Таким образом, мы видим, что Персей во всей своей политике проводил линию поддержки демократических элементов в македонских и греческих городах. Богатые рабовладельцы, стремившиеся к расширению своих хозяйств и торговых связей, вовсе не были заинтересованы в войне, тем более с таким могущественным государством, как Рим. К тому же крупная землевладельческая знать Македонии с завистью смотрела на положение олигархов в греческих городах, обладавших гораздо большей, чем она, самостоятельностью. Верхушка македонской аристократии, не надеясь на победу [250] в войне с Римом, обращалась в сторону врагов, надеясь у римлян получить ценою своей измены почести в будущем.[331]

То, что монархическое государство, бывшее до сих пор оплотом реакции на Балканском полуострове, стало поддерживать бедноту, неимущих, демократические элементы, противоречило самой сути македонской монархии. Поэтому, как только начались тяжелые испытания, союз этот не выдержал.

Готовясь к войне, Персей старался приобрести как можно больше союзников или, по крайней мере, сочувствующих. Кроме демократических сил Греции и Македонии, он пытался привлечь на свою сторону как варварскую периферию, так и некоторые государства Востока. На службе у Персея состояли бастарны, певкины и другие германские племена.[332] Фюстель де Куланж указывает, что Персей хотел объединить вокруг себя Восток и все силы повернуть против Рима.[333] Политика Рима на изоляцию Македонии не достигла цели; римские посольства на Востоке не смогли получить желаемых результатов. В ответ на эти домогания одни восточные монархи проявляли нейтралитет, другие высказывали свои симпатии к Персею.[334] Не все удалось и Персею. Так, он стремился склонить к себе бастарнов, предлагая им перейти через Дунай и поселиться в Дардании.[335] Он надеялся получить в их лице себе союзника в будущей войне с Римом и уничтожить чужими руками своего давнего врага — племя дарданов, часто тревожившее Македонию набегами. Но предприятие Персея не удалось: бастарны были разбиты дарданами, а на обратном пути многие из них погибли при переправе через Дунай.[336] Тогда Персей покорил долопские племена.[337] Он склонил на свою сторону иллирийского царя Гентия, который начал готовиться к войне с римлянами.[338] На стороне Македонии стоял царь одрисов фракиец Котис.[339] Котис II, сын Севта IV, был тогда самым могущественным из фракийских вождей и владетелем всей восточной Фракии — от македонской границы на Гебре (Марица) до усеянного греческими городами побережья.[340] Полибий говорит, что личность Котиса соединяла военную храбрость с телесной красотой; он отличался от фракийцев своим благородным характером, трезвостью [251] ума и талантом. Поняв, какая опасность от Рима грозит Македонии и Фракии, Котис решил помочь Персею в его борьбе с римлянами. В лице Котиса мы видим позднее самого надежного союзника Персея в борьбе с римлянами. На фракийские отряды македонский царь особенно надеялся.[341]

Путем династических браков Персей укрепил связи с Сирией и Вифинией.[342] По Ливию, Персей тогда пользовался большим влиянием среди самих царей. Он женился на дочери сирийского царя Селевка IV Лаодике, руки которой он не просил, а его сестра выдана замуж за Прусия, по его настоятельным просьбам.[343] Особенно брак Персея с представительницей сирийского царского дома явился выражением возобновляющегося сближения обеих держав.[344] Сближению Македонии и Сирии способствовал и Родос, о чем свидетельствует тот факт, что родосцы с большой пышностью проводили невесту Персея в Македонию и благосклонно приняли у себя македонских послов.[345] В свою очередь македонский царь, укрепляя связи, выдал родосцам на сооружение кораблей большое количество корабельного леса и подарил золотой головной убор каждому из гребцов, которые проводили к нему его невесту Лаодику.[346] Не последнее место в сближении Македонии с некоторыми восточными государствами занимали обострившиеся противоречия между этими государствами, в частности, противоречия Родоса с Ликией, заставившие последнюю обратиться за помощью к Риму.[347]

Полибий указывает, что «Персея все почитали способным оправдать наилучшие надежды».[348] Он стал центром антиримских интересов на Востоке; его имя было у всех на устах.

Причину такой популярности Персея следует видеть прежде всего в общей ненависти к римлянам, все более открыто и беззастенчиво вмешивавшимся во внутренние дела греческих государств, насаждавшим свою политику и проводившим захватнические планы.[349] На Персея смотрели как на возможного освободителя Греции.

Учитывая удобную обстановку, Персей начал осторожно переходить к активным действиям; он выступил с войском против некоторых долопских племен, которые не хотели ему повиноваться и склонялись к римлянам. Покорив Долопию, Персей с войском прошел через территорию греческих [252] государств в Дельфы к дельфийскому оракулу. Появление его с войском в центре Греции вызвало настоящий переполох. По его собственному объяснению, он прибыл туда для жертвоприношения. В ахейском собрании Калликрат посчитал нужным обратить внимание на это usurpatio itineris.[350] Поход Персея особенно тревожил римлян. Они не без основания видели {...}[352] На территории Македонии нашли себе приют убийцы иллирийского царя Арфетавра, также союзника римлян.[353] На основании такого факта можно обоснованно предполагать, что убийство это произошло не без вмешательства Персея. Македония обменялась также посольствами и с Карфагеном.[354] Антиримская ориентация Карфагена заставляла Персея искать связей с этим государством.[355]

Помимо активной дипломатической подготовки, велась и внутренняя военная подготовка: запасали оружие и провиант. В царских житницах хранились рассчитанные на 10 лет запасы хлеба, накоплены были значительные запасы денег. При Персее интенсивно велись розыски новых мест добычи металлов, а рудники Македонии, существовавшие раньше, работали на полную мощность. Благодаря этому, а также увеличению налогового бремени Персей накопил большие запасы серебра и золота, часть которых впоследствии попала в руки римлян.[356]

В нашем распоряжении имеются данные о 6000 талантов серебра и золота, найденных римлянами в царских сокровищницах. Это подтверждают также сведения о большой добыче, доставленной в Рим Эмилием Павлом.[357] Македония имела тогда большую и хорошо обученную армию. Ливий указывает, что в свою армию Персей набрал 30 тыс. пехотинцев и 5 тыс. всадников. Денег, помимо ежегодных доходов с царских рудников, у него накопилось столько, что он мог в течение десятилетия выдавать жалование не только своим [253] войскам, но и 10 тыс. наемников. В свои арсеналы Персей собрал оружие на три таких войска. Фракия должна была служить ему постоянным источником новых военных пополнений.[358]