Но сердце почему-то особенно сильно забилось в груди, когда я вспомнила наши поцелуи. Ну, хотя бы одно радует: отвращения его прикосновения у меня не вызывают. Авось, привыкну как-нибудь. Как там говорится? Стерпится – слюбится.

Наконец, я несколько раз стукнула в дверь. Замерла в ожидании ответа. Но его так долго не было, что я постучалась снова.

Куда все запропастились? В квартире Ричарда обычно целая толпа гостит. А сейчас такое чувство, будто и нет никого.

– А, Агата, – в этот момент окликнули меня со спины.

Я обернулась и увидела Оливию, которая поднималась, груженая тяжелыми сумками.

– Привет, – поздоровалась она и отомкнула дверь своим ключом. – Заходи, коли пришла. Как раз и тема для разговора есть. Поболтаем, пока никого нет.

Я невольно поежилась. В тоне Оливии скользнули металлические нотки, доказывающие, что встреча пройдет ой как непросто.

Поди, Ричард ей уже сказал, что Фарлей сделал мне предложение. И она решила воспользоваться удобным случаем и исполнить свое обещание набить мне лицо.

Наверное, стоило бы бежать. В самом деле, не вступать ведь в драку с женщиной, которая мне в матери годится. К тому же я слишком хорошо отношусь к Оливии, чтобы использовать против нее боевые чары.

– Заходи-заходи, – поторопила она, заметив, что я замешкалась. – Не боись, бить не буду. Да и не за что, в общем-то. Что ты отличилась, что Ричард. И еще вопрос, кто первый.

Заинтригованная ее словами, я все-таки проскользнула в квартиру. Но на пороге остановилась, широко распахнув глаза.

Жилище Ричарда было не узнать. Обычно захламленное, оно сейчас сияло чистотой. Кто-то тщательно вымыл полы, разобрал барахло, валяющееся по углам комнаты.

Оливия прошла на кухню с сумками, я последовала за ней, не уставая удивляться переменам вокруг. Затем вновь остановилась, увидев Йорка.

Череп красовался прямо по центру чисто убранного стола, возлежа на кружевной белоснежной салфетке.

При появлении меня в глазницах Йорка загорелись зеленоватые огоньки.

– Агата, – кисло произнес череп. – Явилась и не запылилась. Ну и что ты натворила?

– Что я натворила? – удивленно спросила я.

То есть, в последнее время я много чего натворила. Но понятия не имела, каким из поступков возмущается Йорк.

– Какого демона ты не вышла замуж за Ричарда сразу, как он тебе предложил? – Йорк выразительно фыркнул, пока Оливия ставила на плиту чайник. – А он теперь притащил в дом эту кралю, которая мне житья не дает.

Я высоко вздернула брови.

Ничего себе, как шустер Ричард! Много лет женского общества как огонь чурался, а теперь за неделю себе кого-то нашел.

– Йорк говорит про Клару, – любезно объяснила мне Оливия, запихивая продукты в холодильный ларь. – Поскольку та после освобождения из полиции осталась, по сути, на улице, Ричард предложил пожить ей у него, пока он подыскивает новый дом.

– Так Клару освободили? – искренне обрадовалась я.

– Еще бы ее не освободили. – Оливия фыркнула. – Эта крыса по имени Огюст так соловьем заливался на предварительном слушание, что судья едва не разрыдался. Мол, бедная сиротка оказалась под влиянием преступников, которые запугали ее до полусмерти. Да и то пыталась дать знать властям о всех безобразиях. Ричарду, вон, адрес дома сказала, где Вайнер со своими жертвами забавлялся. Лесси помогла, водой напоила. И, мол, не Клары вина, что она побоялась тогда полицию вызвать. Короче, ее вроде к условному заключению приговорили да штраф выписали. Штраф, естественно, Ричард сразу оплатил.

– А Клара в курсе… – Я запнулась, не в силах выговорить это вслух.

В уме не укладывается, что ее родителями были родные брат и сестра!

– Клара знает, что ее мать – Ребекка, – сухо проговорила Оливия. – Знает, что ни Грегор, ни Вайнер не имеют отношения к факту ее рождения. Мы с Ричардом решили, что не стоит называть бедняжке имя ее настоящего отца. С учетом всех обстоятельств. Бедняжка и без того слишком настрадалась.

– И Ричарда это не смущает? – осторожно полюбопытствовала я.

