Никогда бы не подумала, что уважаемый в обществе и занимающий столь видное положение мужчина умеет настолько быстро бегать!

Видели бы его сейчас студенты!

В этот момент как нельзя более некстати ожил амулет связи. Я с трудом замкнула заклятье, стараясь при этом не отстать от Норберга, который уже вылетел на улицу.

Судя по всему, Фарлей решил, что дом рода Ириер интереса больше не представляет. Потому что рядом я не заметила никого из дознавателей.

«Агата, почему ты так пыхтишь?» – удивленно поинтересовался Фарлей, видимо, услышав мое тяжелое дыхание.

– Потому что бегу, – лаконично сказала я.

Норберг распахнул передо мной дверцу своей кареты и так свирепо глянул, что я послушно залезла в нее, не рискуя задать никаких вопросов.

«Куда бежишь?» – еще более изумленно спросил Фарлей.

– Точнее, за кем, – исправила его я. Бухнулась на сидение, силясь отдышаться и избавиться от противной колющей боли в левом боку, после чего добавила: – Я бежала за Норбергом Клингом.

На другом конце связующего заклятья повисла потрясенная тишина. Должно быть, Фарлей всерьез раздумывал, не двинулась ли я умом или не попала ли под ментальное влияние заклятого соперника.

– А сейчас я сижу в его карете, – добавила я, подумав, что надо все-таки сообщить Фарлею, что Норберг меня увозит в неизвестном направлении. – И мы куда-то едем.

К слову, карета тронулась тотчас же, как только Норберг опустился напротив меня. Причем сам виер при этом не произнес ни слова, должно быть, отдав приказ мысленно.

– Это Фарлей Икстон? – уточнил у меня Норберг. Дождался моего утверждающего кивка и прищелкнул пальцами.

Тотчас же амулет вспыхнул еще ярче, засияв на моей груди, подобно небольшому солнцу. И я с болезненным стоном зажмурилась. Предупреждать ведь надо!

– Агата? – раздалось немедленно встревоженное. – С тобой все в порядке?

Но это прозвучало не мысленно, а так, как будто сам Фарлей ехал вместе с нами в карете. Как Норберг такое сделал? Сдается, я очень многого не знаю о возможностях амулетов связи.

– Не беспокойтесь, господин Икстон, Агата Веррий жива и относительно здорова. Только ребра по-прежнему сломаны, – успокоил его Норберг опять-таки вслух. – Мы едем в ваш отдел. Скажите, как я понимаю, Ребекку Уитфорт вы обнаружили мертвой?

– Откуда, демоны вас раздери, вы знаете об этом? – потрясенно выдохнул Фарлей.

– И умерла она приблизительно тогда же, когда и Вайнер Ириер, верно? – задал новый вопрос Норберг. – Полагаю, вы нашли рядом с ее телом предсмертную записку, где она кается во всех своих преступлениях, и говорит, что лучше умереть, чем провести остаток жизни на рудниках.

– Норберг, вы заставляете подозревать меня наихудшее, – после короткой паузы сказал Фарлей. – Кто вам это рассказал?

– А брата ее вы задержали? – спросил Норберг, вновь проигнорировав вопрос Фарлея.

– Да, он как раз подходил к своей мастерской, – сказал Фарлей. – При виде мертвой сестры впал в настоящий шок. Мы как раз привезли его в отдел. Хочу устроить очную ставку между ним и Кларой.

– Ни в коем случае! – рявкнул Норберг. – Не подпускайте его к ней! Пусть будут в разных концах здания! Я надеюсь, у Клары отобрали ее одежду?

– Ей должны были выдать тюремную, – растерянно проговорил Фарлей. – Но…

– И украшения, – не дал ему договорить Норберг. – Пусть у нее заберут абсолютно все украшения. Серьги, кольца, цепочки. Под опись. Ясно?

– Про это я не говорил, – смущенно признался Фарлей. – Сейчас отдам распоряжение.

– Еще раз повторяю: не подпускайте Кларенса к Кларе, – внушительно произнес Норберг. – Они не должны встретиться даже на одном этаже. Мы уже подъезжаем.

В этот момент карета как раз остановилась напротив полицейского управления. Норберг вновь не стал дожидаться меня, а первым устремился по каменным ступеням крыльца вверх.

