В детстве Максим с сестрой придумывали себе весёлые занятия во время летних каникул. Одним из таких занятий была охота на родного деда. Дед очень обожал столовские пельмени, и стабильно, по субботам, ходил в одну и ту же пельменную за тридевять земель. Вкусно там откушивал своё любимое блюдо, после чего неспешно возвращался домой. И если в пельменную он ездил на общественном транспорте, то обратно неизменно ходил пешком. Но дети не знали, куда пропадает дед, и разработали план охоты. Они следили за ним всю дорогу туда и обратно, причём дед ни разу не дал понять, что засёк их. Однажды старик не вытерпел и, отловив внучков в пельменной, угостил чудесными пельмешками. Макс с тех пор тоже обожает это чудесное блюдо с бульоном, сметаной и хлебом, а столовки навевают приятные детские воспоминания о весёлых приключениях и пельменной.
Бронг сначала не понимал, что двигало детьми, заставляя охотиться на своего предка, а потом сообразил, что это метафора, и долго заразительно смеялся над маленькими разведчиками, распугивая всех в округе своим громовым смехом. Максим поглядывал на смеющегося наставника, и на душе у него было тепло-тепло от простых детских воспоминаний, когда мир был прост, чудесен и потрясающе интересен. Кстати, последние две характеристики в текущем мире присутствуют и сейчас, надо только не лениться и пользоваться.
Обед удался на славу. Максим помнил о своём намерении исследовать меню, а Бронг подсказал, как выйти за пределы ограничений больничных блюд. И вот тогда Макс оторвался, так оторвался. Удивился количеству съеденного не только он сам, но и громадный наставник. Симбионт знал, что делал, когда решил принимать меры. И что поразительно, Макс не чувствовал себя объевшимся. Он просто был насыщен в меру. Наставник тут же ухватился за представившуюся возможность и снова потащил Изменённого в тренажёрный зал.
Слухи опять сделали своё дело, про издевательства заслуженного десантника над горе-Изменённым прослышали многие. Нельзя же пропускать бесплатное цирковое представление, поэтому все срочно решили позаниматься в тренажёрке, из-за чего там создали полный аншлаг. Макса снова гоняли по тренажёрам, только на этот раз не в тестовых целях, а на износ, для поднятия силы и выносливости. А он очень не желал стать посмешищем и занимался на совесть, даже не пытаясь филонить. В итоге опять загремел в восстановительный кокон.
Ранний подъём, рёв наставника, изнурительные тренировки, кокон, сон, питание и интересные разговоры с Бронгом слились в одну продолжительную пёструю полосу для Максима.
Изо дня в день повторялась эта пластинка. А вот показатели силы и выносливости решили не повторяться и упорно росли. Мудрый Каа смотрел изнутри на подготовку, потом давал ловкой Багире советы по улучшению и поддержке организма носителя, а могучий Шерхан пока чутко спал, благо угроз не наблюдалось. Спустя обещанную декаду Максим стоял перед собранием научников, подтянутый, мускулистый и будто помолодевший на несколько лет. Даже невооружённым взглядом было видно влияние Симбионта. Это был настоящий Изменённый в самом начале жизненного пути, только начавший расцветать и осознавать свои возможности. Осталось провести контрольное обследование и выписать его из Медицинского Центра. Статус кадета ему гарантирован.
Глава 28. Академия, я иду
Обследование прошло без каких-либо эксцессов и потрясений. Если не считать необычные с точки зрения привычных стандартов, но уже виденные ранее структуры Симбионта-мутанта в теле Изменённого, то ничего нового не произошло, на первый взгляд. Слизень завершил процедуру слияния и вёл себя, как прочие приличные Симбионты. Научники поостыли в своих желаниях и ожиданиях, видя, что кроме необычной формы ничего более отличительного нет, а это можно объяснить взаимодействием с раковыми клетками.
