— Андрей Викторович… — вздохнул Вовчик, понимая, что сейчас начнётся продолжение уже начинавшегося ни раз разговора — Ну чё вы опять… говорил ведь вам! Не верю я в бога, не-ве-рю! И не из-за какого-то «личного опыта», а чисто по умозаключению, — ну такой вот я человек, чисто «на веру» не могу ничего принимать; а только доказанное!
— Ну, доказывать существование бога… — начал опять было священник, но Вовчик перебил:
— Да не надо ничего доказывать; да и не получится! Знаю я все это ваши доводы! «Бог в нас, бог вокруг нас!.». Где-то я, может, даже и согласен — но это не «бог» называется, а совсем по-другому! Ну, не знаю как… Природа там, или вселенная, или мироздание!
— Ну вот, значит всё же допускаешь… Есть нечто непознанное, и имя ему…
— Да нет же! Дело в том, что «это» — как не назови, — всё равно не «бог», как вы это называете! Ну, для простоты назовём «мироздание». Так вот — оно ведь совсем не по тем принципам функционирует, нежели ваш «бог»! То есть… то есть для «мироздания» нет таких понятий, как добро и зло, оно над этим; а в вере, в религии ведь это определяюще! Какой смысл в боге, в вере, в религии, если они не устанавливают удобные взаимоотношения между людьми, не регулируют их… ну, эти взаимоотношения! А то, что добро и зло понятия относительные — я очень давно понял! Опять же этому «мирозданию» и священники как посредники не нужны, и церковь не нужна! И, опять же, функционирует оно по совсем другим принципам, нежели как у вас-то… как его: «не убий, не укради»… и так далее. Наплевать мирозданию на эти относительные понятия — добро, зло; или там «украсть», «убить»… или спасти. Оно нейтрально. Это как природа — а, вернее, природа и есть. Как можно в природу верить или не верить? — она есть данность. «Непознанное»? Вон, электричество тоже я не видел — но пользоваться мы все умеем, потому что его функционирование описывается внятными электро-законами! Бог ваш… знаете, когда зло «торжествует», а вы отмазываетесь своим «неисповедимы пути божии», — то это вне логики. Я в логику верю. Только. Потому, уж извините, Андрей Викторович, зря вы это всё опять…
Священник вздохнул. Он остро чувствовал, что в беседах с начитанным, подкованным фактически, до мозга костей материалистом Хорем ему не хватает аргументации, — или всей той изощрённости ума, которую, возможно, дают будущим священнослужителям в высших духовных заведениях. Он же в семинарии не обучался, — всего лишь что-то вроде полугодовых курсов после института уже, и после армии, во вполне зрелом уже возрасте, — стезя его была «до всего этого» не борьба за умы и души паствы, а хозяйственная деятельность, в которой он вполне и преуспевал. А тут вон как повернулось. Приходится быть и благочинным, и пастырем в одном лице — куда деваться. Приходилось, напрягаясь, искать доводы…
— Ты прямо, Владимир, как этот, как сайентолог! Была такая, знаешь, секта… даже церковь скорее, на Западе… тоже только в науку верили…
— Не-а, Андрей Викторович! — поправил его начитанный и опытный Вовчик, — Ни разу я не сайентолог! Читал я их книжки, знаю про что они! По идее, ни разу они не «про науку»; по идее тот же это лоховоз… извините. Андрей Викторович, я это не про религию вообще, а про них только. Чисто лоховозка чтобы деньги собирать; неглупый, видать, был чел этот, Рон Хоббард, что целую религию придумал и возглавил! Думал я про это: умные становятся политиками, а очень хитрые — свои религии создают! Вот, по радио опять слышал — в Мувске эти-то, черноквадратники, активизировались — свою радиостанцию завели; видать, выжили после эпидемии! Вот — они пример. Жрецы — они всегда выше фараонов стояли, это я ещё про Древний Египет читал. Оно и понятно — он-то как бы всего лишь «сын бога», а они — непосредственно «божьи трансляторы» и интерпретаторы, хы! Через них как бы бог с человеком разговаривает; в том числе и с фараоном; а что он им скажет — только они ведь знают… и решают. Вот и Абу Улям этот… он опасный, гад. Потому что через «идею» в души лезет — послушал я его «проповедь» по радио, — это что-то! Спаситель, ёпт! А у людей от всех этих потрясений в последнее время крыша едет, — не удивлюсь, если многие поведутся. А вы вот, церковь, вроде как должны бы были эту сферу, ну, касательно души, плотно держать — а вот поди ж ты… уступили место всяким нерусским уродам.
