А вот ещё одна лишняя — утус Лихас. В неровном свете лучины треугольник лояльности блеснул кровавой каплей. Ему ещё рано уходить в «архив». Саян положил карточку перед собой.
Убийство Лихаса — самая большая и самая глупая ошибка. Ведь не зря же так и не решил его судьбу, когда последний раз до этого играл в «Политик». Карта Смерть в чёрной рамке с остреньким ножичком так и не легла поверх его личной карты. Лихас казался не более чем помехой на пути к власти. Как будто кроме него других претендентов на топор и стрелу быть не могло. Ещё косяк, Саян поправил карточку, даже мысли не было, а что же будет, если Лихаса устранить? Не говоря уже о цене, которую придётся заплатить за физическую смерть политического противника.
Да, само убийство прошло без сучка и задоринки — следов никаких, улик никаких. Но мотив! Угора Пеская, умная и проницательная женщина, едва не поймала его на мотиве. Никто, кроме Умельца, не выиграл столько много на внезапном исчезновение Лихаса в аккурат накануне выборов. Доказать что-либо вдова не смогла, магическая проверка с треском облажалась, но репутация… Как никогда важная в канун выборов репутация описалась самым постыдным образом. Но это всего лишь видимая часть айсберга.
Саян стукнул ребром ладони по столу, раздражение словно ушло в столешницу. Мёртвый Лихас сделал его клятвопреступником. Когда правая рука плавно нажала на спусковой рычаг арбалета, то на кону разом оказалось всё. В буквальном смысле всё: репутация, авторитет, благие начинания зависли над пропастью. Чем проклятый Хессан не шутит? Вдруг на охоте Лихас был бы не один? Вдруг его напарник завернул по дороге в кусты, а потом появился бы на сцене в самый интересный момент, когда Саян вырезал арбалетный болт из трупа. И что тогда? Валить второго и прямо с утиной охоты пускаться в бега? Перспектива, прости господи.
Вывод третий — отныне никакого экспромта. Да здравствует ныне и вовеки веков заранее разработанный план. Хотя… Большая игра непредсказуема. Один единственный план — верный способ проиграть. Из-за какой-нибудь случайности даже самая продуманная и расписанная последовательность может дать сбой. Нет. Нужно разрабатывать не один, а целый веер возможных планов. Не первый, так второй, не второй, так десятый сработает обязательно. А для полной гарантии не помешает аварийный план, если вдруг, не приведи господь, небеса рухнут на землю и придётся сматывать удочки. Так заранее собранный мешок очень серьёзно помог бы ему в дальней дороге на юг, к потомкам второго космического корабля.
Вывод четвёртый и самый важный — живого врага нужно беречь и лелеять. Физическое устранение — самая крайняя мера. Только в исключительно тяжелом и крайне запущенном случае. Ну выбрали бы Лихаса Вождём, и что? На ближайшей же войне он с треском бы облажался бы. Рванул бы в самую гущу сражения и начисто позабыл бы о самой главной обязанности Вождя — командовать сородичами. На следующем собрание рода сам бы сложил топор и стрелу обратно на шкуру волчонка-альбиноса. А так Лихас мёртвый нанёс вреда больше, чем мог бы Лихас живой.
Не зря, ох не зря, на собрание воинов никто из охотников не рискнул даже пикнуть о причастности Умельца к пропаже Лихаса. Иначе там же, прямо на собрание, получил бы вызов на ритуальный поединок. А так чёртиком из табакерки в самый неподходящий момент выскочила угора Пеская, женщина. Она, зараза, точно знала, что ей лично ничто не грозит. Сынок-бугай не мог, не имел морального права не выступить на ритуальном поединке вместо неё. Угора Пеская озвучила то, что вертелось на языке у многих охотников.
Живой враг — известный враг, в какой-то мере предсказуемый враг. Лихаса не стало. И что? Противодействие осталось, сама жизнь тут же вытолкнула на сцену нового игрока, совершенно неизвестного и от того непредсказуемого. Флаг оппозиции валяться на земле не может в принципе. Всегда найдётся новый знаменосец. Ладно, если явный и хорошо известный. А если тайный?