Максим же не собирался подогревать интерес научников-симбионистов, рассказывая им о невидимых аппаратуре отличиях Лаки от других представителей его вида. Главный принцип "не отсвечивать" неукоснительно им соблюдался. Крепкий организм, завершённое слияние – что ещё нужно для выписки? Но нет, притащился один обормот, из строго соблюдающих правила, и потребовал снова пройти процедуру мнемопрограммирования, так как формально она не завершена.
Максим с содроганием входил в лабораторию. Обслуживающий персонал был новым и сидел теперь в изолированной комнатке. Из происшествия сделали определенные выводы. Неуверенно улыбаясь, лаборант дрожащими руками подготовил Изменённого к процедуре. Макс постарался расслабиться и получить удовольствие. Но на этот раз процедура прошла согласно штатным канонам, и даже было не сильно больно. Вот и гадай, что было в прошлое посещение. Максим не знал, что на повторной процедуре настояли безопасники, решившие, фактически, осуществить провокацию непонятной реакции, причина которой так и не была установлена. Но полученная реакция была скучной, ожидаемой согласно штатной процедуры, и тем самым разочаровывающей. Наконец, Максима поздравили с окончанием всех процедур и пожелали сюда более не попадать.
Больше Макса ничего не держало в Медицинском Центре. Герман Генрихович выделил время в своём плотном графике, чтобы лично попрощаться со своим необычным пациентом, к которому привык за то время, что Максим находился на излечении. Доктор с удовольствием смотрел на окрепшего и помолодевшего Изменённого, так разительно отличавшегося от той умирающей развалины, которой он прибыл в капсуле. На выписку также прибыл Мыслящий, желавший поддержать своего друга в этот радостный день. Три бравых "мушкетёра", Макс, Слот и Бронг, забрали нехитрые пожитки Изменённого и отправились в военную Академию, где Максу предстояло провести ближайшие годы в учёбе и практике. Решив с пользой провести это небольшое путешествие, они проигнорировали мобильный транспорт и размяли конечности, вышагивая пешком по территории базы. По дороге товарищи знакомили Максима с планом местности, показывая ему различные места и объясняя их назначение.
Территория Академии имела свой отдельный охранный периметр, помимо ограждения базы, предназначенный для контроля личного состава, прибывающего и покидающего Академию. На контрольно-пропускном пункте пришлось задержаться для оформления временного пропуска Максу и Слоту. Бронг шумел на дежурных бойцов, чинящих им препятствия, скорее просто из желания заставить тех быть порасторопнее. Не у каждого Разумного психика готова без последствий выдержать нависающего над ним рычащего и брызгающего слюной оранжевого гиганта. Проходящие через КПП любопытствующие курсанты оглядывались, стараясь зафиксировать побольше деталей для будущих сплетен. Макса нервировали слышимые шепотки "это тот самый…", "а ты слышал…" и прочего подобного толка, звучащие от проскальзывающих мимо курсантов, толкающих друг друга локтями и указывающих взглядами на Изменённого. Ему хотелось заорать, что да, он тот самый и что здесь такого, но он сдерживался, осознавая глупость подобной реакции. С чего его вдруг это так раздражает? Хотя, опять лишнее внимание.
Наконец, пытка с оформлением допусков закончилась и троица направилась к командному корпусу, на поклон к руководителю Службы Призыва. Бойкая симпатичная секретарша задержала их в просторной приёмной, заставив ожидать аудиенции целых полчаса. Бронг потратил это время с пользой, прикорнув на стуле. Мыслящий же с Изменённым вели неспешный ментальный диалог, тренируя способности последнего. Слот поделился свежими новостями об Искине, не так давно ушедшем в испытательный поход. Передал изображение современного высокотехнологичного арка, ставшего новым телом для Алекса. Жаль, Максим не мог хранить информацию в своей памяти так, как умели Мыслящие, целыми и полнокровными образами, как в жизни. Ну да каждому своё. Слот рассказал также о своих приключениях в родных водах, участии в жизни своего вида в новой фазе, размножении и кластерах. Для Мыслящих тема размножения была предметом гордости, а не табу, в отличие от людей, так как оставить правильное Потомство было важно, предварительно заработав заслуги перед Народом, для улучшения генотипа Расы. Управляемая эволюция в действии.