Я, прикусила губу, не позволяя себе застонать – уж слишком сильно запульсировала в этот момент боль в груди. Но не дала себе и мига отдыха, вновь помчавшись вслед за Норбергом и от усердия перепрыгивая сразу через две ступени.

Благо, никто не пытался нас остановить. Многочисленные посетители полицейского управления и его работники провожали нас удивленными взглядами. Но, видимо, у Норберга был слишком грозный вид, поэтому никто не рискнул встать у нас на пути.

И все-таки я безнадежно отстала. К тому моменту, когда я добралась до кабинета Фарлея, который по злой иронии судьбы располагался на самом верхнем этаже здания, я дышала, словно тяжело раненый дракон, благо еще, что пламя и дым не изрыгала. Ребра словно обхватило стальным обручем. Перед глазами все опасно потемнело.

Дверь в приемную, где властвовала суровая молчаливая секретарша Фарлея, оказалась распахнута настежь. Неизменная властительница этого места, пожилая Матильда, как и обычно затянутая в строгое черное бархатное платье старомодного покроя, как оказалось, отважно встала на защиту кабинета своего начальника.

– Вам назначено? – шипела она на Норберга, по всей видимости, не испытывая перед ним никакого трепета. – Господин Икстон…

– Господин Икстон примет меня, – оборвал ее Норберг и сделал шаг в сторону, силясь обойти неприступную секретаршу.

– Не уверена, – парировала она, в унисон ему передвинувшись. – Я не получала никаких распоряжений по вашему поводу! Господин Икстон занят допросом подозреваемого!

– Пропусти их, Матильда, – в этот момент раздалось из кабинета. – Я не хочу, чтобы Норберг воздействовал на тебя ментально. А он это сделает, если ты продолжишь.

Матильда недовольно поджала губы, но не рискнула спорить с начальством. Вместо этого одарила Норберга таким взглядом, как будто пыталась испепелить на месте. И все-таки освободила нам дорогу.

Норберг первым вошел в кабинет. Следом ввалилась и я, изо всех сил пытаясь не показать, сколько сил мне стоил этот стремительный рывок по бесконечным этажам вверх и вверх. Дышала я медленно и размеренно, каждый раз осторожно выпуская воздух через рот. Но обруч, сомкнувшийся вокруг груди, не торопился ослаблять.

Хвала небесам, Фарлею сейчас было не до меня. Он лишь едва мазнул по мне взглядом, после чего устало посмотрел на Норберга.

Сам дознаватель сейчас сидел за своим рабочим столом. Напротив него расположился невысокий плотного телосложения мужчина, в котором я сразу же опознала дворецкого из дома Вайнера.

Так вот он, Кларенс Уитфорт. Последний из преступной шайки Ребекки, который остался в живых.

Мужчина был одет в какую-то непритязательную мятую рубаху и штаны. На ногах – старые сапоги. В общем, встретишь на улице: решишь, что перед тобой обычный работяга, коих полно во всех городах.

Правда, мой взгляд зацепился за широкую ленту татуировки, обхватывающую запястье Кларенса. Правда, она почти скрывалась за мягким зеленоватым свечением магических наручников.

Матильда осторожно прикрыла за нами дверь. Но она тут же распахнулась вновь, и я едва успела отпрыгнуть, пытаясь избежать удара.

– О небо! – прошептал Фарлей, мученически возведя глаза к потолку.

В кабинет между тем стремительным шагом ворвался Ричард в сопровождении уже знакомого мне адвоката с поистине крысиной внешностью. Как же его там? Ах да, Огюст Ритейн. Помнится, именно его Ричард хотел нанять, чтобы спасти меня от обвинений в убийстве графа Ириера.

– А тебя-то каким ветром сюда занесло, Ричард? – измученно спросил Фарлей.

– Я все обдумал! – торжественно выпалил Ричард, не обращая внимания на прочих присутствующих в кабинете. – Я не верю, что Клара преступница. Наверняка у нее были мотивы так поступить. Серьезные мотивы. Поэтому я попросил Огюста Ритейна взять это дело под свой контроль. Уверен, он докопается до самой сути!

Да, в этом весь Ричард. До последнего будет защищать любимого человека. А теперь я уже не сомневалась, что он по уши втрескался в Клару.

– Ричард, Клара Уитфорт сейчас в камере, – устало проговорил Фарлей. – Ей пока не предъявлено никаких обвинений. А ты со своим адвокатом мешаешь допросу совершенно другого человека.