Новый снимок.

— Это крупный план нёба. Видите сине-зеленое пятно на остатках верхней челюсти и небной кости?

— Да, вижу.

— Это результат окисления меди.

— У пули была медная оболочка.

— Да. Когда пуля проходила через голову, крошечный кусочек откололся и застрял, затем произошло окисление.

Бреннан перешла к зубам.

— Здесь показана язычная часть верхней зубной дуги. Обратите внимание на треснувший первый коренной, темные области на нем и на соседнем зубе. Обесцвечивание вызвано высокой температурой — результат выстрела.

На четвертой фотографии была заснята дыра в черепе.

— Отверстие проделано пулей после того, как та вышла из головы Мэсси. Точка выхода находится в верхней части черепа.

Крупный план.

— Отметим, что края отверстия скошены на внешней поверхности черепа. Из чего следует, что это выходное отверстие.

Бреннан откинулась на спинку стула и указала на экран.

— Схема, характерная для выстрела самоубийцы.

— Или кто-то засунул пистолет в рот Мэсси и нажал на курок, — предположила Луонг, исполнив роль адвоката дьявола.

— Очень сомнительно. Траектория пули направлена прямо вверх, так что голова Мэсси оставалась в неподвижности. Кроме того, на правой руке остались следы пороха, а в крови не найдено наркотиков.

— Почему отсутствие наркотиков так существенно?

— Мэсси был крупным мужчиной. Трудно засунуть такому человеку дуло пистолета в рот, если он этого не хочет.

— И я подозреваю, что он этого не хотел. — Луонг перевернула страницу в своем блокноте. — Значит, ваши выводы совпали с исходным отчетом коронера?

— Да.

— И брат остался недоволен.

— Совершенно верно.

— А какое отношение это имеет к Йоу?

— Согласно Дюпро и Шевчику, Йоу работал над версией, которая должна была доказать, что мой анализ ошибочен. И что я либо оказалась некомпетентной, либо получила взятку.

— Значит, вы убили его, чтобы спасти свою репутацию.

— Такова их теория.

Луонг обдумала слова Бреннан.

— Как могли ваши отпечатки попасть на пластиковый пакет? — спросила она наконец.

— Понятия не имею.

Среда, 22 февраля, 18.30 по СВТ

Джек Ричер вышел из автобусного вокзала Балтимора в мир замерзших улиц и грязного снега. Слабое водянистое солнце успело опуститься довольно низко, и он, выставив вверх большой палец, пошел в его сторону, на запад, по широкой улице, вдоль проезжей части, мимо сугробов на обочине. Все машины проезжали мимо. Ничего другого Ричер и не ожидал. В городе трудно перемещаться автостопом. Особенно в Балтиморе. Ситуация улучшится, когда он доберется до съезда с автострады. Джек направлялся к I-95, ведущей на юг, чтобы преодолеть несколько сотен миль в надежде добраться до места, где будет на пятьдесят градусов теплее. Может быть, до Майами. Или до самого Ки-Уэста, где он уже бывал. И всегда хорошо проводил время. Вот только там был конец дороги. Из чего следовало, что ему придется возвращаться тем же путем. А он этого не любил. Ричер предпочитал двигаться вперед.

У него всегда была хорошая обувь, а сейчас еще и отличная куртка, и погода его не слишком беспокоила. Он не раз бывал и в более холодных местах. Корея зимой или передовые подразделения на Северо-Германской низменности. И на некоторых американских военных базах. Балтимор в феврале по сравнению с ними — настоящий рай. И все же он не мог провести под открытым небом всю ночь. Летом можно было бы переночевать под мостом. Но только не в феврале, каким бы теплым он ни казался.

К счастью, движение было довольно напряженным. Час пик во всем цивилизованном мире. Множество потенциальных благодетелей. Однако Ричер был крупным и не слишком располагающим к себе мужчиной. Множество отказов на животном уровне.

Однако большое число попыток увеличивало вероятность успеха. Как и следовало ожидать, через час и двадцать минут рядом с Ричером притормозил мужчина в арендованной «Импале» и согласился довезти его до Саванны, штат Джорджия, без остановок, несмотря на поздний час. Возможно, он рассчитывал, что разговоры помогут ему не заснуть за рулем. Поэтому Ричер сел в машину, и они поехали дальше. Водитель оказался смуглым пухлым мужчиной лет сорока. Черная щетина покрывала когда-то тонкую белую кожу, которая давно загрубела и стала темно-красной от подобравшихся к поверхности капилляров. Что уже само по себе являлось проблемой. Ричер мог помешать ему уснуть, но не спасти от сердечного приступа. Он не был врачом.

