— Вы хоть в курсе, что это такой остров, парни? — спросил он с таким презрительным сомнением, будто ожидал услышать в ответ нечленораздельное мычание. — Почти на самом экваторе, короче. Леса, джунгли, всякая хрень….ну, там еще немного гор…

Кожа на его лбу ходила буграми от перекатывавшихся за ней толстых неповоротливых мыслей. Подумав, он решил, что круче будет замолчать и посмотрел на Крёза.

Крёз, медленно листавший тем временем альбом, одобрительно похмыкивал.

— Глянь, Марк. Ты что, хотел это купить? Я согласен. С условием. Чтобы стояло у меня.

Огромный рогатый череп со страшными пустыми глазницами, в одной из которых, как в кресле, сидит тупо улыбающийся крепыш Арс с полупустой бутылкой в руке — рядом стоит недовольная темноволосая чувиха и что-то говорит ему, размахивая ярко накрашенными ногтями в опасной близости от его носа.

Неведомое насекомое размером с орла, похожее на кузнечика с крыльями стрекозы и головой сколопендры, украшенное прихотливыми узорами, надежно прибито несколькими ножами к столу, за которым мрачный Арс пьет кир, с краю фото виден локоть какой-то чувихи и прядь ее волос. Волосы светлые, значит это была не та чувиха, что на предыдущем фото. Впрочем, она могла и перекраситься.

Широкий изогнутый клык, стоящий на полу и упирающийся Арсу в пояс, у ног — полуразобранный бластер и бутылка с киром (полная или нет, я не разглядел). На заднем плане — силуэт чувихи, слишком темный, чтобы разобрать цвет волос.

Камень, светящийся в темноте лазурными и серебряными переливами, зажатый в руке Арса, спящего на полу среди пустых тарелок и бутылок, явно после хорошей дозы кира — из полуоткрытого рта на пол стекают слюни. С краю фото нога какой-то чувихи, фрагмент слишком мал, чтобы судить, красивая или нет, а волос вообще не видно.

Изогнувшийся в готовности к нападению крохотный скорпион-многоножка, замерший в капле застывшей прозрачной смолы. Ни Арса, ни кира, ни чувих.

Морская белая раковина, оплетенная длинными изогнутыми шипами — на заднем плане Арс одной рукой держит бутылку, другой обнимает чувиху, со смехом отбивающуюся от него. Это явно была другая, повыше и потолще.

Снова черепа, рога, клыки, насекомые, раковины, цветы, чувихи, тарелки, бутылки… всех форм, размеров и расцветок…

— И где ты все это добыл, парень?… — задумчиво переспросил Крёз. — Я не имею в виду чувих.

— Да е, мужики, вы че?.. я уже сказал — на Великом Кинхе! Телек что ли не сморите? Слава богу, уже нет того короля, который его пытался запретить, мать его!

Разговор принял неприятный для меня оборот. Будучи отпрыском аристократического, хотя и разоренного реформами семейства, я не любил поклонников демократии, открытого общества и тому подобной плебейской чепухи. Я привык их валить, а не спорить с ними — что толку спорить с больными людьми, лишенными чувства прекрасного?

Поэтому я передал альбом Крёзу, встал и двинул охотнику в подбородок.

Тот вылетел из кресла и рухнул на пол.

Сидевшие вокруг оглянулись на мгновение и тут же вернулись к своим делам. Подобные сцены для посетителей «Реактора» были привычны.

Я склонился над ошеломленным Арсом, лежавшим на спине, и тихо посоветовал:

— Если хочешь еще, продолжай о короле в том же духе.

Он обтер с лица капли моей слюны, встал, поставил кресло и сел в него, озадаченно почесывая затылок, и наконец задал вертевшийся на языке вопрос:

— А че такое-то, я не понял?

— Я — Марк Дэлвис, — объяснил ему я, указывая себя пальцем в грудь.

Крез посмотрел на меня с любовью и восхищением, как обычно в подобные моменты.

Арс сглотнул.

— Дэлвис? Тот самый, что ли? Из рода Дэлвисов? Первые после короля?

— Если ты знаешь еще каких-то Дэлвисов, скажи мне, — с легким отвращением ответил я.

Арс задумался и снова зачесал, на этот раз ушибленный мной подбородок.

— Ну не знаю. Извини. У каждого свое… типа. Но че, телек — это ведь клево. Я мальцом очень смотрел один мультон. Про Отважного Охотника. — Арс широко заухмылялся, уже весь во власти воспоминаний детства. — И короче тоже стал охотником.

