Энгельс в «Анти-Дюринге», говоря об истории Греции в героические времена, указывает, что «уже и тогда земля обрабатывалась преимущественно самостоятельными крестьянами; более крупные поместья знати и родовых вождей составляли исключение и к тому же исчезли».[145] Это исчезновение крупных земельных владений, имевшее место в гомеровское время, не характерно для Македонии. Там крупные земельные владения не только не исчезают, а становятся достоянием сравнительно небольшой кучки землевладельцев.
Мы можем предположить, что в это время свободное население Македонии состояло из крупных земельных собственников и из массы мелких производителей.
Надо учесть, что роль человека в общине в значительной мере зависела в то время от его роли на войне, а богатство от количества награбленной добычи. Всё учащавшиеся войны требовали усовершенствования военного дела, обеспечения обмундированием и снаряжением воинов, на что приходилось делать много денежных затрат. Это было под силу только богатым аристократам. Хорошо вооруженные аристократы, которые строились в первых рядах, решали исход сражения [111] и к своим земельным богатствам прибавляли многочисленные военные трофеи от военных набегов. Ядро пехоты в военных походах составляли свободные крестьяне, жившие в условиях общинного землепользования и быта.
Каждый македонянин вступал в ополчение, если в страну вторгался неприятель. Ополчение это не было обучено и организованно. После общих походов отдельные македонские роды и племена не признавали власти верховного предводителя, стремясь стать самостоятельными. Даже во время создания знаменитой македонской фаланги еще при Александре деление производилось по родам и племенам.[146] Эти роды и племена, принимавшие участие в военных набегах, чрезвычайно ревниво охраняли от всяких покушений свое право на причитающуюся им часть военной добычи. Об этом свидетельствует растянувшаяся на столетия борьба между македонскими племенами за превращение их в одно целое объединение, победоносно завершившееся лишь при царе Филиппе.
В течение долгого времени племена жили в межродовой вражде, препятствовавшей закреплению власти одного племени над другим. Самые сильные тенденции к децентрализации исходили от племен Верхней Македонии — линкестов, орестов и элимиотов, которые, по словам Фукидида и Ксенофонта, выступали против объединения Македонии. Линкесты с помощью иллирийцев вплоть до Александра возглавляли антигосударственную оппозицию. Усиление межродовых столкновений вызывало, с одной стороны, появление новых укрепленных городищ, с другой — рост военных дружин.
Мы не знаем названий всех руководителей племен в мирное время. Они тем более неизвестны в период военной опасности. До VIII в. нельзя назвать ни одного из вождей македонских племен, руководивших или завоевательными походами, или обороной своих богатств от алчных вожделений других. До нас дошли, по рассказам Юстина и Диодора, три имени царей, еще совершенно не известных Геродоту и Фукидиду: Каран, царствовавший якобы 28 лет, Кен — 23 года и Тирм — 45 лет. С этими именами источники не связывают никаких исторических событий: они, видимо, принадлежат к области мифологии.
Карана называли родоначальником царской фамилии.[147] С его именем обычно связывали основание столицы Эги. Указания о нем встречаются у Феопомпа, которые затем используются Диодором, Юстином, Синкеллом и Евсевием.[148] [112]
Совершенно нельзя согласиться с мнением Парибени, что мифический Каран было название главы государства, вроде фараонов в Египте или бренное у галлов, а не собственным именем.[149] Нельзя также согласиться и с его другим мнением, что во времена легендарных Карана, Пердикки и Архелая уже существовало македонское государство. Отождествление Карана с египетскими фараонами, естественно, влечет за собой признание наличия в Македонии той формы государственной власти, которую представлял на востоке фараон. Но для такого утверждения у нас нет никаких оснований.
