— Я бы тебе позволила, — отвечаю, стаскивая его штаны только одной рукой.

— Маленькая шлюшка, Бей, — одобряет Лаки, его улыбка расплывается по всему лицу. Он зажимает мой сосок, и я внутренне извиваюсь. Жар пробирается к поверхности моей кожи. От этого я краснею. Для него я всегда становлюсь разгорячённой. Я помню тот день и всё, что тогда ощущала.

Вдруг это все становится больше, чем шутка. Я снова на той кухне в изумлении от его мужественности и тем, как моё тело отвечает ему.

— Помнишь, как я прижал тебя к своему члену? — шепчет Лаки. Мы оба заведены до сумасшествия, как тогда, так и сейчас.

— Те чувства были совершенно новыми. Даже не знала, что такое могло быть, но знала, что хотела тебя.

— Ты бы позволила мне, как думаешь?

— Да, — выдыхаю ответ в его ухо. Мы разделяем одинаковые грязные секреты. Мою кожу покалывает, когда он трётся щекой об меня.

— Ты была слишком молодой, — отвечает Лаки.

— Я была безрассудной. Я всегда принадлежала тебе.

Лаки хватает мой затылок и жёстко целует; другой рукой он расстёгивает свои штаны и стягивает их вниз, пока они не спускаются до лодыжек.

— Не хочу говорить о будущем или о том, что нам делать потом. Не хочу обсуждать, что с нами не так из-за нашего желания быть вместе. Просто хочу чувствовать тебя. Всё, что я хочу ощущать — ты.

Он стремительно двигается вперёд сидя на диване, держа свой стояк у основания. Он ласкает моё лицо своей эрекцией; я поворачиваю голову и захватываю губами лишь упругую головку. Медленно работаю ртом вдоль его длины, пока он не становится полностью скользким от моей слюны.

— Хочу попробовать твою сперму на вкус, — говорю я, на что его член дёргается в ответ.

— Знаешь, сколько девичьих лиц я обкончал, Бей, представляя тебя, твоё личико, вместо них?

Его слова согревают моё сердце, и это, наверное, несправедливо по отношению к другим девушкам, которые хотели его и верили, что он был там с ними, пока они отсасывали ему. Сколько же раз мы думали друг о друге во время оргазма?

— Я дам тебе это сейчас, в реальности, чтобы ты мог сравнить с фантазией, — шепчу я прямо перед тем, как заглотнуть своим ртом всю его длину целиком.

— Иисусе, Белен, я уже готов кончить только от того дерьма, что вылетает из твоего ротика.

Я кладу руки на его крепкие бёдра и качаю головой в такт его бёдер. Он глубоко трахает меня своим членом в горло, но без агрессии, которая была в первый раз. Не могу вобрать всего его. Я хочу взять его целиком — чтобы это ни значило: давиться его членом или принимать его в попку, если он того захочет. Я почти хочу, чтобы Лаки причинил мне боль, чтобы почувствовать смущение от этих желаний. Потому ли это, что я жажду все запомнить? Может это из-за того, что эта любовь причиняет так много боли внутри, так что я хочу ощутить эту боль и снаружи? Желаю, чтобы боль выгравировалась на моей плоти, как она вытатуирована в моём сердце.

Я заглатываю его до тех пор, пока не давлюсь, и мои глаза слезятся, будто я плачу. Лаки отодвигается, вытаскивая член, и снова приподнимает мою голову. Он смотрит на меня с замешательством и с такой невыразимой нежностью, что это вгоняет кол прямо в моё сердце.

— Не убивай себя, детка. Сядь ко мне на колени, — говорит он, держа свою эрекцию одной рукой и вытирая сгустившуюся слюну с моего лица второй.

— Я чувствую себя испорченной. Думаю, это неизлечимо, — шепчу я и вытираю подбородок тыльной стороной своей ладони. — Я всё ещё хочу попробовать твою сперму на вкус. Хочу сделать всё до того, как ты уедешь, чтобы не осталось неизведанных моментов.

Лаки кивает и это меня успокаивает. Он не думает, что я больная, порочная, или даже испорченная. Он понимает моё отчаяние и хочет мне помочь.

— Объезди мой член, пока не кончишь, и затем я залью спермой твоё лицо, чтобы ты могла её попробовать.

