— Ты думаешь? — обеспокоенно спросила я, продолжая строить из себя дурочку. — А если я ему не понравлюсь?

— А это уже только от тебя зависит, — строго проговорила она. — Для этого много ума не надо, поверь. Кстати, мне тут одна мысль в голову пришла. Я сегодня со своим шефом встречаюсь, он ко мне на квартиру приедет. Если хочешь, можешь присоединиться.

— Как это? — Я сделала большие глупые глаза.

— Элементарно, — усмехнулась эта стерва. — Посидим, выпьем, побалакаем, и, можешь не сомневаться, к утру твоя проблема будет решена. Главное, не стесняйся, расслабься и будь самой собой. Ты ведь хочешь получить работу? — Она сузила глаза и пристально посмотрела на меня.

— Еще бы. — Я мечтательно осмотрела роскошное убранство депутатского бара. — Тем более после твоих рассказов. Только сумасшедшая бы не согласилась.

— Тогда вот что, милая. Жди меня у центрального входа в шесть часов. Встретимся и поедем ко мне. Только без балды, о’кей?

— О чем ты говоришь…

Глава 15

Испытывая непреодолимое желание придушить обоих, я сидела напротив них в кресле и цедила «Мартини». Парочка расположилась через столик на диване, время от времени обменивалась нежными поцелуями, страстными взглядами и редкими, ничего не значащими фразами. Кобель при этом не забывал облизывать мою фигуру сальными глазками, отчего мое кровожадное желание только усиливалось. Прошло уже полчаса, как появился Петков, а я все еще никак не могла решить, как с ними поступить. В принципе, мне уже все было ясно, кроме разве того, почему Светлана так подло поступила со своими родными. После того, что произошло, мне хотелось прикончить Петкова, ибо в тюрьму он все равно бы не сел, пользуясь своими правами, а остаться безнаказанным я позволить ему не могла. Следовательно, он должен пострадать. Но как? Над этим вопросом я и ломала голову, сидя напротив них с дурацкой улыбкой на лице. Со Светланой было проще: ее нужно было лишь хорошенько выпороть и отправить к матери — пусть та сама разбирается с ней. У меня лично не было никакого желания пачкать руки об эту насквозь порочную девицу. Эх, если бы здесь был босс, он бы нашел единственно верное решение, но его не было. Он был даже не в курсе происходящего — я сдуру не решилась поставить его в известность. Впрочем, теперь разбираться было поздно, приходилось самой искать выход, чтобы покончить с этим дерьмом раз и навсегда.

Светлана была одета в бесстыже откровенный халатик, накинутый на голое тело, глаза ее игриво поблескивали, на губах блуждала томная улыбка, руки шаловливо ощупывали толстые бедра «возлюбленного», один вид которого вызывал у меня отвращение.

— Ну так что, дорогуша, — она взяла бутылку и начала разливать, — хочешь получить работу?

— Хочу, — скромно потупила я глазки.

— Ну тогда раздевайся, ха-ха-ха! — громко расхохотался ублюдок, запустив руку под Светин халатик.

Меня передернуло. Поставив недопитый стакан на столик, я посмотрела на Петкова и со злой усмешкой проговорила:

— А ты уверен, подонок, что у тебя ничего не треснет после этого?

Тот сразу перестал гоготать и удивленно повернулся к Светлане.

— Что она сказала, крошка? Я не ослышался?

Светлана, судя по всему, сама была озадачена столь резкой моей переменой, поэтому лишь пролепетала:

— По-моему, она назвала тебя подонком, милый.

Они синхронно повернулись и изумленно уставились на меня, как на макаку в зоопарке, которая вдруг вместо того, чтобы взять предложенный банан, наплевала на него и швырнула им в физиономии. Я невозмутимо продолжала:

— Вам привет от моего босса Родиона, господин Петков.

Челюсть его отвисла, глазки расширились, и мне стало смешно. В следующее мгновение его правая рука молниеносно метнулась к лежавшему на краю дивана пиджаку, а еще через мгновение на меня уже смотрело дуло пистолета и ухмыляющиеся глаза помощника депутата. Ей-Богу, не ожидала я от него такой прыти. Смеяться мне почему-то сразу расхотелось.

— Так, значит, вы не угомонились, голубчики? — едко спросил он, отстраняя от себя ничего не понимающую Светлану. — Жаль, жаль… Я думал, вы умнее. Кстати, не вздумай даже пошевелиться — сразу схлопочешь пулю. Наслышан я о твоих дьявольских штучках. Ты ведь та самая Мария, не так ли?

