Он отпрыгнул, и в руке его оказался пистолет.

— Не дёргайся, — сказал он, нацелившись на секретаря.

Тот поднял руку с папкой, медленно вытянул ладонь из-под пиджака. Потом плавно шагнул в сторону, уронив папку, и, одним движением выдернув меч у господина Коля, прыгнул вперёд.

Сверкнуло длинное лезвие, свистнув и размазавшись крылом мельницы, а Федя согнулся, выкатив глаза в немом изумлении. Щёлкнул выстрел. Конвульсивно сжавшаяся, отрубленная кисть руки с зажатым в ней пистолетом крутанулась на утоптанной земле, и замерла, брызгая кровью.

Все застыли на своих местах, не успев осознать случившееся, а секретарь вдруг удивлённо посмотрел на свою руку с папкой. Посредине ладони, той, что сжимала документы, появилась аккуратная дырка. Он отвёл руку, перевёл взгляд с простреленной насквозь ладони на живот и тихо всхлипнул. В серой материи застёгнутого на все пуговицы пиджака тоже была дыра, и она стала расти, расплываясь багровыми неровными краями.

Мари Ив охнула, прижав ладошку ко рту. Базиль Фёдорович подскочил на камне, шаря по карманам в поисках перевязочного средства в виде платка, а веснушчатая девица сказала, глядя с сожалением на скрюченного Федю:

— Я же говорила — не надо брать секретаря.

Глава 43

Ещё много разного случилось в тот день на запретной поляне. Всё это лежало тяжёлым грузом в занятой заботами голове Базиля Фёдоровича, и он уже в который раз принялся раскладывать воспоминания по полочкам.

Ему не давали покоя сказанные господином Колем напоследок слова: «Вы, конечно, шокированы всем, что вам пришлось узнать, господин Акинушкин. Но не беспокойтесь. Скоро вы об этом начнёте забывать. И вам станет гораздо легче. Не стоит помнить слишком много, это только расстраивает и мешает жить.»

Он вспомнил, как стоял и смотрел на отрубленную руку, шаря по карманам в поисках платка, хоть чего-то, чтобы помочь человеку. Утоптанная земля поляны была обильно обрызгана кровью. Помнил, как рыжая, решительно поднявшись со своего камня, подошла к Феде и взяла его залитый красным обрубок в ладони.

Федя заморгал, глядя на неё затуманенными глазами, а кровь сразу остановилась. И как веснушчатая девица сделала то же с пухленьким секретарём, осевшим безвольным мешком на землю. Она приложила ладошку к его животу, и он ровно задышал, сонно прикрыв глаза, а девица посмотрела поверх его головы на рыжую и сморщила веснушчатое личико в капризной гримаске.

А потом вдруг у Базиля Фёдоровича заложило уши, сдавило голову и потемнело в глазах. Внутри черепа раздался пронзительный визг. Он увидел, как Мари зажимает виски руками, а в пальцах у неё больше нет косметички.

Веснушчатая девица отшатнулась от бледного секретаря, а тот дёрнулся и зашипел сквозь стиснутые зубы, скребя по земле новенькими ботинками. Федя закряхтел, валясь на плечо рыжей, та поддержала его одной рукой, а другую приложила к груди, охватив синенький медальончик.

Господин Фрезер выронил косметичку и согнулся, охватив руками живот. Его стало тошнить, а господин Коль, единственный оставшийся стоять как стоял, укоризненно покачал головой:

— Вы всё-таки решили довести этот эксперимент до конца, — сказал он господину Фрезеру в согнутую спину, легко проводя пальцами по гладкой поверхности подобранного с земли меча.

Господин Фрезер согнулся ещё ниже, его сотрясли новые спазмы, и он только помотал головой, глядя на забрызганные ботинки.

— Машка, какого беса ты так долго собиралась! — крикнул сиплым голосом возникший на поляне небритый тип в линялой рубашке, болтающейся поверх потёртых брючек, и уставился на Мари осуждающим взглядом. — Я чуть в машине не заснул!

Он оглядел собрание, остановил взгляд на господине Фрезере и сказал с расстановкой:

— Вижу, эксперимент зашёл в тупик. Плакали наши премии.

