвинулся поближе, предвкушая нечто занятное. — Ну-ка, это еще почему? Кто-то разбил твое хрупкое сердечко?

Теперь настал черед морщиться Сони.

— Скорее я разбил.

Он посмотрел на тренирующихся солдат, раздумывая, как лучше рассказать эту историю. Место было не самое подходящее для откровенных излияний — резкие выкрики, звон оружия, грязь, потрепанные мишени, выставленные в ряд у высокой стены.

А впрочем, самое то для такого печального конца, как у него.

— По молодости была у меня одна девушка — настоящая, не бандитка и не шлюха. Ткачиха, дочь сапожника, все такое. Я втюхался по уши и, естественно, не признавался, что я вор. Выдавал себя за бедного сына писаря.

Что было правдой, если не вспоминать, что к тому времени погребальный костер его отца давно отгорел.

— Я по дурости думал, что все будет, как в книжках — соберу денег, мы сбежим от ее родителей в другой город и начнем новую, прекрасную жизнь, — Сони тяжело вздохнул. — Ну, а получилось все, как всегда. Я задолжал кое-кому денег и залег на дно. Вместо меня нашли мою подружку… Да нет, не падай в обморок, ничего особенно дурного с ней не случилось. Просто ей в подробностях, сильно сгустив краски, рассказали, кто я такой, вдобавок пригрозив, что искалечат ее, если она не выдаст, где я прячусь, — он поморщился. — Конечно, она выдала. С тех пор любовь я только покупаю. Не хочу больше ни с кем серьезно связываться.

— Черные Небеса, ну что за проклятая история! — цыкнул Дьерд, явно расстроившись. — Где романтика, поцелуи в укромном уголке и все такое?

Сони закатил глаза.

— Дьерд, я сирота и уличный вор! Чего ты хотел от меня? Спасенных принцесс?

— А что, были? — воодушевился он.

— Угу. В тех мечтах, где я их обворовывал, — буркнул Сони.

— Ты зануда. Прям как Виньес.

— Что? — спросил Сони, ошеломленный поворотом разговора.

— Он нашел себе жену — и ни глазком на других, хотя временами так слюни и текут. Ты то же самое, только наоборот, — Дьерд обошел Сони, очертив вокруг него сапогом круг. — Ему очень хочется хоть разок побыть неверным, но он мучается совестью. А ты очень хочешь наконец к кому-нибудь привязаться, но один раз не вышло, и теперь все, завязал, замкнулся в круге, и тоже мучаешься. Зуб даю, что так и есть.

Сони стоял с открытым ртом. Что еще за сравнение с Виньесом, побери его Бездна?

Однако неприятнее всего было не это, а то, что Дьерд попал в самую точку.

— Хренова чушь, — отрезал Сони.

— Да ну? — деланно удивился маг, продолжая наворачивать круги вокруг него.

— Ни разу не замечал, чтобы у Виньеса текли слюни при виде женщин.

Дьерд расхохотался.

— А про тебя, значит, правда?

Сони покрутил головой, настороженно наблюдая за его передвижениями.

— Я не умею любить. Да и все равно нет смысла думать о жене, пока я должен скрывать, что у меня в груди проклятый камень.

— Да уж, вы с ним отличная пара, — хмыкнул Дьерд, глядя на машущих мечами солдат.

На противоположном конце площадки поднялся шум еще более громкий, чем раньше. Сцепились двое мужчин — яростно, лупя в полную силу и плюнув на правила тренировочного поединка. Видимо, один из них оскорбил другого, или тот уже давно хотел за что-то отомстить. У солдата послабее сначала вылетел из руки меч, затем упал шлем, а потом оба мужчины рухнули на землю, молотя друг друга закованными в сталь кулаками. Такие стычки случались нередко — солдаты, пришедшие к мятежникам сражаться, в итоге маялись от безделья, и в отсутствие врагов срывали злость друг на друге. За ними постоянно следили офицеры, и выяснить отношения они могли только здесь. Причем время они выбирали для разборок вечернее — когда на площадке было меньше людей, все они были уставшими, и всем было лень разнимать двух драчунов.

— Лишь бы не поубивали друг друга, а то армия королевы лишится сразу двух свеженьких рекрутов, — сказал Дьерд, всецело поглощенный дракой.

— Угу, — кивнул Сони, не слишком заинтересованный в этом зрелище. Уж мордобоев он за жизнь насмотрелся столько, что по горло хватит.

Он отвернулся к мишени, высматривая упавший за нее нож.

— Эй, ты глянь, глянь, что он творит! — вдруг выкрикнул Дьерд, указывая на солдат.

Сони встрепенулся, пытаясь проследить за его взглядом. В тот же момент маг внезапно шагнул к нему, выбросив вперед правую руку с учебным ножом, метившим вору в почки. Сони инстинктивно пнул Дьерда в колено, дернулся вбок и ударил парня плашмя ладонью в лицо, сразу отскочив.