* * *

Амалия проснулась, над ней стоял великан. Все приятные мысли после сна с мамой тут же пропали, страх сжал ее сердце.

С воплем она вскочила и отпрянула, обнаружив, что ее окружили незнакомцы. У всех четверых были светлые волосы и голубые глаза, как у Ароса.

— Не переживай, Амалия, — сказал Арос, просыпаясь и протирая глаза. Он зевнул и вскочил на ноги. — Это отец.

Он был под два метра ростом, борода в косах доставала до груди. Его длинные волосы ниспадали на плечи волнами, он смотрел на нее с холодным любопытством, а глаза были голубыми, как ясное небо в солнечный день.

— Арос, — сказала яростного вида женщина с волосами длиной до плеч, заплетенными в две косы. Она хмуро смотрела на Амалию, скользя по ней взглядом. — Что ты наделал? Кто эта девушка? Ты дал ей свое семя?

Глаза Амалии расширились. Она знала, что это означает, и потрясенно посмотрела на Ароса.

— Эрис правый, — сказал Арос с пылающими щеками. — Нет. Она — друг.

— Друг? Она не Волк. Она человек, — сказал один из ее братьев, криво улыбаясь. — С каких пор у тебя друзья среди людей, младший брат?

— Хельги прав, — сказал другой. — Арос привел какой-то мусор из-за стен.

Она испуганно посмотрела на их отца.

Он поднял ее с кровати за волосы, она вскрикнула.

— Осторожнее с ней, — сказала Руна. — Она просто ребенок.

Он обнюхал ее, как Волк, каким и был, ее глаза расширились от ужаса, она попыталась схватить его за руку. Его хватка была каменной, она не могла с ним сравниться, так что она терпела боль, волосы грозили вырваться из нежной кожи.

— Человек, — сказал он. — В ее венах ни капли крови Волка.

Он опустил ее, и Арос взял ее за руку.

— Верно, — кивнул Арос.

— Что она делает так далеко на севере?

Арос облизнул губы и обвил рукой ее плечи.

— Я нашел ее прошлой ночью, когда проверял капканы. Она сбежала от работорговцев.

— Рейдар, — сказала мама, взгляд смягчился. Она коснулась руки мужа. — Ей повезло сбежать от тех живодеров. Они забирают всех на пути, не глядя, где те родились.

Рейдар вскинул брови.

— В чем ей повезло, Руна? Если ее народ так слаб, что из него делают рабов, они заслуживают своей судьбы.

— И если ей хватило ума, чтобы сбежать от них, она заслужила свою свободу, — сказала Руна, Рейдар склонил голову. Он перестал хмуриться и посмотрел на свою жену. — Даже ты это ценишь, любимый.

— Мы ее оставим? — спросил Магнус, недовольно глядя на нее. — Она маленькая. Мы даже не сможем брать ее на охоту.

— Она может оставаться тут с мамой, где безопасно, — сказал Арос.

— Я всегда хотела дочь, — сказала Руна, улыбаясь впервые.

— Такое решение не принимают в спешке, — сказал он, гладя бороду. — Я должен подумать. Она может пока что оставаться. Но слушаться моих правил. Ясно?

— Ее зовут Амалия, — сказал Арос. — И она понимает. Правда?

— Понимаю, — сказала она. — Я не буду мешать. Я могу помогать с уборкой и едой. Я не занимаю много места, сделаю все, о чем попросите. Прошу, не прогоняйте меня. Мне некуда идти.

Руна улыбнулась и взяла Амалию за руку. Было что-то теплое и успокаивающее в том, как женщина сжала ее ладонь.

— Идем, девочка. Тебе нужно снять лохмотья.

Кивнув, Амалия даже начала надеяться, что сможет выжить.

В логове врага.

9 

Прошел день, Амалия ожидала вердикт. Руна дала ей чистую одежду. Она теперь была в простом сером платье из шерсти с красным передником, повязанным на талии.

Вокруг них стояли ведра воды, свежей зелени и картофеля, котелок воды закипал. Арос принес больше хвороста, пока его братья точили ножи.

Вечер был тихим, полным напряжения, доводившего Амалию. Но никто ее не прогонял. Семья Волков просто проводила день привычным образом. Руна даже набрала для нее горячую ванну и дала ей помыться в дальней части комнаты.

