— …Лерыч, у него там камера над забором, и, кажется, не одна. Это как, а? Всерьёз?

Бомж хихикнул:

— Не-а, не бзди! Они не работают. Вааще они и не работали никогда; это он так, «на испуг» поставил. Ты чо! Это ж техника! — за ней следить нада, питать, эта, электричеством! А он тупой, бля! И жадный. Мог бы всё поставить — а реально только привёз пять штук с «Провинциал-банка», когда тот накрылся, и дал Хохлатому, — это помогальник у него, — чтоб поставил по углам. Даже эти, как их, ну, которые в темноте видят как будто. Чтоб боялись; типа он тут такая прошаренная рысь! А на самом деле они у него и не работали ни одного дня! Уж я-то знаю!

— Ага… — одной проблемой стало меньше. Но всё же Владимир решил уточнить:

— Может, он их подключил уже после того, как он тебя уволил?

— Не-а! — помотал головой Лерыч, — Точно нет. Он же тупой. И жадный. Будет он этим ещё заниматься! Да он тут и не всё время, — в основном в городе; там у него два «офиса»; а тут так — для ылиты. Которые светицца не хотят; и по извращениям всяким втыкаюцца. Ну и, — когда дела не идут или опасно в городе, он блядей своих в городе распускает, и здесь прячется! Я точно знаю: так два раза было, — когда вот с Мувском зарубились, и была первая мобилизация; и второй раз…

— А с соседями он как — контачит? — перебил Владимир словоохотливого наводчика, — Не застучат они нас? Может тут какая проводная связь есть? Вот мужчина с женщиной прошли, — могут ведь, в принципе, оповестить?..

— Ты чо! — Лерыч хихикнул, — Нету тут никакого телефона! И соседи Артурчика вааще не переносят, только боятся выступать. Все ж знают, чем он занимается; это ж, считай, деревня! Многие в городе работают, ездиют, пересекаются же! Чо ты!.. Не, соседи с ним не очень…

И тут же предложил свой план, — оказывается, у бомжа Лерыча образовался свой план по тому, как «нахлобучить» бывшего работодателя, и теперь он его озвучил.

План не блистал оригинальностью: Лерыч предложил, как совсем стемнеет, перелезть через забор: «- Не, собаки нету! Не держит он собак, не любит!», — прокрасться в сарай-подсобку, сломать там замок, — он, Лерыч, подскажет где обычно лом стоит; там же где и лопаты, — и спереть оттуда что будет! А «будет» там много чего, — в сарае Артурчик всякую разность складывает, с города натащенную; ну там спирт технический у него там два бидона; бензин; детали для генератора; покрышки для гелика, ещё там всякое… Главное — спирт там! — говоря это, Лерыч аж затрясся от вожделения, — Целых два бидона! Я расскажу, где они!..

Идея Владимиру совсем не понравилась; но он всё же уточнил у бомжа:

— Где лом стоит, говоришь, расскажешь; да где бидоны со спиртом — объяснишь; а сам-то что, — участвовать не думаешь?

— Не-а! — отрицательно помотал укутанной в бесформенный тюрбан головой бомж, — Вы сами! Вот, с пацаном; он шустрый. Если развинтить ограду, или прорезать, то лист можно отогнуть, вы пролезете, я подержу… И я — на стреме!

По его получалось, что он «дал наводку», да ещё на стреме постоит, — это более чем достаточно чтобы участвовать в последующем дележе добычи. Причём он рассчитывал на её значительную часть.

— Постой! — осведомился Владимир, — Ты же вроде настраивался на «нахлобучить твоего работодателя по полной», а теперь про какую-то мелкую кражу толкуешь. Мы что, по-твоему сюда приехали чтобы спереть бидон технического спирта, и на радостях упиться где-нибудь в канаве??

— Два! Два бидона спирта! — тут же поспешил уточнить Лерыч, — Два!

Мда. Владимир понял, что бомжик слился. У подобных типов это сплошь и рядом: наполеоновские планы, а потом что-нибудь стащить по-быстрому, пропить… и всё. А он-то рассчитывал, что тот даст идею, как полноценно заштурмовать этот домик…

— Не. Ничо не выйдет! — отпёрся Лерыч на «предъяву», — Я думал у вас банда. А вы вдвоём. Гы, с пацаном. Ну и чо, что волына? У Артурчика тоже не пустые руки; у ево автомат есть тута огражданенный. Да и не выйдет он на улицу-то, нафиг ему? Небось бухает там сейчас, в тепле! А так — что, нормально же! Забор подломим, вы с пацаном сползаете, я подскажу где! Два баллона с шилом, — ты чо, это же!..

