Но где бы я ни собирал свидетельства, книга «Строитель империи — Сесил Родс» — это взгляд из России.

Еще совсем недавно, буквально несколько лет назад, политики, да и историки, в нашей стране с завидной легкостью рассуждали о великих империях. Проблемы выглядели чужими, а о чужих судить всегда легче. Британская империя, Французская, Португальская, Германская, Итальянская, Испанская… В их истории виделись две силы: имперская и национально-освободительная. Первая — ужасна, отвратительна, вторая — безусловно прогрессивна.

Как же поразительно просто все это выглядело. И как еще недавно! А сейчас?

Распался Советский Союз, наследник Российской империи. И сразу же — цепь непредвиденных событий. Чеченская трагедия — лишь одно из звеньев. Может быть, еще не настало время давать оценки той империи, в которой жили мы, но не думать о ее судьбе мы не можем. А задумавшись — все больше видишь, какой же непростой она была.

Теперь, когда мы все, кажется, можем говорить и писать то, что думаем, — как теперь будут на Кавказе относиться к генералу Ермолову? В Средней Азии — к «белому генералу» Скобелеву? В Сибири — к Ермаку? «Смирись, Кавказ, идет Ермолов!» — эти слова на Кавказе помнят. А памятник Ермаку демонтировали в Северном Казахстане уже несколько лет назад.

Что ж, те, кто крушат памятники прошлого — в Африке ли, в Азии или в Европе, — может быть, они и будут лучше и гуманнее тех, чьи памятники они свергают. Такое в истории тоже бывало, но редко. Чаще происходило прямо противоположное.

Главное же, разве, убрав памятники, можно избавиться от противоречивого и многогранного наследия империй? С этим наследием большинство народов мира будет жить и в начале того тысячелетия, к которому мы все так быстро несемся, и еще очень долго. Отмахнуться от этого наследия, зачеркнуть его никому не удастся. К нему не стоит относиться с легкостью. Еще не раз придется нам вспоминать слова Байрона:

Ты топчешь прах империи — смотри!

О том, как создавалась Российская империя, мы знаем меньше, чем о создании Британской. Нас учили, что Российская в корне отлична от всех других, а Советская — тем более. И правда, отличия очень большие. Но что ж, не было ничего сходного? Никаких параллелей?

Об империях нового и новейшего времени, об их наследии, а значит, и об их создателях будут спорить еще долгие годы. Дать ответы, с которыми согласятся все, увы, невозможно. Эта книга ни на что подобное не претендует. Ее цель, как говорилось в известном фильме, — лишь дать информацию к размышлению.

«Как разбогател Сесил Родс». Под таким заголовком петербургский журнал «Нива» 20 апреля 1902 года поведал российским читателям необычную историю.

В 1870 году из далеких краев в Сидней приехал юноша. Знакомых здесь у него не было, и он долго не мог нигде устроиться. Как-то ночью бродил он по улицам, мечтал о куске хлеба и о крыше над головой. А на рассвете оказался далеко от города, на берегу океана. Там встретил ловца акул. Взял у него удочку да и закинул на счастье. И сразу же вытащил шестиметровую акулу.

Вспороли ей брюхо, и оказался там номер газеты «Таймс» всего десятидневной давности — куда более свежий, чем газеты, прибывавшие с пароходами. Юноша узнал, что в Европе началась франкопрусская война и потому резко подскочили цены на шерсть. Сообразив, как дорого стоит эта весть в Австралии, он явился к самому богатому в Сиднее торговцу шерстью. Сперва его, оборванца, слуга даже не хотел пускать. Но юноша оказался настойчив.

Уговорил купца скупить весь настриг шерсти. И при этом сумел выторговать себе половину барыша.

Заключив сделку, купец обратился к неожиданному компаньону:

— Позвольте еще раз спросить ваше имя?

— Сесил Родс.

— Постараюсь запомнить. Если вам суждено жить долго, Вы-то уж сумеете сделать его известным всему миру.