Амалия оставалась в воде, пока та не стала холодной. А потом Руна вычесала ее длинные волосы, убрав колтуны.

Мгновение она ощущала себя почти как дома. Она теребила две длинные косы, в которые Руна заплела ее волосы, и наблюдала за ними. Воспоминания об отце, готовящем снаряжение для следующего дня, и мамы, готовящей еду, вернулись к ней с болью в сердце. Воспоминания еще были слишком свежими.

Она не сидела просто так, доводя себя мыслями о решении Рейдара, а встала с места на полу и присоединилась к Руне, где она варила кукурузу и ощипывала двух убитых куриц.

Руна посмотрела на нее краем глаза, пока она вытаскивала внутренности из ощипанных куриц и бросала их в деревянную миску.

— У тебя неплохо выходит, — кивнула она. — Быстро. И результативно. Ни одного перышка не осталось, насколько мне видно.

Амалия улыбнулась ей. Она снова могла ощущать себя нормально.

— Я готовила всю жизнь. Это мы с мамой делали вместе. И мне всегда нравилось.

Думать о маме было больно. На миг ей пришлось замереть, чтобы руки не задрожали, и глубоко дышать, чтобы не пролить слез.

— Ты умеешь тушить мясо?

— Да, — сказала она. — Больше всего люблю тушить кролика. А еще умею вкусно тушить мясо козы.

— Хорошая девочка, — одобрительно сказала Руна. — Хорошая жена должна уметь тушить хотя бы два вида мяса. Это будет питать мужчину зимой и наполнять животики малышам.

Амалия сомневалась, что у нее теперь будет муж. Ей хватало просто оставаться живой.

Ее сердце дрогнуло, она ощутила постукивание от мертвой курицы. Мышца птицы согрелась от ее прикосновения, и слабый пульс бился о ее ладонь.

«О, боги, нет».

Она выронила курицу, побледнев.

Руна вскинула бровь.

— Что такое?

Хотя ее глаза были большими от шока, Амалия быстро покачала головой и потерла ладони друг о друга. Покалывание рук угасало, она отгоняла магию на глубину.

Как она могла объяснить оживление курицы без головы? Ее нервы отвлекли ее.

Волки ненавидели магию, так что ей нужно было скрывать способности. Хоть она старалась, жар пульсировал в ее руках, отчаянное желание исцелять и оживлять не умолкало.

Слабое сияние появилось из ее ладоней, она в панике спрятала их за спиной.

— Можно выйти на минутку наружу? Голова кружится, мне нужен воздух.

— Конечно, — сказала Руна, поднимая мертвую курицу. — Не спеши.

Амалия выбежала из дома за дверь и в переулок за высокой стеной. Прохладный воздух был тем, что ей требовалось. Он наполнил ее легкие и охладил лицо, пока щеки не стало жалить. Она прижалась спиной к дому и закрыла глаза.

Скрывать магию будет непросто. Дома так сложно не было. Там жилось проще, и в семье она не нервничала.

А тут она все время была в панике, и магия боролась, чтобы вырваться наружу.

По ее плечу стукнули, и она подпрыгнула.

Арос вскинул руки.

— Прости, — сказал он, она прижала к сердцу ладони.

Он посмотрел на сияние, что озаряло темный переулок. К ее удивлению, он взял ее за руки и притянул ближе.

Она перестала задыхаться, а поняла, как близко они были.

— Тебе придется научиться управлять магией, Амалия, — прошептал он.

Тепло его дыхания, пока он говорил с ней, посылало неожиданную дрожь по ее коже. Сияние усилилось, и ее глаза заполнила тревога.

— Боги, — он тряхнул головой, свет озарял его лицо. — Тебе нужны перчатки. Так не пойдет.

Он посмотрел на нее, она увидела, как свет танцует в его глазах, и на миг она была очарована.

— Кстати, что это за свет?

Она пожала плечами.

— Мама всегда называла это моим руническим духом. Его не всегда так сложно подчинять, — она отвела взгляд.

— Что ж, — он улыбнулся. — Тебе нужно попытаться сильнее, потому что теперь ты — часть семьи. Отец сказал, что ты можешь оставаться, пока не будешь доставлять проблем, пока будешь помогать по дому.

Это радовало. Сияние потускнело, и ее ладони стали нормальными.

— Слава богам, — сказала она. — Я сделаю все, что нужно. Обещаю.