(Вирус)

Итак, какой его следующий шаг? Уехать? Куда угодно, в любом направлении? Уехать, чтобы выехать ... Как действие ради самого действия. Разумеется, это не бегство. Он не настолько глуп. Просто это как ... похоронная путешествие. Или лучше - турне?

А смысл всей этой затеи? Герман вдавил окурок в пепельницу - откуда у него эта дурная привычка во всем искать смысл, которого уже давно нет в его ситуации! Говно! Так же как и не имеет значения, поедет он куда-то останется дохнуть здесь!

«Эй, чувак, ведь у тебя - СПИД! Ты понимаешь это? »

Сейчас это был уже не голос Эксперта. Герман как услышал самого себя со стороны, - свой собственный голос. Он на мгновение вернулся к тому моменту, когда впервые по-настоящему осознал, что инфицирован, что с ним произошло. Несколько секунд его тошнило. Он сделал усилие, чтобы протолкнуть назад скользкий комок в горле.

«Ты хотя бы понимаешь, что живешь уже, возможно, не первый год в долг и даже не подозревал этого?»

Так, кажется, он уже несколько начинает понимать.

«А ЧТО ты успел увидеть в своем чертовом жизни? Что сделал просто для себя? Ты можешь хотя бы вспомнить, когда это было в последний раз? »

Нет, честно говоря, он этого не мог.

«Тебе еще не осточертело жить по чужим правилам и ты собираешься продолжать так даже сейчас?»

Разумеется, он не собирается. Не хочет, не желает ...

«К чему тогда все эти колебания и глупые поиски смысла? Окончательный разрыв с Алексом - шаг номер один, правильно? Машину запущен ».

Машину запущен ...

С этой минуты он готов.

Он сделает второй шаг ... и третий, и четвертый, если потребуется.

Герман встал, бросил по старой привычке на стол купюру и направился к выходу узким проходом между аккуратно расставленными столиками, даже не замечая, как бормочет вслух «и третий ... и четвертый ...», чем вызвал недоуменные взгляды немногочисленных посетителей. Затем у самой двери обернулся, кивнул бармену и вышел.

* * *

Дома его «встретил» маленький Гера.

«Возьмешь меня с собой?»

- Что? ..

«Я хочу, чтобы ты взял меня с собой», - мальчишка просил, но смотрел вызывающе.

ОТКУДА ОН УЖЕ ОБО ВСЕМ ЗНАЕТ?!

- И не мечтай.

Гера прищурился в своей обычной манере, когда он держал козырь в рукаве. Герман, конечно, уже не помнил, какое выражение лица было у него в двенадцать лет, но сейчас появилось отчетливое ощущение, что именно это и происходит: мальчишка-то держит наготове.

- Хорошо, что у тебя там?

Он почти услышал, как маленький Гера довольно хмыкнул.

«Мах на мах - идет?»

- Не понял. Что это значит?

«Уже забыл? - в голосе Геры прозвучали и презрение, и снисходительность одновременно. - Обмен, значит. Когда-то так говорили ».

Герман беззвучно рассмеялся.

Да, действительно. Он забыл.

- Ну, и? ..

«У меня есть кое-что для тебя. Ты получаешь свое, ну а я ... »

- Конкретнее! - напрягся Герман. - Что ты спрятал?

Мальчишка хихикнув и время выжидающе смотрел на Германа, как назло (впрочем, еще и как нарочно, - в этом можно было не сомневаться) играл на его нервах.

«Некоторые ответы, - наконец сказал он. - Ответы на два вопроса. Если они, конечно, тебя еще интересуют ».

Маленький ублюдок над ним еще и издевается?!

- Только два? У меня их много. Слишком много для тебя, - ответил Герман.

«На два главных».

- Сомневаюсь, очень сомневаюсь.

«Попробуй».

Вот так, маленький говнюк, уже лучше.

- Ну, выкладывай.

«Ответы на" КОГДА "и" КАК "."

Разговор становился серьезнее.

Герман задумался.

С ответом на КОГДА пока можно было и подождать.

- Меня интересует - КАК? - он внимательно посмотрел на Геру.

«Мах на мах - не забудь!»

- Парень, ты начинаешь меня доставать.

«Хорошо, - голос подростка едва заметно изменился. - Вспомни: ПОЛТОРА ГОДА НАЗАД ».