— Дать бы ему по башке! — с чувством высказался до этого молчавший Женька. Мелочность и трусость нового знакомого уже довела его до бешенства.

— Погоди… — Владимир потёр озябшие, хотя и в перчатках, руки, — Давай рассуждать по порядку… Если он, хозяин, то есть, услышит, что кто-то на участке… я не думаю, что можно, даже и ломом, неслышно замок сорвать, — он из дому выйдет?

— Не, — затряс головой Лерыч, — Нипочём не выйдет! Тут после темноты во двор не выходят! Не принято. У кого есть — собак спускают на ночь, — слышишь, лают? — у кого нет, — так… Он свет во дворе включит, и будет с окна, с верхнего этажа стрелять! — бесхитростно закончил бомж.

— В нас стрелять. Если мы в сарай, за спиртом полезем. — уточнил Владимир, — Пока ты на стреме будешь стоять.

— А вы осторожно! — пожал плечами бомж.

— Я ему щас точно уработаю! — вызверился опять Женька, — Американец! Соображай быстрее — холодно!

Холодно… Владимир потоптался на месте, зябко подвигал плечами. Нет, конечно лезть на участок нет никакого резона, — не для того сюда добирались, чтобы украсть технический спирт. Сам же решил: мосты сожжены, или всё, или ничего. Можно было бы прокрасться на территорию, и засесть там в засаду, — должен же он в течении дня из дома выйти! Вот тогда и напасть.

Идея также была отброшена как нереальная, — провести всю ночь в засаде, на улице или в неотапливаемом сарае, было абсолютно нереально. Всю операцию нужно провести в ближайшие два часа, пока они окончательно не окоченели.

Да. На шум во дворе, Лерыч говорит, он не выйдет, — ни такой он дурак. «Будет стрелять со второго этажа», при чём освещение во дворе включит, — что сразу даёт минус сто к выживаемости. Значит лезть во двор нет никакого смысла. Остаётся как-то выманить его на улицу. Вот — чтобы вышел за калитку; а тут уже его атаковать. Как атаковать? Да по-простому, — чего его жалеть! — просто подстрелить из этого вот самодельного агрегата или Женькиной Беретты, — и вломиться в дом! Вполне осуществимо; непонятно только как его выманить за забор! Если Лерыч говорит, что тот при шуме во дворе во двор отнюдь не выйдет, — опасается.

Дааа… Но ведь то во двор! А если на улицу? Что бы такое должно случиться, чтобы «разрабатываемый объект», как говорят разведчики и аналитики, забыл про осторожность и вышел на улицу, в темноту, за ворота? Что бы такое его могло выманить? Испуг? — да нет же, от испуга напротив в доме запрётся. Интерес? Любопытство? Какое, к чему? Пожар, может, тут устроить? Но как, из чего, — на улице-то, на чужой пустынной улице! Думай, думай! Быстрее думай, — холодно! И скоро ночь уже; вот пока ещё просто вечер, пусть и тёмный, зимний, но вечер; люди за водой, видишь, ещё ходят; ночью-то вообще никого за ворота не выманишь!

— Дайте пожрать чо-нибудь! — опять заканючил бомж.

— Я те щас по башке врежу! — рыкнул юношеским баском Женька.

А что. Это идея.

— Жень… Давай-ка отойдём. Ты, Лерыч, стой тут, — нам посовещаться надо. Ага, без тебя. Стой и молчи пока, полудурок. Иди сюда, Жень. Есть план…

План Владимира Женьке поначалу не понравился; но потом, «обжевав» его со всех сторон, и признав «в меру креативным», был вынужден согласиться, что ничего другого-лучшего в голову не приходит; и вообще: «…- получится-неполучится, хер его знает; а этому уроду, что нас сюда затащил, я так и так собирался морду набить, так что бы не объединить полезное с необходимым?» — не точно такими словами, но близко по смыслу, Женька выразил своё отношение к идее.

Оставалось согласовать детали.

— Лерыч! У тебя полиэтиленовый пакет есть какой-нибудь? Нету, нахер он нужен?.. Не твоё дело. Давай сюда свой рюкзак. Что-о-о? Пасть закрыл! — Владимир с бомжом больше не церемонился.

Отнял у него рюкзак и высыпал его содержимое под ноги. Всякое дерьмо… Ладно. Сам рюкзак сойдёт как ёмкость; хотя на будущее надо бы иметь с собой хороший прочный полиэтиленовый пакет — всегда и на всякий случай, «в НАЗе», как выражается Вовчик. Вот у Вовчика бы наверняка был бы с собой пакет! — Вовчик запасливый. Чем-то он сейчас занят, Вовчик?..