— Ну а че, Дэл, — словно извиняясь за Арса, пожал плечами Крез. — У парня не было другого способа получить образование.

— Похоже, оно ограничилось этим мультиком, — пробормотал я, остывая.

— А? Че? — не понял Арс.

— А? — переспросил я.

— Ты сказал, образование? — удивленно переспросил Арс.

— Образование? — удивленно переспросил я. — У тебя?

Но я уже не злился на его. Я вообще очень добрый человек. Если меня не злить. А злюсь я очень легко и быстро.

— Ладно, не обижайся, — сказал я.

— Я? Обижайся? — на мгновение глаза Арса превратились в маленькие и злые свиные глазки, но тут же снова добродушно расширились. — Не-е-е-е!

— Мы хотим попасть на остров, — продолжил я, не обращая внимания на эту красноречивую пантомиму борьбы эмоций с логикой.

— По-моему, с этим «МЫ» ты несколько забегаешь вперед, — проворчал Крез, откладывая альбом в сторону и протягивая руку за бокалом, но останавливаясь с недовольным видом по причине обнаружившейся пустоты оного.

Его рука тянется к бутылке и хватает ее. Бутылка плывет по воздуху к его бокалу и не спеша роняет в него сладостно журчащую струю — и мне, и мне налей, Крез! Ты что, сам не понимаешь?! Я что, должен сказать тебе?!!! Нет, он понял, он понял — мой старый верный Крез, он наливает и мне!!

— Ты что, не согласен, что ли? — спросил я, скрывая радостную дрожь.

— Зачем?

— Уф… ну, поваляемся на пляже, позагораем… искупаемся…

Арс непонимающе смотрел на нас.

— Че? Искупаемся? — переспросил он, не веря своим ушам. — Да вы че, там акулы, змеи, колюнчики, без сапог в воду не зайдешь.

— Колюнчики, — задумчиво повторил Крез, смакуя слово. — Колятся, что ли?

— Ты удивительно догадлив, — похвалил я друга, сопровождая слова жалостливо-презрительной улыбкой.

Он ответил злобным прищуром.

— Мне неинтересно бродить по джунглям и наступать на всяких колюнчиков. У нас получилось уже с этим Чангом, надо развивать дело. А ты предлагаешь все бросить и побежать за твоими колюнчиками.

Я попытался объяснить Крезу про шаткость бытия и прочность существующих систем, про трусливых фермеров и сплоченных мигрантов с Айза, но тут нам наконец-то принесли еще кира, и я решил дать слово Арсу в надежде, что его рассказ подействует на Креза лучше меня. Постепенно, бокал за бокалом, Арс разговорился, и в его глазах появился нешуточный блеск.

— По всему Кинхаунту полно развалин. Возле них на берегу заместо песка — обломки посуды, монетки разные, и пуговицы. Ручки от мечей и накончики.

— Что?! — переспросил я, поморщившись. Его наречие начало меня утомлять.

— Накончики. Ну, на кончик стрелы надевается, ты чё. Видать, мочилово там было. Постоянно. Накончиков, как грязи. На берегу часто башни такие, вообще, разваленные дворцы и крепости. Храмы, а вокруг них стоят такие… типа подвалы — входы в подземные спальни. Усыпальницы. Накончики идут от пяти до ста баунтов штука. Но проблема. Зверей полно… все патроны уходят. Да. А можно иглами, так лучше, но игломет собака дорогой. Можно найти спальни древних вождей, в них всегда полно сокровищ. Золотой меч Бангора — сказку помните? Место известно, городище Бангора, но его могилу никто не может найти. Вы слышали, сколько Музей истории предлагает за этот меч? Не, серьезно, слышали? Восемь тысяч баунтов!

Крёз и я переглянулись.

— Сколько?… — пробормотал я. — Восемь тысяч?…

На лице Креза появилась глубокая задумчивость.

— По-моему, ты гонишь, чувачок.

— Да я че!!! — возопил он во всю мощь своих легких, ударив себя в грудь. При этом раздался внушительный стук. — Я чё, виноват, что вы не в теме, парни?! Да откройте любой справник, там эта объява на переди! Сейчас просто частники шарят, вот Музей и боится, что меч уплывет.

— Какие частники?

— Частные коллекционеры. В смысле, копатели по их наводкам. Сколько их там на бангорке сгинуло, до черта. Я там тоже был. Чё, там костей только на открытом месте валяется, чуваков десять. Снаряга, хабар, че хочешь. Я там сапоги клевые надыбал, вот эти.