Ну дела! Саян стрельнул глазами по толпе возбуждённых охотников, женщин и детей. Свершилось. Репутация и сама жизнь повисли на волоске. Сотни глаз уставились на него. Ждут, когда странный пришелец сорвётся от нервного напряжения и признается в содеянном. Только…. Только в голове будто щёлкнуло предохранительное реле. Саян так и не сорвался на визг. Эмоции разом испарились.

— Люди рода Мудрой Совы! — громогласно, перекрывая гул голосов, произнёс Саян. — Слушайте меня!

Получилось, Саян чуть заметно улыбнулся. Гул голосов на площади почти стих.

— Уважаемый Лихас действительно ненавидел меня. И вы все прекрасно знаете почему. Признаюсь — я относился к нему также. Но! — Саян поднял правую руку. — Клянусь именем Великого Создателя, я его… не убивал!

Саян так и замер с поднятой правой рукой словно памятник справедливости. Сородичи опешили настолько, что над центральной площадью стойбища вновь повисла тишина.

Клятва именем самого Создателя считается нерушимой. В иной ситуации её хватило бы с избытком. Но только не на этот раз. Сахем медленно повернулся к вдове:

— Угора Пеская, тяжелы слова твои. Умелец только что поклялся именем Создателя. Почему же ты винишь его в смерти уважаемого Лихаса, твоего мужа?

Угора Пеская сразу сникла, будто стала ниже ростом. Наверняка она не ожидала такого поворота.

— Умелец колдун и пришелец, — угора Пеская упрямо стукнула корявой палкой о землю. — Он умеет то, что не умеют даже утус Ягис и утус Ансив. Умелец не признаёт и не почитает Великого Создателя. Клятва именем его для Умельца пустой звук. Сам Хессан покровительствует ему. Вся колдовская сила Умельца от него же. Умельцу и только ему нужна была жизнь моего мужа.

А это уже слишком! Саян засопел, как рассерженный кабан при виде волка. Пальцы сами по себе сжались в кулаки, а щёки запылали огнём. Будь она мужчиной, то прямо тут и сейчас получила бы вызов на ритуальный поединок. Только кровь клеветника может смыть подобные оскорбления. Но, чёрт побери, она женщина. Даже столь тяжкие слова сойдут ей с рук. Да и какой смысл её вызвать? Вместо неё на ритуальный поединок выйдет её ближайший родственник мужчина. Вон! Саян глянул на толпу охотников. Старший сын Лихаса, ещё тот боров, весь в папочку, уже топчется на месте от нетерпения. Этот с превеликим удовольствием примет вызов вместо матери. А вот и хрен вам всем!

— Умелец, что ты ответишь? — с вызовом спросил Сахем. — Один из вас лжёт.

Простейшая психологическая ловушка, только Сергей, Сергей Белкин, в неё не попадёт.

— Горечь потери затмила разум уважаемой Пескаи, — Саян вновь расслабил плечи. — Она совершенно искренне верит в то, что говорит. Но она всё равно ошибается.

Поиск истины зашёл в тупик. Саян поклялся именем Создателя, но, с другой стороны, очень серьёзные обвинения уважаемой женщины. Кто прав? Только утус Вачиз не зря много лет руководит родом. Что не могут люди, то могут Великие предки.

— Большой мох! — громогласно воззвал Сахем. — Выйди к нам!

На площади появился утус Фад. На плечах шамана громоздкое облачение, медвежья шкура густо утыкана совиными перьями. Над глазами торчит загнутый птичий клюв. Связки косточек, амулетов и прочих магических оберегов мелодично брякают при каждом шаге. Лицо старого шамана густо изрисовано красной и синей глиной.

— Уважаемый Фад, — вновь заговорил утус Вачиз, — перед нами утус Саян и угора Пеская. Кто-то из них лжёт. Или ошибается! — торопливо уточнил Сахем. — Мы не можем продолжить церемонию выбора Вождя. Помогут ли нам Великие предки найти свет истины?

— Великие предки могут всё, — амулеты и косточки шамана мелодично брякнули. — Ждите меня здесь.

Тяжело передвигая ноги, старый шаман удалился с площади.

Ждать пришлось довольно долго. Саян присел прямо на землю. Рядом опустился утус Вачиз и утус Терш. Не иначе, новый политический противник сгорает от любопытства, раз не стал возвращаться в общую массу охотников. Угора Пеская так и осталась стоять.

Минул час, но с площади так никто и не ушёл. Сородичи терпеливо ждут развязки. Но вот тихие разговоры смолкли, Саян рывком поднялся на ноги. На центральной площади вновь появился старый шаман.

— В каждом из этих мешочков, — утус Фад потряс парой узких мешочков из тонкой кожи, — осиновая веточка. Пусть утус Саян и угора Пеская оденут их и носят до завтрашнего дня. Великие Предки укажут нам на виновного. За ночь его веточка вырастет. Вы готовы пройти испытание? — шаман повернулся к Саяну и вдове.

— Готов, — Саян тут же шагнул на встречу.

Угора Пеская несколько промедлила с ответом, но всё же уверенно произнесла:

— Согласна. Пусть его веточка вырастет за ночь выше самого высокого дуба.

— Да будет так, — сказал Большой мох.

Шаман лично повесил Саяну на шею узкий мешочек и произнёс:

— Завтра днём мы узнаем правду.

Второй точно такой же мешочек повис на шее угоры Пескаи.

По непредвиденным обстоятельствам выборы нового Вождя рода откладываются на один день.

— Уважаемые сородичи! — утус Вачиз повернулся к толпе охотников. — Сегодня нам так и не удалось выбрать нового Вождя. Угора Пеская обвинила утуса Саяна в страшном преступление, но утус Саян поклялся именем Создателя. Завтра, да помогут нам Великие предки, мы узнаем правду и обязательно выберем нового Вождя!

Охотники поднялись с мест. Шум и гам вновь наполнили центральную площадь стойбища. Ещё никогда ни один сородич не обвинял другого, да ещё на церемонии выбора, в столь страшном преступление. Есть о чём поговорить. До поздней ночи в каждой полуземлянке будут кипеть словесные страсти. Люди, а особенно женская половина рода, тщательно перемоют косточки всем сразу и по отдельности каждому. И… Все без исключения в диком нетерпение будут ждать наступления нового дня.

— Ну, Саян, ну ты влип! — рядом появился Ягис. — Самое время принимать ставки.

— Какие? Один к десяти за Умельца или против него? — с другой стороны подошёл Ансив.

— Одного угора Пеская всё же добилась, — Саян рассеянно глянул в сторону, — на сегодня выборы сорваны.

— Кто о чём, а вшивый о бане. Саян! Очнись! — Ягис хлопнул Саяна по плечу. — Над тобой висит страшное обвинение. Самое время нанимать адвокатов и подкупать присяжных.

— Кого подкупать? — Саян тряхнул головой. — Никого подкупать не нужно, угора Пеская ничего не докажет.

— Не докажет что? — тут же насторожился Ансив.

Только Саян уже взял себя в руки.

— Не докажет, будто я имею какое-то отношение к исчезновению её мужа, — Саян демонстративно поправил на груди узкий мешочек. — Если не боитесь прослыть подельниками, пошли ко мне, перекусим. Вчера Иссаам презентовал мне кабаний окорок. Из него получилось отличное жаркое.

Площадь в центре стойбища быстро опустела. Утус Вачиз аккуратно завернул топор и стрелу в белую сильно полинявшую шкуру. Раз такое дело, то символы власти Вождя ещё ночь полежат в его полуземлянке.

Когда друзья ушли, Саян битый час успокаивал не на шутку растревоженную жену. В сознание первобытной женщины упорно не укладывается, как это можно обвинить её мужа в столь тяжком преступление? Только после пятого самого клятвенного заверения в собственной невиновности Саян немного успокоил любимую женщину. На всякий случай даже на ночь Саян не стал снимать с шеи узкий мешочек.

В земляной избушке тепло и тёмно. Тяжёлая медвежья шкура вместо одеяла согревает ещё больше. Инса лежит рядом и доверчиво прижимается щёчкой к плечу. Волнения вымотали её сильнее самой тяжёлой работы. У противоположной стены тихонько посапывает дочка. В доме тихо, очень тихо. Первые заморозки наконец-то отправили надоедливых комаров в зимнюю спячку.

Самому Саяну упорно не спится. В голове, словно в киноаппарате, крутятся события дня минувшего. На грудь сильнее тяжёлого одеяла давит тот самый узкий мешочек. Ещё днем, при свете Геполы, Саян рассмотрел его в деталях и подробностях: неровный кусок тонкой шкуры стянут кожаным ремешком. Самой заколдованной палочки не видно. Но сквозь сморщенные края сочится запах свежей осины.