Потом они усадили в машину бледного господина Фрезера, и устроили на заднем сиденье совсем расклеившегося секретаря рядом с сонно моргающим Федей-Виталием.

Небритый тип, хмуро поглядев, как Мари взяла Базиля за руку и прижалась к его плечу, тихо всхлипывая и пряча глаза, ушёл с поляны. Только маньяк Степан Алексеевич стоял, опустив голову, обхватив себя руками, и, слегка раскачиваясь, тихо бормотал что-то непонятное себе под нос.

— Думаю, имеет смысл заменить документы, — сказал господин Коль всё ещё бледному господину Фрезеру, бросив ему на запачканные рвотой колени оброненную секретарём кожаную папку. — Когда господин Акинушкин вернётся из отпуска, вы сможете заново договориться.

— Это зависит не только от меня, — хрипло сказал господин Фрезер, косясь на небрежно вертящего в руке меч господина Коля.

— Я бы на вашем месте не надеялся на господина министра. У него сейчас своих забот полон рот, — заметил господин Коль.

Он наклонился пониже, и сказал, глядя в глаза господину Фрезеру:

— Вы это всё равно забудете, поэтому я скажу вам то, что вы хотели узнать. Мы были наивны, когда пришли к вам впервые, и считали, что знание законов даёт определённые гарантии. Мы оказались не готовы.

Однажды, давно, к члену правительства некой страны, на территории которой они оказалось, явились некие личности. Вы их уже знаете. Они предложили свои услуги, и подтвердили свои возможности демонстрацией, очень впечатлившей человека, имевшего с ними беседу.

Человек этот был достаточно разумным, чтобы понять, что имеет дело с феноменом, который при должном изучении может принести стране ощутимую пользу. Были поставлены вопросы, привлечены лучшие умы — в обстановке строгой секретности — и дело пошло на лад.

Существа эти были приставлены к делу, но развернуться им особо не дали. Ограниченность действий уже начинала их смущать, когда грянул взрыв.

Произошло это совершенно случайно. Один из этих существ, представлявших собой мужскую копию, обратил внимание на молоденькую сотрудницу лаборатории. Он ничем это не подтвердил, но девица, весьма опытная в таких делах особа, тут же сообщила куда следует о недвусмысленном интересе к её персоне.

Тут же был поставлен эксперимент. Поскольку знали о нежелании этих существ подвергаться исследованию в любой форме, и опасались последствий, эксперимент решено было провести в отдалённом от города месте, прекрасно приспособленном для научных опытов и хорошо защищённом.

Существо, того, кто интересовался девицей, привлекли туда якобы для сопровождения ценного груза. И вот, когда груз, состоящий из действительно ценных приборов, отнесли в бункер, а девица, получившая подробные инструкции, приступила к делу, был дан сигнал к началу эксперимента.

Мы точно не знаем, в какой момент тот наш коллега почувствовал опасность, но он явно счёл её настолько серьёзной, что предпочёл самоликвидироваться вместе с девицей и тем арсеналом приборов и машин, что был направлен против него.

Последствия были ужасны, и правительству это вышло таким боком, что дальнейшие эксперименты были раз и навсегда прекращены. А потом к руководителю страны, с которым был заключён устный договор, пришли эти существа и заявили, что прекращают контакт. Они ушли, а материалы по этому делу, настолько засекреченные, что не осталось практически никого, кто бы помнил об этом, похоронили в архивах.

Прошло много времени, прежде чем мы решились на новый контакт. Теперь мы были осторожнее. Мы изучили обстановку, прочитали законы и решили, что устного договора будет недостаточно.

Наши коллеги, при всех их несомненных достоинствах, несовершенны. В их природе заложено стремление к соперничеству. Они постоянно стремятся поглотить друг друга, если оказываются на одной территории, и это естественно для них.

Не будем говорить, почему это, скажем только, что это мешает работе. Поэтому, только когда появилась возможность сдерживать ситуацию, и был налажен новый контакт.

Когда вы отхватили кусочек «Айсберга», вы зашли на чужую территорию, заняли их пространство. Вы случайно столкнули нас лбами. Вы вдруг открыли, что мы существа территориальные.