Её смех прозвучал в его ушах, как будто Лорен была в этот момент в его комнате.

«О, черт возьми. Ты такой жалкий, – крикнула Лорен, откинув голову назад. – Жду не дождусь, когда мои друзья увидят это».

Дилан с позором опустил голову:

– Она все сняла на камеру. Я даже не заметил – был слишком зациклен на том, что делаю. Я пошел за ней, чтобы забрать телефон, хотел уничтожить видео. Это всё, чего я хотел. – Его губы затряслись. – Я просто хотел стереть видео.

Он сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить.

– Но она продолжала издеваться надо мной. И я так разозлился. – Руки Дилана непроизвольно сжались в кулаки, воспоминание об унижении снова вызвало гнев. – Не знаю, что со мной случилось, но я просто схватил камень, и... ударил её.

Его глаза наполнились слезами. Зажмурившись, он ущипнул переносицу указательным и большим пальцами.

– Я не хотел убивать её, – его глаза распахнулись, и он посмотрел на Харли. – Ты должна мне поверить.

– Я верю, – сказала она тихо.

– Когда я увидел, как она лежит и кровь смешивается с водой... – воспоминания накрыли его, и Дилан всхлипнул. – ... я испугался. Хотел позвонить 911, но знал, что было слишком поздно. И когда я осознал, что натворил, то понял, что не могу позволить кому-нибудь узнать. Никто бы не понял меня. Поэтому я бросил камень в ручей, и взял её телефон. Мои родители спали, когда я вернулся домой. Я быстро переоделся, затем сжег свою одежду у нас на заднем дворе, и почистил свою машину и обувь. Я боялся, что наследил. Это одна из причин, по которой я согласился пойти на прогулку с Клэр утром. Думаю, в глубине души я надеялся, что это был ужасный, кошмарный сон. Но прогулка была ошибкой. Обнаружив её тело..., я стал эпицентром события. И мне не нужно было заметать следы – все смыло дождем. Я понял, что, если бы остался дома тем утром, никто бы никогда не привязал меня к её убийству.

– Но они это сделали, да? Мой папа начал подозревать тебя..., и её друзья знали, что она собиралась встретиться с парнем той ночью. Вероятно, они даже знали, что она собирается разыграть его, да?

Дилан кивнул:

– Но они понятия не имели, что это был я. Наверняка, они предположили, что это Хантер, поскольку он был её первоначальной целью.

– Тем не менее, ты волновался, что они узнают, не так ли?

– Да.

– И поэтому ты согласился помочь мне. Не потому, что ты хотел найти убийцу Лорен, а потому, что пытался сбить меня со следа.

– Изначально - да, – сказал Дилан. – Но потом я запал на тебя, Харли. Вот почему я помог тебе с мистером Паккардом. Он причинил тебе боль, и он заслужил это.

– Но он платит за преступление, которого не совершал, Дилан.

Его внутренности сжались:

– Он получил то, что заслуживает, Харли. Я думал, мы договорились насчет этого.

– Мы договаривались, когда я думала, что он виновен в смерти Лорен. Но я не могу позволить невиновному гнить в тюрьме за то, чего он даже не совершал.

Серьезно? Она забыла, что он с ней сделал?

– Этот человек не невиновен.

Харли вздохнула:

– Прости, Дилан, но я больше не могу участвовать в этом. Я должна сказать моему отцу правду.

Дилан почувствовал себя так, будто она ударила его по лицу. Он думал, что Харли поймет его. Посочувствует. Ведь в этой ситуации он не был плохим парнем, он был жертвой. Лорен издевалась над ним. Она собиралась унизить его. У него не было выбора. И мистер Паккард тоже не был невинной овечкой. Он педофил, и получил то, чего достоин. Они оба.

Несколько минут назад он думал, что знает Харли. Но, возможно, он никогда вообще ее не знал.

– Немного лицемерно, тебе не кажется? – спросил он, наклонив голову на бок.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она испуганным тоном.

– С чего это тебе не нравится лгать? Притворяться? Я думал, это именно то, в чем ты очень хороша.

