Коренные изменения в высшую нервную деятельность человека вносит вторая сигнальная система. Если условными раздражителями первой системы служат непосредственные раздражения, воспринимаемые органами чувств, то для второй системы специфическими раздражителями являются слова и речь во всех ее формах. Вторая сигнальная система функционирует в неразрывной связи с первой и формируется на ее основе. Став звуковым или графическим символом реального раздражения, слово не только не утрачивает соответствующее физиологическое значение для организма, но нередко своим влиянием превосходит первосигнальные раздражения. «Среди раздражителей, вызывающих у человека эмоциональные реакции, наиболее важное значение принадлежит слову.
Оно может оказывать на человека во много раз более сильное влияние и привести к значительно более глубоким изменениям, чем какой-либо физический фактор. Слово неизбежно приводит к оживлению следов прежней корковой деятельности, сопровождавшейся той или иной эмоциональной реакцией», — пишет К. И. Платонов[5].
Слово как эмоциональный раздражитель приобретает чрезвычайное значение в жизни отдельного человека и человеческого общества в целом. Оно крайне разнообразит и усложняет мир внутренних переживаний. Это происходит потому, что речь не только заменяет реальные раздражители, но и создает совершенно новые абстрактные и обобщающие понятия. Наконец, слово позволяет именовать разнообразные эмоции, а значит тонко разграничивать, различать и осознавать их. Абстрактные и обобщающие свойства слова вносят важные особенности в механизм эмоционального воздействия. Такие понятия, как долг, родина, справедливость, героизм и т. д., оказывают эмоциональное влияние не путем возбуждения соответствующих подкорковых центров, а в результате сложных психических процессов анализа и синтеза, т. е. мышления. Используя эмоциональные возможности абстрактных и обобщающих понятий, необходимо учитывать, что их действенность зависит от разнообразных факторов, обусловливающих характер мышления конкретной личности: от идейно-политической направленности, образования, культурного уровня
Эмоциональные состояния ярко отражаются на внешнем облике человека. Мимика, жесты, осанка, особенности вегетативных реакций (цвет и состояние кожи и пр.) — все это носит на себе следы внутренних переживаний человека, их характера и силы. Вот почему очень часто мы безошибочно можем определить, в каком настроении находится человек, какими чувствами охвачен его внутренний мир.
Внешнее выражение эмоций играет очень большую роль во взаимоотношениях между людьми, помогает полнее видеть душевные движения, лучше познавать внутренний мир. Великие артисты, художники и писатели настолько знают этот своеобразный язык чувств, что поражают нас способностью необычайно тонко подмечать и передавать очень сложные внешние проявления человеческих эмоций.
Умение распознавать эмоциональные переживания по их внешним признакам важно в работе каждого педагога, а особенно педагога-парашютиста. На старте, при посадке в самолет облик начинающего парашютиста наглядно говорит о его чувствах, даже о степени подготовленности к прыжку. Поэтому следует более подробно рассмотреть вопрос о внешнем выражении эмоций.
Причину установления необычайно тесной взаимосвязи между эмоциями и мышечными движениями И. П. Павлов вскрыл в одной из своих лекций: «…Если же мы обратимся к нашим отдаленным прародителям, то мы увидим, что там все было основано на мускулах… Нельзя себе представить какого-нибудь зверя, лежащего и гневающегося часами, без всяких мышечных проявлений своего гнева. А наши предки ничем, собственно, не отличались от диких зверей, и точно так же каждое чувствование у них переходило в работу мышц. Когда гневается, например, лев, то это выливается у него в форму драки, испуг зайца сейчас же переходит в деятельность другого рода — бег и т. д. И у наших зоологических предков все выливалось также непосредственно в какую-либо деятельность скелетной мускулатуры: то они в страхе убегали от опасности, то в гневе сами набрасывались на врага, то защищали жизнь своего ребенка и т. д.»[6]
Связи эмоций с мышечными движениями образовались на очень ранней стадии развития животного мира, и вполне естественно, что их узлы находятся в раннем образовании головного мозга в подкорковом отделе. Эти связи у наследуются при рождении: никто, например, не учит ребенка улыбаться, прыгать от радости или убегать при испуге.
Исключительно большое эмоционально-выразительное значение мышечных движений проявляется в мимике и жестах. Сложная мускулатура человеческого лица выполняет разнообразные мимические движения, в которых как в зеркале отражаются внутренние переживания. Ч. Дарвин считал, что мимические движения также достались человеку от его животных предков и в борьбе за существование они имели большое практическое значение.
Однако большая группа мимических выразительных движений является чисто человеческим приобретением, которое выработалось и достигло совершенства в процессе исторического развития. Сюда относятся мимические движения, отражающие сложные эмоциональные переживания человека в труде, искусстве, социальные взаимоотношениях (мимика интеллектуального удивления, эстетического наслаждения, морального удовлетворения и пр.).
Влияние эмоций сказывается и на характере произвольных мышечных движений. Несмотря на то что человек совершает мышечные движения независимо от своих внутренних переживаний и даже прямо противоположные тем, которые иногда диктуются его чувствами, произвольные движения полностью не ушли из-под влияния эмоций. Многие внутренние процессы, обеспечивающие преднамеренные мышечные движения (физиологическая подготовка мышц к работе, формирование мышечного тонуса и пр.), в большой степени зависят от эмоционального состояния. Эмоции могут ослабить тонус мышц, изменить характер нервных импульсов, получаемых мышцами, и тогда движения становятся замедленными, вялыми, поза — унылой, расслабленной, речь — глухой, невыразительной. Примером могут служить эмоции горя, печали, тоски, некоторые формы страха. Крайние степени этих переживаний нередко приводят к тому, что человек на какое-то время утрачивает способность не только сложным произвольным движениям, но и к простейшим непроизвольным.
Эмоции радости, восторга, гнева, злобы и т. д. — наоборот, повышают мышечный тонус, увеличивают силу и работоспособность мышц. В этом случае походка человека становится энергичной, движения — оживленными, резкими, речь звонкой, яркой, выразительной. Очень хорошо положительные эмоции проявляются у парашютиста после приземления. Вот как описывает П. П. Полосухин свое состояние после приземления при первом прыжке с парашютом: «…Тут же вскакиваю и, подтягивая часть строп, заставляю лечь на поле купол, который раздувается небольшим ветерком. Почему-то только теперь охватывает беспредельное ликование. Хочется прыгать еще и еще. Быстро снимаю подвесную систему, собираю парашют и направляюсь к товарищам. Пытаюсь скрыть свой восторг, но это никак не получается. Радость и гордость, вероятно, написаны на моем лице»[7].
Эмоциональные переживания ярко выражаются в речи. В зависимости от чувственных отношений к собеседнику, к предмету разговора интонация и динамика речь могут передавать переживаемое эмоциональное состояние в тончайших оттенках. Характер построения фраз, темп речи, тембр и высота голоса, акцентирование слов подчас настолько меняют эмоциональное звучание сказанного, что нередко вступают в противоречие с содержанием речи, а то и просто перечеркивают смысл произнесенных слов. Все это необычайно расширяет круг эмоционально-выразительных возможностей человека и позволяет передавать необычайно тонкие и сложные душевные движения: иронию, сарказм, восторг, восхищение тревогу и т. п.