— Приветствую Аргийцы, выглядите получше облезлого Ортисса. — Звонко прощелкал Нуаркх, повернулся к Архонту и ехидно продолжил: А ты, Рен, стал вдвое дряхлее.

— Карлик начал подбираться и к тебе, костяшка. — Отозвался Калрингер и нахмурил кустистые седые брови, под которыми сверкали голубизной неприятно яркие глаза.

— Он не раз был на расстоянии вытянутой культи, но ограничивался простыми беседами. В последний раз я даже покормил его зверька кусочками чужого уха. — Ответил Нуаркх, закатываясь вглубь комнаты и приглашая Хенши следовать за ним.

— Рад, что вам удалось ускользнуть от когтей Кантара. — Аргийцы приветствовали знакомых оформившимся басом и мановением когтистой лапы.

— Он успел пару раз меня зацепить. — Нуаркх указал на истерзанный бок обрубком руки. В тот же момент он ощутил резкий аромат Аргийского эфира и умиротворенный шелест голоса Хенши.

— Рад, что мы смогли избежать новых трагичных потерь. — Подумал Страж, учтиво кивая крылатому другу, а также хозяину Башни.

— Можем мы теперь перейти к делу? Хочу быстрее перейти к пиру и утопить боль в самом мерзостном, крепком пойле. — Вмешался Нуаркх, загнав порцию резко пахнущего воздуха в горящие легкие.

— Любезности, действительно, могут подождать пару часов. — Нетерпеливо согласился Ренмайер. Внушительный каменный трон Архонта оторвался от пола, подлетел к крошечному Древнему Стражу и Лим'нейвен осветил ловчего пристальным взглядом. — Хенши, я взял на себя смелость изучить ваше строение по воспоминаниям Аргийца. Давно не работал с таким энтузиазмом, но у нас еще много проблем впереди.

— Вы говорите о преобразовании вашего тела? — Хенши, который не дотягивался даже до узловатых, подагрических колен великана. — Вам не вернуть молодости, в ловчем останется мало от существа из плоти.

— Как видишь, у меня нет большого выбора. — Просипел Калрингер и влажно кашлянул в кулак, оплетенный узловатыми венами.

— Моему виду необходима ваша помощь, но я должен предупредить. Встреча с Карликом, предписанная Создателями, может оказаться лучшим путем. Вы распрощаетесь со вкусом пищи, теплом плоти. Обжигающий холод и боль станете вспоминать с тоской. Многие сломались, обратившись скелетами, даже поддержка братьев их не спасла. А вы окажетесь один, отрезанный от мира.

— Ветхие руины, которые язык не поворачивается назвать телом, не доставляют мне ничего кроме страданий. Вкуса пищи я не чувствую давно, а тепло плоти… не смеши. — Ренмайер небрежно отмахнулся. — В Мире есть большее, чем чувства. Цель.

— Тогда я начну работу над новым ядром, но только если вы вернете одолжение. — Хенши кратко кивнул.

— Выкроить для разумных Исполинов место в четырех Мирах будет непросто. На преодоление страха уйдут годы, но мне уже не терпится использовать возможности соединенных разумов в исследованиях или управлении потоком товаров. У Пяти Копий ты тоже заслужил доверие, да и мой пример многих успокоит. — Дряблые губы Архонта изобразили улыбку, мерцающие глаза внимательна изучали позу древнего Стража.

— А поиски моей семьи? — Хенши разорвал неуютно длинную паузу.

— Исполинов от Перекрестка отделяют Саантир, Фенкрис и Нар'дрин. Три государства, которые подчинились или подчиняться воле Кантара. — Калрингер с сожалением посмотрел на собеседника, бездвижно ожидавшего у трона. — Мои руки попытаются их разыскать, но не могу ничего обещать.

— Благодарю за откровенность. — Сухо ответил ловчий и вновь погрузился в непроницаемое молчание.

— Не буду оскорблять тебя лукавством, Хенши. Пока Хинарин пылает, я могу гарантировать поддержку только тебе и тем, кто за тобой пойдет.

— Решать тебе, но помни: я уже давно чувствую нож Карлика у горла. Уверен, Филмафей разделяет мое уважение к разумным Исполинам, но титул следующего Архонта Перекрестка без моей помощи и влияния ему не гарантирован. — Спокойно предупредил Калрингер. Непроизвольные подергивания дряхлых мимических мускулов, выражали нагнетающееся внутреннее напряжение.

