Но жизнь там была трудной. Стоило Родсу появиться в Родезии, как поселенцы принимались жаловаться на тяготы и лишения, просили денег. Из тридцати отобранных молодых людей к 1896-му в Родезии осталось только двое. Остальные умерли или уехали из страны, подорвав здоровье.

Главное же, окончательно рушились надежды на золото, а оно-то было главной притягательной силой для колонистов. В начале девяностых стало ясно, что золота очень мало в стране шонов, теперь — что не лучше положение и на землях ндебелов. В 1894-м по поручению Родса страну объехал Джон Хеммонд. Он пользовался тогда славой чуть ли не лучшего в мире специалиста по золоту — и по технике добычи, и по обнаружению месторождений. Если у Роди оставались еще какие-то иллюзии, то Хеммонд развеял их. Золота было мало.

Так что приходилось делать упор на развитие фермерского хозяйства. Родс решил согнать большинство африканцев в резерваты. Для этого была создана Земельная комиссия. В своем докладе она Предложила выделить для ндебелов и «их бывших рабов» (то есть шонов, живших в области расселения ндебелов) два резервата общей площадью десять с Половиной тысяч квадратных километров. Для шонов нее вообще не выделялось никаких территорий с фиксированными границами. «Привилегированная компания» считала себя вправе продать колонистам любой участок в любом районе. Поселения шонов могли оставаться на проданных землях только с согласия новых хозяев, а те соглашались лишь при условии, что вожди и старейшины выделят им рабочую силу.

«Привилегированная компания» считала своим трофеем стада скота. В начале 1896 года у ндебелов осталось лишь сорок тысяч голов скота, в шесть раз меньше, чем до войны 1893-го.

Вскоре после окончания военных действий, в начале 1894-го, Джемсон, как главный администратор, собрал индун и объявил, что их соплеменникам придется работать на рудниках и фермах.

Как заставить работать? Способов было несколько. Во-первых, вводился налог. Налог с хижины. С точки зрения европейцев, он был невелик. Но где африканцу взять деньги? Надо идти работать к белым. Правда, введение налога оказалось делом сложным — надо было провести перепись населения. К началу восстания это еще не было завершено.

Во-вторых, создание резерватов. Оно неизбежно приводило к появлению наемной рабочей силы. В резерватах земли меньше, прокормиться труднее. Значит — идти на заработки. Но и тут необходимо было время, чтобы этот механизм пришел в действие.

Третий путь был естественнее и не требовал административных мер. Африканцы видели товары европейской выделки — топоры, ножи, мотыги. Оценивали их преимущества и хотели их иметь. Для этого нужны деньги, а значит, работа на белых. Но и этот путь был небыстрым.

Компания хваталась за самое простое и, казалось бы, эффективное — прямое принуждение. Комиссары по делам туземцев приказывали вождям и старейшинам посылать молодежь в рудники и на другие тяжелые работы на два-три месяца в году. А поскольку эти приказы выполнялись крайне неохотно, для набора рабочих отправлялись полицейские отряды.

Не пренебрегла администрация Родса и телесными наказаниями. Один из очевидцев, англичанин Томпсон, писал. «Достаточно было любому из этих парней сказать по-английски «двадцать пять», чтобы вызвать на его лице грустную усмешку, — они прекрасно понимают, что это означает». Дело в том, что именно 25 ударов плетью считалось обычным наказанием.

Британское правительство не противилось этим порядкам. Чемберлен, выступая в палате общин, недвусмысленно оправдал их:

— Когда, обращаясь к дикому народу, который прежде находил себе главное занятие в войне, приходится говорить: «Воевать вы больше не будете, война между племенами запрещается», то надо сразу рекомендовать ему, как же теперь добывать средства к существованию. И тогда приходится указать ему на обычный способ заработка: работу «в поте лица своего». Я сомневаюсь, однако, чтобы с подобным племенем нам удалось добиться чего-нибудь одними проповедями. Думаю, что тут не обойтись без дополнительного воздействия — принудительного стимула или даже некоторого насилия. Ведь речь идет о том, чтобы обеспечить успех дела, полезного для всего человечества, для цивилизации.

