Где находится деревня дикарей так и осталось большой загадкой. Дрир вырос на берегу большой реки, на краю великой степи и совершенно не умеет ориентироваться в дремучем лесу. Как-то шли, шли, шли и, наконец, вышли на поляну с невероятным завалом из деревьев.

Встречать победителей высыпала вся деревня. Из-за несуразных ворот выскочила толпа дикарей. Женщины с растрёпанными волосами в оборванных шкурах громко заголосили. Забегали чумазые дети. Какой-то сгорбленный старик полез ко всем целоваться. Сунулся было и к Дриру, но, едва разглядел золотистое лицо, разорался, как старый мерин на бойне. Дикари тут же окружили его.

Бр-р-р! Дрир поморщился. Даже вспоминать противно. К нему протянулись сотни грязных рук. Каждый норовил пощупать лицо, руки, волосы. Особо шустрые пытались оторвать хотя бы кусочек от шерстяной рубахи. В давке чьи-то проворные руки едва не стянули с левой ноги сапог.

Дикари непременно разорвали бы его на части. К счастью, вмешался надсмотрщик. Дикарь громко загоготал и отогнал любопытных соплеменников. С торжественным видом надсмотрщик дотащил Дрира до центра деревни. Возле большого очага он, наконец-то, позволил опуститься на утоптанную землю.

Толпа дикарей существенно поредела, но несколько человек по-прежнему пялились на него. Только подойди ближе, хвала Великому, не решились. Надсмотрщик с важным видом, будто он единственный на всю округу благородный, бдительно следил за соплеменниками.

О том, что будет дальше — ни малейшего представления. Час шёл за часом. Гепола почти коснулась ярким диском горизонта, а он по-прежнему сидел на земле со связанными руками возле большого очага. Любопытные дикари и те разошлись. Остался один надсмотрщик.

Пока они ждали к надсмотрщику несколько раз подбегала молодая дикарка. Женщина принесла большой чёрный кувшин и что-то завёрнутое в широкие листья лопуха. Дикарь обнял женщину и с наслаждением выпил половину кувшина. Запах жареного мяса ударил в ноздри, а желудок вопросительно заурчал, когда надсмотрщик развернул лист лопуха. Увы, тогда Дриру не досталось ни кусочка.

С первыми сумерками на площади появился главарь. Надсмотрщик подскочил к нему и о чём-то оживлённо загоготал. Главарь внимательно выслушал приспешника и что-то сказал в ответ. Слова главного обрадовали надсмотрщика. Дикарь жестом велел подняться и следовать за ним.

Недалеко от деревенской ограды из поваленных деревьев, рядом с низеньким домиком с большим навесом, несколько дикарей увлечённо копали большую яму. При виде главного люди бросили работу и вылезли наружу. Дриру, наконец-то, развязали руки. Затёкшие кисти отозвались нестерпимым жжением. Только ему не дали опомниться и столкнули в свежевыкопанную яму.

Он упал прямо на руки и взвыл от страшной боли. Что ещё за пытку придумали дикари? Дрир с остервенением принялся растирать руки.

Неужели закопают? Но нет, его не закопали. Вместо этого яму накрыли двумя рядами грубо обтёсанных брёвен. На следующий день с рассветом дикари соорудили над ямой большой шатёр. Будущее несколько прояснилось: пока он нужен дикарям живой.

С момента пленения его продержали без еды и почти без воды более двух дней. Только пару раз за время путешествия до поляны с каменным идолом и до деревни дикарей надсмотрщик дал ему немного воды. Кажется, будто пустой желудок обмотался вокруг хребта. Дрир кричал, махал руками, но так ничего и не добился. Только на утро после первой ночи заключения сквозь узкие просветы бревенчатой решётки ему просунули несколько старых шкур, спустили кувшин с прохладной невероятно вкусной водой и бросили большой кусок великолепного копчённого мяса. Так развеялся ещё один страх: смерть от голода ему не грозит. Но всё равно только Великий Создатель ведает, что у дикарей на уме.

Яма, в которой Дриру суждено провести остаток жизни, удобствами не отличается. Стенки выкопаны под небольшим углом и обложены толстым слоем дёрна. Зелёная трава быстро засохла. Ковёр из ломких стебельков топорщится колючей щёткой. Сверху яма прикрыта двумя накатами. Верхний слой из четырёх толстых брёвен прижимает нижний из более тонких молодых берёзок. Капелька тёмно-жёлтой смолы застыла крошечным шариком на опушенной вниз веточке.