Я громко стону и теряю голову в экстазе от его слов. Чем грязнее его слова, тем больше мне нравится. Чем более животным он становится, тем больше воспламеняется моё либидо. Его слова заставляют меня течь и сходить с ума. Я встаю, чтобы оседлать его, но Лаки хватает мои бёдра и рывком притягивает к своему лицу. Он жадно поглощает мою киску так, что моя голова начинает кружиться. Он снова медленно проникает в неё языком и жёстко опускает меня вниз, глубоко пронзая своим членом, насаживая меня словно на кол. Я вновь стону и откидываю голову в экстазе. Лаки крепко хватает мои ягодицы и засаживает себя ещё глубже в мою киску.

— Когда мы были детьми, я наложила на тебя любовное заклинание.

Лаки отвечает мне движением своих бёдер, врезаясь в меня по самое основание члена.

— Думаю, это сработало, — отзывается он затруднённым от напряжения голосом. Кладу свою здоровую руку ему на плечо и раскачиваюсь на его крепком члене, что есть сил.

— Не злишься на меня? — задаю ему вопрос.

— Как бы я мог? У тебя волшебная киска, Бей, и прямо сейчас я трахаю её.

Чувствую, как краснею, но может это просто любовный наркотик, что заставляет повышаться температуру моего тела и делать ритм моего сердца ошалевшим.

— К тому же, я дрочил на твоей кровати бесчисленное количество раз, когда тебя не было дома, — говорит Лаки и затем зажимает мои соски своими пальцами.

Чувствую, как возбуждение омывает всё моё тело, подталкивая ближе к краю оргазма.

— Правда? Я собираюсь кончить, просто думая об этом.

Лаки засовывает два пальца мне в рот и проводит вокруг моего языка. Я пытаюсь пососать их, но он их вытаскивает.

— Плюнь, милая, — командует он, и я сплёвываю слюну на его пальцы.

— Я уже близко, Лаки. Не могу терпеть.

— Подожди, притормози, — требует он. Лаки оборачивает руку вокруг моего тела и засовывает два пальца в мою попку. Я на грани. Мышцы моего живота сжимаются, и пальцы впиваются в его плечи. Лаки играет своими пальцами в моей заднице, и моё тело от этого взрывается. Я могу ощущать, как сокращаются мои внутренние мышцы вокруг его набухшего пениса. Я взлетаю так высоко, что практически теряю сознание. Но из тела постепенно уходит напряжение, и я медленно двигаюсь вверх-вниз на нём, пока приливная волна удовольствия расходится в каждый уголок моего тела. Лаки затем сбрасывает меня, как только я прихожу в себя. Он кладёт меня вдоль дивана, берёт в руку свой член и сразу же начинает дрочить его.

— Открой рот, Белен. Ты всё ещё хочешь мою сперму?

— Да, — стону я. Затем встаю на четвереньки и с жадностью ползу к нему. Моё лицо совсем близко как раз тогда, как его сперма начинает выстреливать. Я оборачиваю свои губы вокруг его кончика и глотаю его густую сперму. Лаки вдавливает всю свою длину в моё горло, пока его оргазм отступает. Мои губы хлюпают, когда он вытаскивает свой член, и Лаки снова хватает мой подбородок.

— Не позволяй мне заходить так далеко, чтобы причинить тебе боль, — я киваю в ответ, но всё, о чём могу думать, это как я сильно хочу, чтобы он именно это и сделал.

Лаки подхватывает меня под руки и поднимает к своей груди. Убаюкивая меня как ребёнка, он возвращается в спальню и кладёт меня на кровать, затем заползает позади меня и оборачивается вокруг меня всем своим телом.

— Я всегда буду принимать всё, что бы ты мне не дал.

— Я так сильно люблю тебя, Ленни. Это убивает меня.

— Я больна тем же, Лаки. Я люблю тебя до потери пульса.

Мы вместе засыпаем, укутанные телами друг друга, становясь друг для друга мягкими одеялами комфорта. Не знаю, что с нами случится, но что бы ни было, по крайней мере, мы с Лаки разделяем эту больную любовь друг друга.

Лаки будит меня в три утра. Он в холодном поту, глаза мечутся по комнате, и выглядит он так, словно страдает от недавней травмы.

— Я могу быть с тобой, Ленни. Я знал, какой разбитой ты была, когда я был с другими. Моё сердце гибло вместе с твоим. Мог чувствовать, когда ты разрушалась. В тот день на кухне я знал, что сломал тебя. Это толкнуло меня через край, и я поцеловал тебя. А потом с Яри. Я был так жесток с тобой. То, что я причинял тебе боль, рвёт, бл*дь, меня на части.