Бороться нужно не с человеком, а с теми силами, которые он олицетворяет. Либо идти до конца и физически зачищать всех противников.
С другой стороны, это даже к лучшему: флаг оппозиции теперь в руках у женщины. Угора Пеская не может заявить, будто ей лично нанесено оскорбление и вытолкнуть недотёпу сына вместо себя на ритуальный поединок. Хотя она будет пытаться это сделать.
И что в итоге? Саян поднял голову. Утус Терш и как человек и как командир на голову, на две головы, выше Лихаса. Новый Вождь полон сил и пребывает в добром здравие. Сколько лет он проживёт? Десять? Двадцать? Как, оказывается, трудно заготавливать дрова и как, оказывается, их легко наломать.
Саян бросил личную карту Лихаса в печь. Деревянная дощечка тихо ткнулось в красное полено и упало на серый пепел. От треугольника лояльности и совы потянулись тонкие струйки дыма. От жара карта выгнулась дугой.
— Покойся с миром, враг мой, — тихо прошептал Саян.
Карта разом окуталась ярким пламенем.
Глава 12. Первобытная война
В одном расчёт оправдался на все сто: следующим летом, спустя месяц после Большого сбора, интересы племён Звёздной Птицы и Звёздной Рыбы столкнулись до кровавых брызг. Повод нашёлся самый что ни на есть серьёзный — медный рудник.
За пару лет люди по достоинство оценили новый материал. Красный металл по всем статьям превосходит кремний. Более острый и прочный медный топор тупится гораздо медленней каменного. Металлические иглы гораздо легче прокалывают шкуры, скрепки гораздо лучше соскребают жир и прожилки с мездры, а ножи вообще пошли на ура. Главное, медные инструменты легко чинить. Если каменный топор от неосторожного удара разлетелся на куски, то всё: тяжкий труд многих дней и месяцев улетел в мусорную кучу на окраине стойбища. Пусть и медному топору далеко до идеала, при хорошем ударе разлететься на куски может и он. Зато медные обломки легко собрать и переплавить в новый топор. Налицо чудовищная экономия ценного материала. Ну а дрова для кузнечного горна растут в изобилие.
Медные топоры, стрелы, копья, ножи, иголки, кольца, серёжки и прочие изделия со скоростью ветра разлетелись по родам Звёздной Птицы. Различными путями, не всегда легальными, не всегда мирными, медь проникла в соседние племена. Люди Звёздной Рыбы не дураки и мигом сообразили, откуда берутся чудные камни с ярко-зелёными полосками на боку. Медный рудник, то ли к счастью, то ли к сожалению, оказался на нейтральной территории, в полосе ничейного леса между племенами.
Каждое племя занимает определённую территорию. Бывает, племена враждуют между собой, но границы охотничьих и рыболовных угодий уважаются взаимно. Война войной, а кушать хочется всем и всегда. Только чёткой границы с колючей проволокой, собаками и пограничниками в зелёных фуражках нет и быть не может в принципе. Первобытные охотники не доросли до контрольно-пропускных пунктов и заграничных паспортов. Даже собаку, то есть дикого волка, до сих пор не приучили.
Вместо полноценной границы племена разделяют полосы ничейной земли, где никто не охотится и не ловит рыбу. В том-то и загвоздка нейтральной территории — при необходимости любое племя может объявить её своей собственностью. Что и произошло с медным рудником. Пока на его месте была только удобная стоянка на ручье, он никого не интересовал.
Минувшей весной на Лосинном ручье в недобрый час встретились рудокопы двух племён. Как на собрание всего племени рассказали охотники Белого Сокола, договориться миром не получилось. Когда в горячем споре закончились словесные аргументы, в ход пошли медные топоры. Мир с племенем Звёздной Рыбы с треском развалился. Спустя неделю у стойбища Белого Сокола появилась делегация Звёздной Рыбы. Утус Гетвак, Верховный Вождь Звёздной Рыбы, торжественно вручил утусу Гебу, Военному Вождю Белого Сокола, испачканный в крови топор. Как предписывает древний обычай, ровно через двадцать дней две первобытные армии встретились на большой поляне недалеко от медного рудника.