Повествование завершалось словами: «Спекуляция блестяще удалась и доставила молодому Родсу первый, легко им приобретенный капитал».

Напечатанная в популярном журнале, история привлекла внимание российской читательской публики. Ведь Сесилом Родсом тогда интересовались. Еще шла англо-бурская война, а его считали главным ее зачинщиком. Даже в глухих уголках Сибири, в деревнях, на крылечках разглядывали тогда фотографии бородатых буров и карикатуры на Сесила Родса. По всей бескрайней России пели:

Шарманки разнесли эту песню повсюду. Паустовский вспоминал, как мальчишкой вместе с друзьями просил шарманщиков еще и еще раз сыграть «Трансвааль», отдавая заветные медяки, припрятанные на мороженое.

Историю с акулой «Нива» не сопроводила никакими пояснениями. Не было и подписи. Прочитал — хочешь верь, хочешь не верь.

Почему Австралия? И что это за «ловцы акул» с удочками? Поймать на удочку шестиметровую акулу и вытащить ее на берег, словно плотвичку или ерша? Прочесть запросто бумаги, совершившие путешествие в акульем брюхе? Даже буйная рыбацкая фантазия такого, пожалуй, не выдумает.

Гротеск этот вышел из-под пера Марка Твена. Может быть, великий американец вспомнил легенду, как когда-то не столь еще известный человек по фамилии Ротшильд использовал весть о битве при Ватерлоо? В «Ниве», ничего не объяснив читателям, просто привели главу из книги Марка Твена «По экватору», которая вышла в 1897 году, а в русском переводе появилась только-только, в 1901-м, под заголовком «Кругосветное путешествие».

Что ж, в «Ниве» ничего не знали о Родсе? Не ведали, что он никогда не был в Австралии? И что состояние он создал совсем другим путем? Отлично знали. Родс умер несколькими неделями раньше, и в «Ниве» был большой некролог с его биографией — разумеется, без Австралии, без акулы и без шерсти. И со своим взглядом на него:

«Теперь, когда Сесил Родс стал прошлым, когда роль его сыграна, можно откровенно сказать, что это была редкая по силе и энергии фигура, редкая даже среди закаленных борцов за идею, созданных и создаваемых Великобританией. Враги Родса, — а их было очень много, — не признавали в нем ничего, кроме порока, корыстолюбия и эгоизма, но они были не правы… Это был горячий патриот, а патриотизм вещь обоюдоострая. Принося добро своей стране, приходится невольно творить зло иноземцам».

Нашлись у «Нивы» и весьма добрые слова: «Все свое колоссальное состояние в 150 миллионов рублей он завещал на английские школы и университеты, или, как он выразился, на «поднятие уровня умственного развития Британской империи». Вот с чем пожелал Родс перед смертью связать свое имя, и в светлом ореоле этого неслыханного пожертвования на истинно добрые дела должны померкнуть все черные тени его прошлого».

Так что история с акулой не требовала объяснений для читателей «Нивы». Они воспринимали ее как шутку, помня недавний некролог. Да и в других русских журналах и газетах было тогда полно сведений и мнений о Родсе.

Устроить бы, как говорят теперь, «круглый стол» современников Сесила Родса с повесткой дня: что вы думаете об этом человеке?

— Мы живем еще в веке, когда возможны герои. Один из наиболее славных героев живет среди нас. Наши внуки с завистью будут говорить про нас: «Как они счастливы! Они были современниками великого Сесила Родса!»

Так говорил лорд Солсбери, английский премьер-министр. Он был современником Родса, жил во времена наших дедов и прадедов. А внуки, о которых он думал, это мы. Те поколения, что живут сейчас.

— Именно таким людям, как Сесил Родс, Англия обязана величием своей империи.

Это вторил лорду Солсбери Джозеф Чемберлен.

А королева Виктория считала Родса человеком «совершенно замечательным» и горевала, что ее министры не похожи на него.

Да и за пределами Англии у него нашлось немало поклонников. Даже кайзер Вильгельм II, такой вроде бы ненавистник всего британского, сказал Родсу: