Глаз Нуаркха, пульсирующий в такт захлебывающемуся сердцу, уставился на Тень, полностью лишившуюся пелены миража. Искаженное нагое теле туго обтягивала скользкой кожа, угловатый таз утопал в бесформенном шраме, подведенном паутиной засохшей крови. В культю правой руки был безжалостно ввинчен неказистый протез, сплавленный из стальных труб и загнутых лезвий. В длинной шее, выныривающей из непропорционально крупных мускулов, подергивалось жвало Нуаркха. Бледное, безглазое лицо со стертыми чертами слабо морщилось и старалось отодвинуться от пузырящейся раны на ключице, брызг смердящей скверны. Миазмы заражения впивались в здоровую плоть, но их распространение сдерживало могучее Искусство. Нуаркх уперся в пол лбом, налитым Саантирской сталью, и попытался подняться. Дрожащие руки подогнулись, тоннельник свалился, выплевывая лоскут легкого, и свернуться в дрожащий клубок.

Тело последней Тени безвольно болталось в пасти Нарога, окропляя кровью белоснежные полосы ритуального раскраса. Туша Ликорда рухнула к железному хвосту Хаотри, и иллюзия больше не скрывала от нее Племянника, готового броситься на одноногого Хенши. Извергая кровожадный рев, женщина ринулась на шпиона и обрушила широкое лезвие артефакта на протянутую лапу. Тень отпрянул, и лезвие, объятое клубком голубых нитей, пронеслось мимо. Смерть Теней, использовавших Тепло Племянника, позволяла устрашающему Ткачу вплетать больше разрушительного Искусства в атаки и маневры. Пространство вокруг него смялось, Тень оказался за взмыленной спиной Синитки и занес для удара блеснувшие когти. Звериные рефлексы развернули перенапряженное тело Синитки и вскинули костяной клинок на защиту хрипящей груди. Первые пугающе стремительные выпады ей удалось отразить, но затем когти шпиона проскользнули в брешь защиты и погрузились в густую голубую шерсть вздувшегося плеча. Пух напитаться парящей кровью, и невесомый костяной клинок начал наливаться тяжестью каменной глыбы. Если бы не Нар'Охай, отделивший Хаотри от Племянника, ее сердце бы уже затихало в бледной лапе. Тяжело раненный шпион не смог увернуться от выпада искалеченного Стража и новый разрез вспорол бугристый шрам на бедре. Лим'нейвен неловко отпрянул, но клинок Хаотри, увенчанный пенящейся темно-зеленой волной, настиг широкую спину. Дуга тяжелых кровяных брызг легла на землю, шпион отшатнулся и грузно облокотился на стену, упираясь лбом во взмокшее предплечье. Последний взмах артефактом выскреб силы Хаотри, но копье, протянутое хрипящим Нуаркхом, не позволило ей свалиться.

— Давай тварь, я видела скретов опаснее тебя! — Дрожа от гнева и усталости провопила Хаотри. Копье впилось в скалогорба, Тепло заструилось по разгорячённым мускулам и обратило пот в плотные клубы пара. Шпион устало обернулся и прислонился к стене горбатой спиной. Вместо ответа он неторопливо подтянул целую руку к груди и сложил ее в оскорбительном жесте. Отлипнув от свода тоннеля, оставив влажный отпечаток рассеченных лопаток, и побрел к ближайшему повороту.

— Я не собираюсь его догонять. — Низко прохрипела Синитка, оборачиваясь к поредевшей шайке, которая отправляла последних сопротивляющихся врагов к холмам изрубленных тел. — Утаскивайте раненых, хватайте Ликорда! Мы получили свое! Пора отступать!

Ликорд, обезображенный опаленной раной, был способен лишь на несвязные стоны. Бритая голова безвольно болталась, а на длинном распустившемся хвосте оставляли раны оброненные клинки истребленной команды. Скалогорб содрогался от боли, тоннель слабо искривлялся, пластины хитина скрежетали друг об друга, а связки натягивались до низкого треска. Хаотри выдохнула, изможденно сгорбившись, убрала клинок в ножны и обернулась к Нуаркху, который молча свернулся на полу, прижимая колени к развороченной груди.

— Крепко тебе досталось. — Мрачно пробормотала Хаотри, вкладывая древко копья в тянущуюся трехпалую ладонь. Она опустилась подле тоннельника и взглянула в лицо, обезображенное потерей жвала. Взгляд ярко мерцающего глаза сохранял осмысленность и источал терзающую боль.

— Надо тебя поднять, постарайся не сдохнуть. — Мягко прошептала Синитка, просовывая руки под вяло дергающееся тело. Нуаркх не смог сдержать громкого крика.

— Ты же не какой-то мягкотелый, ты переживешь это. — Хаотри воздела безвольное тело и нервно усмехнулась. Стараясь не раскачивать хрупкую ношу, Хаотри поползла к Слизням. Нуаркх вяло указывал на раненных головорезов Ликорда, которые выстилали пол скорченными телами.

— Зачем они тебе… — Синитка приостановилась и задумчиво нахмурилась.

— Годы не привили тебе морали, верно костяшка? — Брезгливо добавила женщина и негромко окликнула Нарога, приказывая захватить беспомощные источники Тепла. Безмозглые слизни не удосужились отползти от места ожесточенного сражения. Прежде чем беззубая пасть облепила тело Хаотри, она передала копье Хенши, который воспользовался им как тростью. Женщина развернулась к слизню спиной и бережно обхватила залитую кровью грудь тоннельника. Придерживая подбородком макушку Нуаркха, Синитка плавно провалилась в утробу и ловко опустилась на дно. Хаотри бережно уложила друга, но Нуаркх не смог удержать сознание под сводами гудящего черепа.

Нуаркх медленно поддавался лихорадке и кровотечению на длинном столе посреди кают компании. Отполированную столешницу обезобразили глубокие царапины, оставленные дергающимся костяным панцирем. Хирургические зажимы торчали из груди тоннельника, словно наконечники обломленных копий. Корпия из расшитой голубой рубахи впитывала густую черно-зеленую кровь, которую отхаркивая изувеченные легкие.

— Как он? — Поинтересовалась капитан у Древнего Стража. Хенши нависал над раненым и смотрел сквозь панцирь серо-голубой дымкой, заменявшей глаза.

«Я сделал все что мог, но без помощи Лим'нейвен раны прикончат его», аккуратно вывел Хенши на блокноте, отложив в сторону перепачканную хирургическую перчатку. Перевернув исписанную страницу, он убористо добавил еще одну короткую строчку: «И тебя тоже». Хаотри ответила хмурым молчаливым кивком. Рана на плече продолжала кровоточить и опухать, несмотря на давящие повязки и щедрые мазки медицинской глины.

Чувствуя приближение очередной волны слабости, Хаотри неприязненно поморщилась и утопила кончик Алчущего в исколотой груди пленного, который беспомощно корчился в кольцах массивного хвоста. Часть Тепла она вобрала и вложила шершавый эфес в слабую руку тоннельника. Дыхание Нуаркха на какое-то время очистилось от булькающего хрипа, Хаотри внезапно дернулась от короткого смешка. Оскалив клыки в широкой ухмылке, она обмакнула когтистый палец в миску с жидкой медицинской глиной, а затем вывела надпись «Смердящий скрет» на раскаленном лбу тоннельника. Израненные, взмыленные головорезы, рассеявшиеся по залу, охотно зашлись лающим смехом. Только Ликорд, стиснутый цепями кандалов, продолжил прожигать лоб Хаотри гневным взглядом ярко-красных глаз.

— Тебе конец! Этот жалкий скалогорб ранен, он не сможет долго бежать от моей сестры! — Прохрипел Ликорд. По лабиринту морщин, который пересекал перекошенное острое лицо, бежали тонкие ручейки рубиновой крови.

— Наш жалкий Шрам перегрыз глотку хваленому Лазурному исполину. — Надменно парировала Хаотри и кивнула Нарогу, который нависал над Ликордом. Массивный змей, не меняя выражения холодных глазок, вбил лицо Синита в хитин пола. Горячие брызги хлынули из разбитого носа, осколок клыка подкатился к креслу Хаотри. Женщина улыбнулась, а после подползла к сизой мембране, которая вибрировала на ближайшей стене.

— Хегг, как долго Шрам сможет удирать? — Четко и размерено поинтересовалась капитан у рулевого.

— С такой раной, у нас есть еще час-полтора. — Ответил низкий, раскатистый бас после минуты раздумий. Синитка кратко поблагодарила голос, оглянулась на тоннельника, в горле которого снова начинала пузыриться вязкая кровь.

— Почему твои друзья до сих пор не показались, костяшка? Принимая во внимание, какая ты скотина, я не слишком удивлена. — Женщина задумчиво заглянула в гончую сферу, которую извлекла из внутреннего кармана тоннельника. Железный Шрам уже давно толкал раненную тушу в направлении, которое указывало содержимое круглой склянки, но только сейчас Хаотри заметила, что капли эликсира начали ритмично пульсировать.