Поняв, что с этой стороны Вовчика не взять, и решив не вдаваться в дебаты насчёт промахов церкви и успехов черноквадратников, Отец Андрей зашёл с другой стороны:
— Ну, а про жизнь и смерть ты, Володя, думал? Что все мы на грани ходим, — вот, сегодня только об этом говорили. И сам ты — рискуешь постоянно; вот как в этой героической вылазке с Вадимом Рашидовичем! Думал?..
Вовчик не успел ответить, а Отец Андрей поспешил добавить:
— Вот для меня смерть физическая не страшна, — знаю я, что есть жизнь вечная! Грешник я великий, да; но уповаю на милосердие отца нашего небесного! Ты как же? Ведь, если как ты говоришь — «природа», «мироздание» без всяких божеских законов, — то и жизни вечной, рая небесного нет! Прах и тлен! — и не пугает тебя это??
— Не-а! — ответил Хорь, и потянул с края стола пустую керамическую кружку в весёленьких розовых цветочках, — Хотите чаю? Иван-чай, а? Очень способствует, кроме витаминного отвара — не зря у нас в общине простудных почти нет! Вон, вижу, чайник…
— Давай… — согласился священник, и продолжил:
— Неужели ты не думал о том, что если ты в царствие небесное не веришь, — то и уйдёт с тобой всё это: весь твой мир, твой опыт, твои воспоминания?? Я вот знаю, что со мной вечно это будет — ибо верую!
— Андрей Викторович… — найдя ещё одну кружку и наливая напиток возле плиты, сказал Вовчик, — Ну вы же образованный человек — политех кончали! Что изменится оттого верую я или не верую?
— Тебе же легче будет! — убеждённо сказал священник.
— Ну… наверное. Стало бы, ага, легче. Если бы «поверил». Но я же говорю — не могу я просто так «поверить» — рациональный я человек, и не хватает мне фактической основы для этой вот веры! Не вижу я бога вашего, не верю я в заповеди…
— Но сам же, сам же — по сути заповеди соблюдаешь! — поспешил тут же «поймать» его священник, — Ведь блюдёшь! Готов жизнь свою положить за други своя! — что, не так?
— Так. — спокойно согласился Вовчик, — Только вы не путайте нормальное отношение к жизни с исполнением каких-то там «обязательных заповедей». Которые якобы кому-то кто-то заповедал… на скрижалях начертал, ага. Просто я… просто я нормальный, только и всего. Воспитан так. Заповеди тут ни при чём.
На это священник не нашёлся что ответить, а Вовчик продолжил:
— Вот вы говорите «не веришь, и потому жить тебе — мне, в смысле, — труднее, потому что не жду я жизни вечной», — ну, где-то и так. Но я ж говорю: не могу я верить во всю эту хре… то есть в царствие небесное; и потому и обманывать себя не могу. А то, что «всё моё», умри я, уйдёт вместе со мной… да, обидно где-то…
Он отхлебнул горячий напиток, задумчиво поднял глаза к низкому потолку:
— …и как мама в школу собирала, и как костюмчик на Новый Год шила, мишку; и как умерла… как Жоржетта в лесу сбежала тогда… даже как тогда с Надьк… ой… ну, то есть да, вся моя жизнь, все мои воспоминания и весь мой опыт — да, как вы говорите, «в прах» уйдёт, — ну что ж… Так жизнь устроена…
— А как она устроена? — переспросил Отец Андрей, ещё не оставляя надежду хоть как-нибудь да «свернуть» упрямого атеиста Вовчика на стезю веры и жизни вечной, — Что есть человек и для чего он на Земле?
— Ну как устроена… — Вовчик от задумчивости вдруг оживился, — Да, думал я про это! Знаете, Андрей Викторович, вот как компьютеры изобрели, с программным обеспечением — многое прояснилось! Для меня, во всяком случае. Вот есть программа, скажем. Она с определённой долей самостоятельности: может сама что-то предпринимать, действовать; даже обучаться — есть сейчас такие, нейро-программы называются. По сути — аналог человека! Ещё, скажем, шаг — и программа, скажем, обретёт самосознание, перестанет быть типа «чисто калькулятором»; «душу» обретёт — как вычислительная машина в «Понедельник начинается в субботу» Стругацких, — читали? Начнёт думать о вечном, о смысле существования; обретёт тоже свой опыт и мысли; а может, уже и есть такие программы, даже скорее всего… и что? Она от этого перестанет быть просто программой? Если, к примеру, в результате сбоя она перестанет функционировать… или, к примеру, её пользователь сотрёт — она что, в «рай для программ» попадёт? Даже если она себе этот «рай» и загробную жизнь придумает? Нет же; она даже в «корзину» не удалится, — поскольку в «корзину» удаляются чисто данные; а «программа», как «сознание» у человека — это нечто нематериальное; она просто деинсталлируется, да, просто сотрётся с электронных ячеек, освободив их… только и всего!