В «Таймсе» можно было прочитать: «Туземцы совершенно довольны новым режимом и полны желания работать для поселенцев». А сами ндебелы говорили:

— У нас отобрали нашу родную землю, у нас отобрали наш скот, нам не на что жить… мы стали рабами белого человека, мы — ничто, у нас нет никаких прав и никаких законов.

Восстание

Восстание ндебелов готовилось тщательно. Не в каких-то отдельных местностях, а повсюду или почти повсюду. Всем народом. Организацией занимались многие из самых влиятельных людей: индуны, родственники Лобенгулы. Важную роль играли служители культа высоко почитавшегося духа Млимо. Он играл у ндебелов ту же роль, что дельфийский оракул у древних греков.

Уже потом, в разгар восстания, охотник Силус вспоминал, что к нему приходил Умлугулу, родственник Лобенгулы, и старался исподволь выспросить, какова численность войск «Привилегированной компании» и сколько ушло с Джемсоном. А инженер Хеммонд припомнил, что городская стража задержала женщину, которая в связке хвороста проносила ассегаи для своих соплеменников, живших в Булавайо.

Среди самих ндебелов еще в феврале поползла молва, что Млимо решил покончить с господством пришельцев. Предзнаменованием считали происшедшее тогда полное затмение луны. Вновь ожила легенда, что Лобенгула не умер, а далеко на севере собирает войско для похода против англичан.

Время года не благоприятствовало восстанию. Дожди кончились. Начинался сухой сезон, когда дороги просыхали и вся страна становилась проходимой для английских войск. К тому же в мае начинался сбор урожая. Упускать уборку было нельзя — мог начаться голод.

Все же перевесили соображения, связанные с уходом Джемсона и части его войск. Дополнительную и важную роль сыграл массовый падеж скота из-за эпизоотии, которую называют чумой скота. Власти «Привилегированной компании» стали проводить сплошной убой скота, чтобы прекратить распространение заразы. Это доводило людей до отчаяния. Вот они и решили действовать быстро и выгнать англичан еще до уборочной страды.

Весьма правдоподобно рассказал потом о плане повстанцев Баден-Пауэл. Впоследствии он стал генералом, а приобрел известность тем, что основал бойскаутское движение. Тогда же, в 1896-м, он приехал помогать Родсу подавить восстание. По его сведениям, восстание намечено было поднять в новолуние, 30–31 марта Ндебелы должны были двинуться к Булавайо, окружить его с трех сторон, выгнать пришельцев, а затем, разбившись на мелкие отряды, изгнать их из страны.

Правда, первая схватка произошла на полторы недели раньше, спонтанно, как это часто бывает, когда напряжение достигло предела. Но дальнейшие события пошли, в общем, по плану. В первые же дни жрец Млимо провел индабу — собрание индун. Там План действий был принят окончательно. Повстанческим центром были горы Матопос, наименее доступный для английских войск район страны.

Отряды воинов организованно двинулись к Булавайо, вплотную подошли к городу и заняли позиции. С трех сторон, кроме юго-западной. По подсчетам англичан, возможно преувеличенным — у страха глаза велики, — к началу двадцатых чисел апреля силы повстанцев насчитывали четырнадцать-пятнадцать тысяч воинов и находились в четырех с половиной километрах от Булавайо.

Так что Сесил Родс и тут оказался перед угрозой краха. Дело было не в том, падет Булавайо или нет, — повстанцам, сколько бы их ни было, вряд ли удалось бы преодолеть огонь пушек и пулеметов. Но после этой шумихи о новом Эльдорадо, о стране, где ожидается бурное процветание, — такой афронт. Срам на весь мир! Да еще после скандала с набегом Джемсона…

Взять Булавайо повстанцы не пытались. Окружив город с трех сторон, они оставили свободной главную дорогу — на юго-запад, к английским владениям. Как бы приглашали англичан уйти по-хорошему. На этой дороге за все время восстания не задержали ни одного экипажа, не убили ни одного европейца, хотя поблизости находились крупные силы повстанцев.