Дилан не раз хотел рассказать Харли, что её отец сказал ему той ночью в полицейском участке. Но что-то всегда его останавливало. Возможно, в глубине души он всегда знал, что ему нужно будет использовать это в качестве аргумента.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

Харли извивалась, как уж на сковородке. Именно так она и поступала всю свою жизнь.

– Я знаю о твоей маме. Знаю, что она умерла, когда ты была маленькой. Ты сочинила такую историю.

Её губы задрожали:

– Кто тебе сказал?

– Твой отец.

– Все не так. Я была ребенком. И я никого не убивала. Я бы никогда не стала врать, о чем-то подобном.

– Ты солгала о мистере Паккарде.

– Я этого не делала!

Харли произнесла это с таким надрывом, как будто это правда, но он всё ещё не был уверен.

– Это правда! Всё, что я тебе сказала – правда. Кроме того, что касается моей мамы.

– Как я могу тебе верить?

– Мне плевать, веришь ты или нет.

Её лицо стало жестким и неумолимым. Дилан понял, что она не вернется. Больше не будет никаких признаний в любви, поцелуев и мечты о том, чтобы уехать вместе.

Его сердце разбилось. Все кончено.

Харли покачала головой, делая шаг вперед:

– Я должна идти.

– Извини, но я не могу позволить тебе сделать это, – сказал он, блокируя ей выход. Она застыла, в её глазах отчетливо читался страх.

Дилан не собирался пугать Харли еще больше. Но иногда такое происходит.

Иногда у тебя не остается выбора.

30

Перед Харли стоял парень, которого она любила. Парень, которому она отдала свое сердце и доверила почти все свои секреты.

И сейчас он не собирался выпускать её из своего дома живой.

Странно осознавать, что кто-то, о ком ты беспокоишься, способен на убийство. Но еще более странным казалось то, что этот кто-то способен убить и тебя тоже.

– Дилан, не делай этого, – умоляла она.

– Я ничего не делаю, Харли.

– Тогда позволь мне уйти.

Она попыталась осторожно обойти его, но Дилан перекрыл ей путь.

– Я не могу, – он печально покачал головой.

Харли допустила ошибку, когда пригрозила рассказать обо всем отцу. Если бы она была умнее – поступила бы иначе. Она успокоила бы его, заверив, что всё в порядке, а затем убралась бы отсюда. Но проблема в том, что она никогда не умела держать язык за зубами. Также, в её списке талантов не значилось и умение распознавать намерения людей.

С первого взгляда у неё сложилось хорошее впечатление о Дилане. Да, она могла сказать, что он боролся со своими внутренними демонами. Но он казался абсолютно безвредным, даже милым. Как же Харли ошибалась. Внешне он казался нежным, но под поверхностью скрывался гнев. Не требовалось особых усилий, чтобы заставить его кипеть от злости. Харли отступила.

– Я обещаю, что ничего не скажу, – солгала она. – Я понимаю, почему ты это сделал, Дилан. Она причинила тебе боль. Она высмеивала тебя. И она заслужила это.

Дилан покачал головой, его губы скривились в насмешке. Она понимала, что он не купится на её слова. Их слишком мало и слишком поздно.

– Хорошая попытка, – сказал Дилан, со злостью в голосе.

Не такая уж и хорошая. Скорее глупая. Харли только всё усложнила. Теперь, когда она солгала ему, Дилан казался ещё более разъяренным.

– Я не Лорен, – сказала Харли. – Я не собираюсь причинять тебе вред.

– По-твоему, мне не повредит посидеть в тюрьме, да?

Харли попробовала другую тактику.

– Ты не сядешь в тюрьму. Мой папа поймет, почему ты это сделал.

– Ты и правда думаешь, что я идиот, – сердито произнес он.

– Нет, – настаивала она. – Я так не считаю. Да ладно, Дилан, ты же меня знаешь. Мы так заботились друг о друге. Ты попросил меня уехать с тобой.

Его глаза сузились от гнева, когда он приблизился к ней, и Харли поняла, что снова выбрала неправильную тактику.

– Просил. И ты сказала «нет».

Дилан возвышался над ней и Харли с трудом сглотнула.

– Ты никогда не заботилась обо мне. Все это было сделано ради того, чтобы сблизиться с отцом. И я просто дал тебе то, что ты хотела все это время.