В первую же ночь Дрир измерил жизненное пространство: четыре на четыре шага. Вполне достаточно для сносного существования. Можно вытянутся в полный рост, а вот встать не получится. От пола до решётки не будет и полутора метров. Уже самостоятельно, прямо руками, Дрир выкопал узкую глубокую ямку под отхожее место. Чтобы шкуры не валялись на голом полу, соорудил небольшое возвышение у противоположной стены.

Так, предоставленный сам себе, Дрир просидел в яме четыре дня. Утром и вечером один из надсмотрщиков спускал в яму всё тот же кувшин с водой и что-нибудь покушать. Мясо, реже рыба, иногда какие-то корешки, грибы или орехи. Утро пятого дня началось не совсем обычно.

Ночных надсмотрщиков давно сменила незнакомая пара молодых дикарей, только традиционного кувшина с водой и куска мяса так и не последовало. Как ни в чём не бывало молодые дикари глянули на него сверху вниз и уселись возле костра. Голод и жажда взяли за горло. Дрир недовольно заёрзал на старых шкурах. Неужели о нём забыли? А какая разница? Кричать и требовать бесполезно. Его просто не поймут.

Прошло утро, наступил день. Пятно света из дырки в потолке спустилось по закопчённому своду и скрылось за пределами края ямы. Равнодушные надсмотрщики несколько раз заглядывали к нему, но поесть так и не дали. Наконец, в полдень в шалаш вошёл вожак дикарей. Пусть из ямы не видно, кого чёрт принёс, но не узнать главаря невозможно: так спокойно, так властно и так решительно говорить умеет только он.

Сверху посыпались песок и сухие комочки земли. Вожак дикарей вступил на бревенчатую решётку. Широкая дощечка легла поверх толстых брёвен, вожак уселся на импровизированную скамейку. Дрир даже не пошевелился. Вожак пристально глянул сверху вниз, ткнул себя пальцем в грудь и громко, тщательно проговаривая каждый звук, произнёс:

— Саян!

А потом повторил ещё раз:

— Саян!

Вожак выразительно ткнул пальцем в его сторону и что-то прогоготал. Дрир никак не отреагировал на словесные изъявления дикаря и не стал отвечать на вполне очевидный вопрос.

Молчание ни чуть не смутило дикаря. Из-за края ямы вожак вытащил тот самый кувшин с водой. Слегка изогнутый носик наклонился. Вода! Дрир приподнялся на облезлой шкуре. Ослепительная струйка чистейшей воды полилась сквозь решётку. Большие прозрачные капли падают на пол и оставляют после себя тёмные пятна.

Господи, как же хочется пить. Но, едва Дрир сорвался с места и протянул под звенящую струю руку, как вожак тут же убрал кувшин. Последняя капля соскользнула с толстого бревна и упала на сухую ладонь.

Вожак вновь ткнул себя пальцем в грудь и громко произнёс:

— Саян! Саян!

Дрир не стал дожидаться вопроса, а громко крикнул в ответ:

— Дрир! Меня зовут Дрир! Чёртова морда. Дай мне воды!

— Дрир, — повторил вожак.

— Да! Дрир! Дрир! Дрир!

Вожак улыбнулся и снова протянул руку за край ямы. Дрир едва успел поймать кувшин с водой. Обворожительная влага растеклась по сухому языку и смазала горло. Господи! Как вкусно! Но мало. Буквально через пару глотков кувшин иссяк.

— Ещё! — Дрир протянул пустой кувшин.

Вожак удовлетворённо кивнул и кончиками пальцев подцепил пустой кувшин. Когда он привстал с импровизированной скамейки, то… Дрир от удивления потёр глаза. Не, не показалось. На коленях вожака и в самом деле широкая дощечка, а на ней… прямоугольный лист берёзовой коры с короткой записью у верхнего края.

Быть того не может! Дрир бухнулся на пятую точку. Не примитивные рисунки животных, рыб или растений, а самые настоящие буквы: округлые и прямые, с завитушками и чёрточками. Великий Создатель, вожак людей владеет искусством письма. Дрир тряхнул головой, рот с щелчком захлопнулся. В его родной деревне никто не умеет писать и читать. Никто. Только благородный Девиго умеет.