— Начинаешь переговоры с угроз? Узнаю былой запал. — Похвалил Нуаркх и похлопал по разбитому артритом локтю.

— Просто не подслащиваю новости. — Парировал Калрингер и зашипел от боли, которой отозвалось на легкое прикосновение ветхая телесная оболочка.

— Это старость и близость порога Карлика научила тебя самообману? — Нуаркх и пристально уставился на сморщенное, густо-синее лицо. Темные окуляры из обсидиана позволяли при этом не морщиться.

— Каждый раз, когда я начинал чего-то желать для себя, ты клеймишь меня тираном. — Покачав головой и насупившись, пробормотал Архонт. Затем он плавно опустил трон на землю, перестал вымучивать прямую осанку и перешел на неожиданно усталый мысленный голос: — Хенши, посмотри на меня. Сколько я протяну? Вдруг завтра из Ядра вырвется необычайно крупная вспышка и отнимет последние силы, что поддерживают огонь моей искры? Клянусь, я оставлю Башню и помогу тебе с поисками, истопчу пустыню! Я приложу все силы, но только верни мне их! Я это заслужил.

Хенши промолчал несколько минут, направив взгляд мерцающих глаз в пол, а после слабо кивнул. Ренмаер рассмеялся и непроизвольно дотронулся до эфеса увесистого клинка, который по старой привычке волочил за собой.

— Ты рад ухватиться за соломинку, прочность которой еще не испытал. — Язвительно подметил Нуаркх.

— В моем состоянии, друг, любая надежна, подкрепленная самыми незначительными доказательствами, уже повод для радости. — Широко улыбаясь, ответил Архонт.

— Что до тебя, Хенши. Ренмаер не позволит Яроокому утопить в крови те места, по которым так мечтал снова прогуляться. — Нуаркх обернулся к встрепенувшемуся ловчему. — Скоро твоя семья сможет пересечь Хинарин без опаски.

— Один раз моя спина уже согнулась под грузом ответственности. Теперь я мечтаю лишь о дороге налегке и исследованиях. — Ренмаер отрицательно мотнул седой, лысеющей головой. — Я вытащу исполинов, но не собираюсь поглощать других Лим'нейвен и открыто сражаться с Ярооким. Пусть Хинаринцы сами разбираются.

— Ты действительно мечтал о покое в начале сезона, когда не верил в возможность обмануть Карлика. Если вернешься в строй, тебе не хватит совести пренебрегать чужим горем. Ты же Герой.

— Возможно, твердая рука Саррина Ренмаера действительно сможет навести порядок в разрозненном Хинарине. — Неожиданно вклинился хор учтивых Аргийских голосов.

— Какое тебе дело до очередной войны Верха и Низа? Почему ты так хочешь, чтобы я ввязался в нее? — Громко просипел Калрингер.

— Когда ты покончишь с Кантаром, разобщенность Хинарина начнет резать твои сверкающие глаза. Несправедливость, ненависть. Разве ты сможешь пройти мимо, обладая таким опытом и могуществом? — Нуаркх напирал, несмотря на приступ удушающего кашля. — Представь, на что ты будешь способен, поглотив Кантара! Вдруг ты сможешь сотрясти осточертевший порядок вещей, и из хаоса родиться нечто лучшее.

— Почему ты тогда не поддержал Яроокого? Он, похоже, разделяет твое безумие. — Калрингер насупил кустистые брови и поджал дрожащие губы.

— Яроокий сможет лишь снова утопить Хинарин в крови, а не сделать нечто действительно выдающееся. Он недостаточно хорош, настоящая размазня. — Небрежно отмахнулся Нуаркх.

— Ты попытаешься все исправить, независимо от того, что я говорю, Рен. — Нуаркх подъехал вплотную к трону Архонта и ткнул когтем в дряблую грудь. — Каждый в Башне знает, что ты попытаешься изменить Четыре Мира. Вопрос лишь в том, что случиться, если ты преуспеешь.

— Безумие Перекрестка и проклятие Урба вновь говорят твоими устами. — Калрингер покачал головой, и примирительно положил огромную ладонь на плечо друга. — Чего хочешь ты?

— Мне нужен самый лучший многозарядный арбалет, который может выткать Лим'нейвен. — Повышенным тоном отозвался Нуаркх и закатил глаза. — Если ты столь проницателен, зачем спрашивать?!