Я неопределенно пожала плечами и тоскливо уставилась на пистолет.

— Идиот, как же я сразу не догадался! — Он левой рукой хлопнул себя по лбу, и мне показалось, что послышался звон. — Ты даже имя не изменила, курва! Какая потрясающая наглость! — Он покачал головой.

— Что происходит, дорогой?! — испуганно взвизгнула Светлана. — Кто она такая?

— Заткнись! — зло оборвал он. — Лучше пойди принеси мне телефон. Только не приближайся к ней близко, даже сзади — она очень опасна. Поняла? Теперь иди, прижимаясь к стенке.

— Может, лучше ее связать? — озадаченно предложила та.

— Дура!!! — рявкнул в сердцах Петков. — Пока ты будешь ее связывать, она тебя в куски порвет! Это та самая дьяволица из агентства, я тебе о ней рассказывал. Иди!

— Боюсь, что со звонками могут возникнуть проблемы, — проговорила я.

— Да что ты говоришь? — саркастически заметил жлоб, подталкивая к стене Светлану.

— А то и говорю, — твердо сказала я и, выпростав ногу из-за столика, ударила ею по пистолету. Оружие отлетело в дальний угол. — Никто никуда звонить не будет, — закончила я, возвращая ногу на место.

Теперь Петков испугался по-настоящему. Ошарашенно посмотрев на свою дрожащую пустую ладонь, он затем перевел взгляд в угол, куда упал пистолет, вздохнул, поник и устало откинулся на спинку дивана.

— Сядь, моя девочка, все кончено. — Он кивнул перепуганной Светлане, и та, бледная как смерть, опустилась рядом с ним.

— Вот и молодцы, — начала я. — А теперь поговорим. Надеюсь, мне не нужно объяснять, что живыми вы отсюда не выйдете?

При этих словах оба вздрогнули и опустили глаза. По лицу Петкова заходили желваки. Он мучительно искал выход, но, как видно, не находил, и от этого ему становилось еще хуже.

— Это хорошо, что ты уже слышал обо мне, — усмехнулась я, сняв со спинки кресла свою сумочку и положив ее на колени, — а то бы пришлось тебя слегка помять, прежде чем ты бы понял, что я могу убить тебя одним пальцем. И можешь не трепыхать своими куриными мозгами — все равно ничего не придумаешь. Бесполезно.

— Ты не имеешь права нас убивать, — понуро бросил он. — Тебя посадят.

— А кто узнает, что это сделала я? Кто кому расскажет: ты или она? Увы, мертвые не разговаривают, а я сама в милицию не пойду — у меня полно дел поважнее. О том, что я здесь, никто не знает…

— Внизу в машине моя охрана — они тебя не выпустят, — скривился ублюдок.

— Не смеши людей, дядя. Твоя охрана и не подозревает о моем существовании. Ты прекрасно знаешь, что давно не имеешь права ходить по этой земле своими грязными ногами, так что не пытайся вывернуться. Твоя неприкосновенность меня не колышет — я кошка и гуляю сама по себе. Короче, перейдем к делу, а то мне на вас смотреть противно. — Я перевела взгляд на Светлану. Она сидела, опустив голову, плечи ее вздрагивали, но всхлипов было не слышно. — Ну, расскажи мне, Светочка, как ты укокошила собственного братца?

Она замерла, напряглась, всхлипы прекратились, голова стала медленно подниматься. Когда я увидела ее лицо, мне стало страшно. В красных от слез глазах ее было столько нечеловеческой ненависти и злобы, что казалось, вся эта гадость сейчас потечет по щекам и задымится, как серная кислота. Губы ее были перекошены в какой-то сатанинской усмешке, а растрепанные короткие волосы окончательно придавали этой красотке сходство с Медузой Горгоной.

— Потому что я его ненавижу, — хрипло процедила она. — И мать ненавижу. И тебя ненавижу…

— Господи, меня-то за что? — удивилась я, из последних сил пытаясь не превратиться в камень от ее жуткого немигающего взгляда.

— Ты — просто глупая дура, вот почему! Ничего не зная и не понимая, вы вторглись в мою жизнь, и все полетело к чертям! Потому что вам наплевать на человеческие судьбы, вам лишь бы бабок огрести побольше, а то, что людям вы горе приносите — это вам до фени! Сволочи!!! — яростно бросила она мне в лицо, и я инстинктивно отшатнулась, боясь, как бы меня не опалило.