Сначала разговор не клеился. В кабине работало радио, но водитель главным образом слушал спортивные новости. В восемь часов другой голос, на другой волне, начал читать новости из Балтимора — как раз в тот момент, когда они из него выезжали. Диктор попросил эксперта прокомментировать последние события, и между ними завязался уважительный разговор, словно они были лучшими друзьями. Ричер перестал обращать на них внимание, пока не услышал сначала знакомое, а потом незнакомое имя.

Ведущий задал вопрос, эксперт ответил:

— Вы совершенно правы; чтобы разобраться в этом деле, необходимо понять, что произошло с Колдером Мэсси. Кое-кто утверждает, что обсуждение исходных улик идет так давно, что пора наконец всерьез ими заняться. Самоубийство неизменно оставалось официальной версией, и возвращение правительства к расследованию произошло четыре года назад, когда к нему привлекли доктора Темперанс Бреннан, педантичного и независимого специалиста. Она, как и ожидалось, подтвердила сделанные ранее выводы, после чего расследование снова закрыли.

Ричер никогда не слышал, чтобы слово «Темперанс»[18] использовалось в качестве имени.

— Однако Джонатан Йоу утверждал, что это не просто разногласия. Он заявил, что у него есть исчерпывающие доказательства того, что Мэсси был убит, — сказал ведущий.

— Вы совершенно правы, — ответил эксперт. — Более того, многие считают, что у Йоу имелась копия тайного приказа восемьдесят седьмого года использовать наемного убийцу. И не забывайте, Йоу был весьма уважаемым журналистом. Он работал в «Вашингтон пост» и являлся наследником великих традиций. Его слова имели бы немалый вес. Если он прав, получается, что доктору Бреннан либо приказали, либо ее заставили или же подкупили, чтобы она сфальсифицировала отчет о повторном вскрытии. Ее карьере пришел бы конец. Все предыдущие свидетельские показания лишились бы веса, и она стала бы посмешищем. Вот что я хочу сказать: как раз сегодня утром доктор Бреннан выступила с основным докладом на конференции в «Марриотт Уордман» здесь, в округе Колумбия, где заявила сотням судебных экспертов, что их выводы должны быть надежными, основанными на конкретных фактах и правдивыми.

— Достаточный ли это мотив для убийства?

— Уничтожение профессиональной карьеры — очень серьезный мотив. Случались и куда более странные вещи. Источники внутри ФБР сообщают, что существуют физические улики, возможно, в виде отпечатков пальцев.

— Но доктора Бреннан так и не арестовали.

— Еще до того, как она покинула конференц-зал, доктор Бреннан наняла Веронику Луонг. Сторонники Бреннан говорят, что это вполне разумно с точки зрения ее прошлых профессиональных достижений, но другие возражают: никто не станет нанимать самого крутого адвоката в городе, если он не попал в настоящую беду. В любом случае складывается впечатление, что Луонг сумела добиться особых отношений с ФБР, по меньшей мере, для первых этапов расследования. Некоторые называют это профессиональной этикой, другие — еще одной попыткой скрыть правду.

Далее ведущий перешел к обсуждению цен на бензин.

Ричер посмотрел на водителя.

— Сожалею, но я должен выйти прямо сейчас, — сказал он. — Я решил, что не поеду в Саванну. Мне нужно в округ Колумбия.

Среда, 22 февраля, 21.00 по СВТ

Ричер сел в автобус на Джорджия-авеню и вышел там, где должны были находиться отели для конвенций. Он спросил у проходившей мимо девушки, не знает ли та, как найти «Марриотт Уордман», и она поступила, как поступают все, — ее пальцы замелькали над плоским сотовым телефоном размером с покетбук; потом она повернула к нему экран, на котором их положение показывала синяя пульсирующая точка, а «Уордман» — красная, точно пластиковая головка канцелярской кнопки, воткнутой в карту. На юго-запад, два квартала вниз и три квартала в сторону.