– Ричарда? – Оливия выразительно фыркнула. – Милочка моя, да у Ричарда такая семейка, что ему совершенно плевать на родословную Клары. Главное, что она добрая и милая девушка. У всех есть свои недостатки. И у Клары они куда терпимее, чем у той же Магдаллы, которая едва не отправила бабушку Ричарда в лучший из миров.

– Я вообще не понимаю, зачем делать трагедию из такой малости, – буркнул Йорк. – Эка невидаль. Да в былые времена, чтоб вы знали, подобное было в порядке вещей. Братья женились на сестрах, племянницы выходили замуж за родных дядей. Блюли чистоту крови, так сказать.

– Ты слышал, что тебе сказал Ричард? – строго одернула его Оливия. – Проболтаешься – он твою черепушку обратно в музей сдаст. Уяснил?

Йорк недовольно завздыхал, но спор продолжать не стал.

– Вот уже пару дней, как мы живем все вместе, – продолжила Оливия. – И это… Ты только не обижайся, Агата, но, кажись, Ричард запал на Клару. Серьезно запал. Впрочем, Ричард говорил, что и у тебя вроде как все нормуль в любовных делах.

– Нормуль, – подтвердила я, улыбнувшись.

– Оно и к лучшему. – Оливия налила мне в кружку горячего чая. Придвинула ближе блюдце с пирожными и задумчиво добавила: – Хорошая ты девка, Агата. Но бедовая с лихвой. Ричард слишком мягкий по характеру, чтобы справиться с тобой. А вот блондин – он сможет. Точно сможет.

– А мне Агата больше нравилась, – обиженно заявил Йорк. – Эта Клара меня каждое утро тряпочкой протирает. Ривию как-то так очаровала, что девчонка больше и не приходит поболтать и мои сказки послушать.

– Вот это как раз хорошо, – проговорила я, с содроганием вспомнив его так называемые сказки.

– Подумаешь, экие мы нежные, – хмыкнул Йорк. – Вообще-то, я готовлю девочку к суровой правде жизни. Так, чтобы ей никакие Ребекки, Кларенсы и прочие гады были не страшны.

Я отхлебнула чай и встала. Ну что же, если у Ричарда все хорошо, то и у меня на сердце отныне спокойно.

– Пожалуй, пойду я, – проговорила я. – Передавайте Ричарду и Кларе большой привет. – Замялась на мгновение, но все-таки выговорила непривычное для себя словосочетание: – И я их приглашаю на свадьбу. Тебя, Оливия, кстати, тоже.

– Меня? – Оливия от неожиданности чуть не села мимо стула. Ошарашенно уставилась на меня снизу вверх, спросив: – Издеваешься, что ли? Я – да среди высшего света Гроштера? – И вдруг громогласно расхохоталась, выдавив в перерывах между раскатами смеха: – Ой, представлю, как вытянутся лица этих грымз! Я ведь наверняка с этими так называемыми добропорядочными мужьями семейств периодически в борделе встречалась. Ух, и скандалище случится, если я поприветствую какого-нибудь старого приятеля!

Я смущенно кашлянула. Ох, об этом я как-то не подумала. В самом деле, не лучшая идея. Не хочется как-то сорвать собственную свадьбу.

– Поэтому прости, Агата, но я лучше останусь дома, – мудро завершила Оливия. – Не буду вносить смуту в счастливые семья своим появлением.

– А жаль, – заметил Йорк. – Могла бы меня в сумочке захватить. Я бы полюбовался на всех этих аристократов.

– Да какие там аристократы! – Я легкомысленно махнула рукой. – Полагаю, на нашей свадьбе будет народа раз-два да обчелся. Вряд ли Фарлей любит шумные празднества. А я их вообще ненавижу.

– Девочка моя, – ласково протянула Оливия, – дело не в том, что вы оба любите или нет. Дело в том, какое положение Фарлей занимает в обществе. Поверь, он и сам сейчас с ужасом думает, как сообщить тебе о том количестве людей, которых ему придется пригласить, хочется того или нет. Так что готовься, милочка. Скучать тебе явно не придется.

Я недоверчиво улыбнулась. Ну, это мы еще посмотрим. В конце концов, побег из-под венца еще никто не отменял.

И все-таки разговор с Оливией заронил в мою душу зерно сомнения. Я хмурилась всю дорогу до дома Фарлея. Да, именно туда я и отправилась. А куда мне еще было идти?

Эйган не выразил ни малейшего удивления, когда открыл передо мной дверь. Посторонился и с вежливым полупоклоном предложил войти, торжественно провозгласив: