— Мастер Элена, вас там спрашивают.

— Кто?

— Лорд Оуэн.

— Иду, — спрыгнула со сцены. — Обри, давай так. Я пишу, а ты считаешь выручку. Через седмицу вернемся к этому разговору.

Потянулась, разминая плечи.

— Ладно, пойду встречу дорогого гостя.

Лена вздохнула и быстро пошла ко входу.

— Это что еще за зверь? — наклонился к барду Обри.

— Младший сын Дрисколлов, — Талли ответил спокойно. — Не кривись, ничего постыдного за ним нет. — Ты уже и проверить успел? — искренне удивился режиссер.

Талли глянул исподлобья.

— А ты не зыркай так, друг Талли. У меня, может, за нее, как за родную, душа болит. Сам же знаешь, что несчастная любовь с людьми делает. А девичье сердечко хрупкое.

— Вот и присмотри за ней, друг Обри, — бард поспешно взлетел на сцену. — А мне готовиться нужно.

— Присмотрю, не сомневайся, — усмехнулся в бороду режиссер. — Пока ты башку свою упертую из темного места не достанешь.

И без того невзрачное платье из коричневой шерсти после танцев с тряпкой приобрело совершенно рабочий вид, но переодеваться Лена не стала. Чем скорее развеется вчерашний образ, тем лучше. Хотя прямолинейность, серьезность и тихое бунтарство юноши вызывали у нее умиление и даже некоторую симпатию, сам лорд Оуэн Дрисколл был ей нужен как собаке пятая нога. Распоряжение не пускать в зал посторонних без сопровождения охрана, присланная Родриком, выполняла четко, поэтому внезапный кавалер ждал в коридоре. Заменить строгую темную тунику на красный китель, надеть на соломенные кудри высокую бобровую шапку — и будет вылитый королевский гвардеец, виденный когда-то возле Букингемского дворца. Такой же сосредоточенно-неподвижный.

— Лорд Оуэн, рада вас видеть.

Услышав приветствие, юноша вздрогнул. А развернувшись, окинул Лену полным недоумения взглядом. — Мастер Элена? — только и смог вымолвить.

— Она самая, — улыбнулась радушно. — Прошу извинить за мой вид, но драить полы в шелках несколько расточительно. И неудобно.

Надо отдать мальчику должное, собрался он быстро. Поклонился и уже спокойно произнес:

— Простите мою бестактность. Я ничего не смыслю в нарядах, и, честно говоря, в мытье полов тоже. Так что положусь на ваше суждение.

Лена не обнаружила в его словах ни издевки, ни сарказма. Голубые глаза смотрели прямо и с очевидным интересом.

— Благодарю за доверие, лорд Оуэн, — одобрительно хмыкнула. — Идемте, до начала спектакля, я успею показать вам театр.

— Вы будете смотреть из зала? — спросил, приноравливаясь к ее шагу.

— Сегодня, да. Хочу побыть просто зрителем.

— Могу я надеяться занять место рядом с вами?

— Ну, разумеется, я же вас пригласила.

В зале их встретил подозрительно радушный Обри. Жизнерадостный, как медведь в малиннике, режиссер жаждал лично побеседовать с высокородным гостем. К счастью, сценическое искусство и литература были Оуэну действительно интересны. Он оживился, расслабился, начал часто сыпать именами и названиями. Обри одобрительно поглаживал бороду, а Лена воспользовалась проверенной тактикой улыбаемся и наблюдаем. Хороший все-таки мальчик, только зажат слишком. Тонким ручейком потекли зрители, и Обри, пообещав вернуться после окончания, скрылся за кулисами. Лена, наплевав на грацию, плюхнулась на скамью, а Оуэн аккуратно присел, выдерживая дистанцию в пол-локтя. Оставшись наедине с дамой, он снова застегнулся на все пуговицы, а, когда пауза затянулась, сказал, опустив взгляд:

— Признаюсь, мне плохо удаются светские беседы.

— Вот и славно, — дружелюбно ответила Лена. — Предлагаю сразу перейти от светских к обычным. Вы живете не в столице?

Она слегка развернулась в его сторону и смотрела на собеседника тепло и приветливо. Ободренный вниманием и простотой вопроса, Оуэн быстро ответил.

— В Лохнадане, там владения моей семьи. Леди Дрисколл доверила мне вести дела.

— Это большая ответственность, матушка наверняка высоко вас ценит, — решила проверить внезапно мелькнувшую догадку.

Уголок рта дернулся, а светлые брови рванули к переносице. Но два удара сердца и Оуэн отстраненно произнес:

— Каждый в семье выполняет свой долг.

— Ваша преданность семье достойна восхищения, лорд Оуэн.

— Вы смеетесь надо мной? — подбородок немного подался вперед.

— И в мыслях не было, — поспешила успокоить насупившегося юношу. — Знаете, так уж сложилось, что всем встреченным членам семьи Дрисколл, я говорила исключительно правду. Ваш брат недостоин называться мужчиной и лордом, вашей сестре хорошо бы научиться состраданию, а вам, думаю, стоит почаще улыбаться.

— Улыбаться? — он удивленно моргнул.

— Именно. Это, кстати, неплохое подспорье в делах. Вот, к примеру, сегодня улыбка помогла нам сэкономить на арендной плате. Правда, Сольвейг? Лорд, Оуэн, это моя подруга, мастер Сольвейг. С моим братом вы уже знакомы.

Юноша вскочил, поприветствовал подошедшего Рина и коротко поклонился его спутнице.

— Добрый вечер, магистр Ринвальд. Рад снова видеть вас. Добрый вечер, мастер Сольвейг, позвольте поздравить с вступлением в гильдию.

Взгляд Рина смягчился, а ошарашенная Сольвейг растерянно пролепетала.

— Благодарю вас, лорд Оуэн.

В последний раз лорды ей кланялись… Да никогда!

— Садитесь уже, — хлопнула по скамье Лена. — Я тут рассказывала, как улыбка помогла нам заключить выгодный контракт. Рин, ты, кстати, еще тоже не слышал.

Она говорила, пока зале не погас свет. Стирала неловкое молчание, рассыпала вокруг веселье и уют. Живая, яркая, похожая на танцующее пламя, щедро дарила хорошее настроение. Талли какое-то время наблюдал за ней из-за кулис. За арфой пошел, лишь когда зрители заняли места, и двери закрыли. Пора начинать.

Отыграли не хуже, чем вчера. С охами, ахами, слезами, вскриками и попытками убежать от чудищ. Рин наслаждался зрелищем и близостью Сольвейг. Лена считывала эмоции зала, сопоставляла предполагаемые реакции с настоящими и прикидывала, нельзя ли где подкрутить для пущего эффекта. Об Оуэне забыла до финальных аккордов. Сегодня на поклон вытащили Рина. Довольный магистр подарил зрителям еще несколько незабываемых мгновений, превратив зал в летний лес, наполненный птичьим гомоном, шелестом листвы, запахами земли, цветов и трав. От внезапного бонуса аудитория пришла в дикий восторг. Наконец, иллюзия рассеялась, и народ потянулся к выходу.

— Благодарю за вечер, мастер Элена, — Оуэн встал.

— Уже уходите? Не хотите познакомиться с труппой?

— Возможно, в другой раз.

— Значит, в другой раз, — улыбнулась. — Я провожу вас.

— До свидания, мастер Сольвейг.

— До свидания, лорд Оуэн.

Юноша отрывисто кивнул и последовал за удаляющейся Леной.

— Мастер Элена, — наконец, собрался с духом, — я планирую пробыть в столице следующую седмицу. Могу я надеяться увидеть вас еще раз?

Она задумалась, прижав согнутый палец к губам. Оуэн застыл, ожидая ответ.

— Лорд Оуэн, говорю откровенно. У меня сейчас много работы, но если заглянете в театр вечером или днем в мастерскую, буду рада видеть. Мастерская выше по улице в доме беан Вунны.

— Благодарю вас, — сказал оживая.

— Это вам спасибо, что пришли. Простите, но мне нужно бежать. Я пропустила премьеру и до сих пор не поблагодарила актеров за прекрасную работу. До встречи, лорд Оуэн. И, помните, — Лена нарисовала в воздухе полукруг, — улыбайтесь.

Приветливо кивнула на прощанье и скрылась в зале.

— Птичка, неужто ушел? — Обри трагически протянул к Лене огромные ладони.

— Ушел, а что?

— Да я, понимаешь, обещал всех с лордом познакомить?

Режиссер удрученно поскреб бороду. Лена глянула с ехидным прищуром.

— Ай-ай! — укоризненно поцокала языком. — Незадача какая! А вот нечего всяким белобрысым моих лордов обещать.

— Прям таки твоих?

— Моих. У мальчика и без внимания Мэдлин забот хватает.

— Ему хоть понравилось? — усмехнулся Обри.

— А, Балор знает, — развела руками Лена. — Забыла спросить. Но хорошо, что ты всех задержал, я как раз спасибо хотела сказать. Отработали отлично. С выручкой как?