Геродот называет основателем македонского царства Пердикку I (729—678 гг.), который бежал из Аргоса с двумя [113] своими братьями — Гаванесом и Аэропом к иллирийцам. Из Иллирии они перешли в Македонию.[150] Это мнение Геродота, в отличие от этнографо-географической части его труда, покоится, главным образом, на устной традиции, в которой мы находим большое количество легендарного и сказочного материала.[151]
Мы можем предположить, что сказания о теменидах как основателях македонского царства и родоначальниках македонских царей искусственно вплетены в миф о походе дорийцев и возвращении Гераклидов. Они политически тенденциозны, ибо показывали родословную басилеев, захвативших наследственную власть Гераклидов, а божественное происхождение власти, естественно, должно было возвеличить ее значение и поднять ее авторитет.[152]
В действительности же в то время еще никакого македонского царства не существовало, как не было и никакой наследственной династии, возглавлявшей его. Отдельные племенные вожди выбирались и смещались по воле племени. Имена их до нас не сохранились.[153] Но во время греческой колонизации, по мере проникновения греков на север, было важно для них закрепить в сознании туземного населения генеалогический миф о Гераклидах и тем самым найти историческое оправдание своей политики в македонских землях.
В это время македонские племена вели ожесточенную межплеменную борьбу. Характер этой войны был вызван дальнейшим развитием родоплеменных отношений. Известный [114] отпечаток на эту борьбу наложила неравномерность развития македонских племен. Если линкесты жили отдельными племенами, ни один из руководителей которых нам еще неизвестен, то нижнемакедонские племена в то время образовали уже союз племен, во главе которого стоял царь. Античная традиция сохранила имена этих царей. Интересы нижнемакедонских племен требовали объединения, чему противились линкесты. Последние в своей борьбе с нижнемакедонскими племенами использовали своих соседей — иллирийцев и пеонийцев. Этим объясняется тот факт, почему постоянная борьба с иллирийцами велась одновременно с борьбой с пеонийцами и особенно с линкестидами, жившими по соседству с первыми. Нижнемакедонские племена, завоевав в то время Эордею, стали ближайшими и опаснейшими соседями линкестов, а вместе с этим и иллирийских родов, стремившихся на юг. Поэтому нижнемакедонским племенам пришлось выдержать тяжелые бои с западными соседями. Тяжелые и часто безуспешные военные столкновения с линкестидами и иллирийцами заставляли нижнемакедонские племена прибегать к помощи внешней силы.[154]
О развитии производительных сил македонских племен в это время у нас очень мало данных.[155] Можно лишь предположить, что дальнейшее развитие производительных сил шло по пути развития скотоводческого и земледельческого хозяйства. Об этом могут свидетельствовать некоторые археологические данные из Западной Македонии, Чаучицы, Вардино и Вардарофца. Раскопки этих мест показали большое развитие орудий труда. Оно, без сомнения, было связано с появлением железа, сыгравшего, как известно, революционную роль в истории.[156] «Железо сделало возможным полеводство на крупных площадях, расчистку под пашню широких лесных пространств».[157]
145
Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, М, 1957, стр. 165.
146
Arr., III.16; Curt., V.2.6; Diod., XVII.57.2.
147
FHG. v. I, р. 283; Theop., frgm. 30; ср. Synkell, р. 262; FHG. v. Ш, р. 689-690, Porphyrii Tyrii fragmenta, 1; Just. VH, I.
148
Согласно легенде, Каран, потомок Теменеса, брат могущественного царя Фейдона из Аргоса, желая приобрести себе царство, собрал в землях своего брата и остальной части Пелопоннеса греческое войско и направился, по предсказанию дельфийского оракула, на север. Здесь он поддержал находящегося в войне с эордами царя орестов с условием получить половину страны и основал город и царство македонское (См. Diod., frgm. LVII, VII.15). Несколько иначе об этом рассказывает Юстин (Just., VII.1.7; Solin, 15). По его словам, Карану во время его завоевательного похода оракул приказал следовать за стадом коз. В Эматии стадо, ища убежище от дождя, забежало в город Эдессу. Войско, не замеченное жителями благодаря дождю и сильным туманам, последовало за ним и заняло этот город. С этих пор город был переименован в Эги (от слова «коза») и стал столицей царства. С того времени при походах войско сопровождали козы (Just., VII.1.9-10). Другие цари объединили разные племена и основали македонское царство. Иное сказание о Каране мы встречаем у Феопомпа и Диодора. Они указывают, что Каран был братом аргийского царя Фейдона, который воевал с Кисеем, царем эордеев. Он успел разбить эордеев, получить половину завоеванной им области, обещанную царем орестов за помощь. Там он основал город, завоевал Македонию и установил свою власть, которая впоследствии перешла к его наследнику Кену. Павзаний подтверждает мысль о том, что Каран боролся с Кисеем и победил его (Paus., IX.40.8).