Герман тупо продолжал смотреть на Геру.

- И это ВСЕ? - выдохнул он разочарованно. Давненько он не чувствовал себя таким дураком, пожалуй, с тех пор, как потерпел фиаско в постели с проституткой около года назад.

Маленький ублюдок его просто дразнил!

* * *

Герман пытался сосредоточиться на своих финансовых делах, что выражалось в перекладывании с места на место бланков счетов, каких-либо документов и кредитных карт. При этом его мысли витали где-то очень далеко.

В прошлом.

ПОЛТОРА ГОДА НАЗАД

Никаких особенно памятных событий тогда не произошло. Почему именно полтора года? Может, мальчишка действительно его только дразнил?

Но в глубине сознания он знал, что это не так.

Что-то было.

Он составил кредитные карточки в одну стопку и машинально перетасовал, словно колоду карт.

ПОЛТОРА ГОДА

Он пытался хоть за что-нибудь зацепиться.

(Полтора года)

Он должен их воскресить. В некоторых случаях подобное занятие превращается в пытку и способно свести с ума.

(Полтора года)

Что это было?

«Послушай, все это глупая затея, - он без труда узнал голос. - Что изменится, если ты даже вспомнишь? В тебе сидит бомба с хитрым детонатором в мире. И никакие воспоминания не смогут его вырубить, ты это прекрасно знаешь ».

Да, пожалуй, это так. Но я знаю также и то, друг, что если не сумею найти ответы на эти вопросы, они будут преследовать меня до самого морга той больнице, где я врежу дуба на последней стадии болезни, когда мои волосы вокруг кровати собирать уборщица, а все остальное превратится в гнилые мощи, обтянутые прозрачной кожей. Поэтому иди к черту со своей рациональной логикой.

Итак, что могло произойти полтора года назад?

Фактически то же, что всегда: работа, работа, работа ... Изредка - командировки в другие города (собственно, все та же работа). Еще реже - вечеринки, которые Герман всегда ненавидел, причем все сильнее. Одно только упоминание о мероприятии приближающегося вызвало у него гадкие ощущения. Удивительно, как он вообще стал преуспевающим бизнесменом с таким подходом к жизни. Вероятно, здесь была заслуга не его, а Алекса, надо отдать тому должное. Посещал же Герман вечеринки преимущественно для того, чтобы избежать удивленных взглядов коллег и обучающих разговоров шефа.

Вот, пожалуй, и все, что он мог вспомнить.

И еще операция на аппендицит, которая едва не забила гвозди в его гроб.

Ровно полтора года назад.

Приступ схватил еще в киевском аэропорту перед вылетом домой, во Львов. Когда объявили шестичасовой задержки рейса, Герман купил в аптечном киоске упаковку анальгина, принял сразу три штуки и вернулся в зал ожидания, где, скорчившись в кресле, отсидел все 6:00. К тому моменту от целой упаковки анальгина осталась одна таблетка, треснула почти пополам и напоминала два молочные зубы. Киоск был уже закрыт. А потом бодрый голос диспетчера порадовал пассажиров, летевших с Германом одним рейсом, объявив о дополнительной трехчасовую задержку. Герман чувствовал, что у него начинается жар. Моментами он почти ничего не видел, только знал, что ему становится все хуже. Он практически не помнил как оказался в самолете. Но «скорая» увезла его из дома только в конце следующего дня. Очнувшись после операции, Герман со слов дежурного врача узнал, что жить ему оставалось считанные минуты, - распространялось воспаления. Его едва успели спасти.

Все это случилось именно полтора года назад.

Герман вскочил.

- Вот! - он ударил кулаком по столу, чувствуя какое-то злобное удовольствие.

Как он мог этого не учесть, - ведь это до смеха элементарно!

Он быстро взглянул на часы: за пять третья.

Еще успевает.

Элементарно.

* * *

- Вряд ли смогу вам помочь, - пожала плечами молоденькая медсестра, которая сидела по другую сторону окошка регистратуры. - Возможно, вам стоит подняться наверх, в хирургическое отделение, где вам делали операцию. У них свой отдельный архив.

- А если там мне не помогут? Куда бы я мог еще? .. - Герман почти просунул голову в окошко, чтобы лучше расслышать слабый голос регистраторши, но и, пожалуй, истолковала это по-своему.