С мифом о Каране ассоциируется миф об Архелае, свободно переработанный Еврипидом для его драмы «Архелай». Если мы сопоставим предание о Каране с содержанием драмы Еврипида, то найдем в них много точек соприкосновения. Это говорит о том, что в основе еврипидовской драмы «Архелай» лежит бесспорно предание о Каране (См. Бешевлиев, указ. соч., стр. 42). По этому мифу, Архелай, сын Теменеса, изгнанный своими братьями, пришел в Македонию к царю Кисею. Последний за помощь в борьбе с соседями обещал Архелаю в случае успеха дочь и царство. Архелай победил врагов, но царь раскаялся в своем обещании и хотел лишить Архелая жизни. Но последний был предупрежден об этом одним рабом. За измену он сталкивает Кисея в обрыв и вслед за козой бежит, как ему предсказывает божество, в Македонию и строит там город Эги.
Г. Кацаров указывал, что в легенде о Каране вскрыт зооморфный миф. Македоняне первоначально почитали бога-козла по имени Каран (рогатый). Поэтому на знамени македонского войска и на монетах было изображение козла (Г. Кацаров, указ. соч., стр. 38). Сам царь в позднейшее время тоже украшал свой шлем рогами. Интересно отметить, что в ранний период козы у фракийцев считались тотемными животными. Козел был главным атрибутом бога Гермеса, который считался фракийским божеством. Из Фракии этот культ был заимствован греками (См. «Исторически преглед», 1950, № 4-5, стр. 547).
149
R. Paribeni, указ. соч., стр. 27-28.
150
Hdt., VIII.137, 138.
151
В. Клингер считает предание Геродота о трех братьях обыкновенной сказкой (В. Клингер, Сказочные мотивы в истории Геродота. Киев, 1903, стр. 94 сл.). Такие мотивы имеются в болгарских народных сказках, в немецких и др. В. Бешевлиев приходит к выводу, что в Геродотовом предании о происхождении македонского царского рода содержатся три различные составные части: 1) народная сказка, 2) воспоминания о действительных событиях, связанных с пребыванием трех братьев в Иллирии, 3) упоминание предания о гераклидском происхождении македонских царей из Аргоса.
152
В. Бешевлиев, указ. соч., стр. 33.
153
О Пердикке Геродот приводит только одни легенды. Также мало сообщают источники и о сыне Пердикки — Аргее, который управлял царством 15 лет (ок. 659—645 гг. до н. э.). Мы имеем сведения о войне, которую вел Аргей с Галаурой — царем иллирийского племени Гавлантии, которое жило в южной Иллирии и предпринимало грабительские походы на Македонию (Polyaen, IV.I). Македонским племенам приходилось вести суровую борьбу с иллирийцами и фракийцами, не раз наводнявшими страну (Just., VII.2.6).
Сын Аргея, Филипп I (644—640 гг.), пал в битве с иллирийцами, оставив несовершеннолетним своего сына Эропа (639—574 гг.). При нем иллирийцы снова напали на Македонию и разбили македонские ополчения. Лишь ценою больших усилий царю удалось во второй раз разбить неприятеля (Just., VII.2.6, сл.).
С 573—541 гг. до н. э. царем был Алкета, о котором никаких определенных сведений также не сохранилось.
154
Линкесты, опираясь на соседей — иллирийцев, — пытались уничтожить македонское царство. Вплоть до эпохи Александра они были самыми ярыми врагами единства Македонии. В состав македонского государства они вошли позднее и только принудительным путем.
155
Мы имеем мало вещественных данных, эпиграфических или нумизматических до V в. Аминта I — первый македонский царь, о котором имеются более достоверные сведения.
156
Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства, 1952, стр. 168.
157
Там же.