Катери прикоснулась к своему собственному сердцу, и ей стало интересно, прячутся ли внутри нее эти волки.

– Слова ужаснули маленького мальчика, – продолжила бабушка.

– Так скажи мне, дедушка, какой из волков победит в этой борьбе?

Старый вождь улыбнулся своему внуку и коснулся его нежной щеки, прежде чем озвучил одну простую истину:

– Тот, которому мы позволим.

Катери попыталась проснуться и сквозь сон услышала слова бабушки

– Будь осторожна в том, какому из зверей даешь свою силу, дитя. Он всегда будет следовать за тобой и жить рядом, пока ты будешь стелить ему постель или же найдешь смелость и изгонишь навеки.

Но бабушка не остановилась на банальных предупреждениях. Она взяла Катери за руку и потянула сквозь время. В место, казавшееся ей жутким и странным, но таким знакомым. Такое чувство, что она бывала здесь раньше, просто забыла об этом.

Или избавилась от воспоминаний.

Хотя порывистые ветра были горячи, кровь стыла в жилах от ужаса, будто здесь скрывалось истинное зло. Нечто, желающее ее смерти. Сталактиты и сталагмиты застыли как бесформенные звери, наводя еще больше жути. Красные глиняные стены напоминали марсианские ландшафты. Их покрывали изображения древних битв между воинами и пернатым змеем, который возвышался над ними, извергая огонь и пытаясь повергнуть противника.

– Это место – начало конца.

Прежде чем Катери успела спросить, что бабушка имеет в виду, она заметила движущуюся на полу тень. Кто-то схватил ее сзади и прижал к крепкой каменной груди. Размер человека подавлял, а то, с какой легкостью он удерживал ее, вселяло страх. Он был одет в белую льняную рубашку, черный жилет и джинсы, а длинные темные волосы спадали до середины спины. Темные глаза блестели на столь прекрасном точеном лице, что оно казалось нереальным.

Рассмотрев незнакомца, Катери расслабилась.

Пока он не заговорил.

– Во веки веков, – прошептал он ей на ухо за мгновенье до того, как вонзил кинжал в ее сердце и бросил на землю умирать. Последнее, что она увидела, как он превратился в ворона и улетел прочь.

Трясясь от страха, Катери проснулась в холодном поту от дребезжания будильника. В полпятого утра в спальне еще стояла кромешная темнота, но все равно она почувствовала чье-то присутствие. Более того, в воздухе витал слабый аромат мяты и лосьона «Юрген».

Запах бабушки. С такими же тревожными ощущениями она проснулась в колледже в ночь смерти бабушки. Мурашки побежали по телу, а глаза заволокло слезами.

– Eleesee? – выдохнула она, обращаясь к бабушке на языке чероки.

Сверкнула молния. Катери ахнула, увидев силуэт в углу.

Только это была не бабушка. Эта уродливая скрученная фигура внушала ужас.

Более того, тень набросилась на нее.

Катери машинально вскинула руку и прошептала древние слова защиты. Бабушка постоянно твердила ей их, чтобы внучка знала, как защититься от кошмаров. Как ее учили, Катери своими мыслями отгородилась от существа, изгоняя его из этого мира туда, откуда оно пришло. Тварь завизжала, и их лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. В пустых глазницах вспыхнуло пламя, прежде чем существо отлетело, будто наскочив на силовое поле. Пронзительно каркнув, оно вспыхнуло пламенем, закорчилось и, обернувшись вороном, вылетело в окно.

Нет. Не вороном.

Пересмешником.

Холодок пробежал вдоль позвоночника, всколыхнув старые воспоминания, которые ей не хотелось воскрешать.

«Черный пересмешник[5]».

Иссохшие существа, которые приходили к людям на смертном одре, чтобы полакомиться их душами.

Катери резко покачала головой. Нет, она не верила в подобную ересь. Никто и ничто не может забрать человеческую душу. Бабушка рассказывала истории и страшилки, чтобы развлечь ее. Это всего лишь придания старины.

«А я ученый и знаю, что не существует меняющих облик существ, крадущих души у людей при смерти».

Это невозможно.

Но бабушка в них верила, как и многие чероки из резервации, которых она лечила. Они звали бабулю каждый раз, когда кто-то умирал. Днем или ночью бабушка защищала умирающих от черных пересмешников.

«Я боролась со многими из них в свои дни, дитя. И ты однажды сможешь их видеть, как и я, чтобы сражаться с ними ради души, за которой они придут. Для тебя дело чести продолжить мою миссию. Когда придет мое время, я хочу, чтобы ты держала меня за руку, когда я отправлюсь в новое путешествию, и защищала мою душу, пока та не покинет это старое тело и благополучно не войдет во врата рая. Потом я буду жить среди звезд и наблюдать за тобой каждую ночь так же, как сейчас смотрю на тебя».

Это оказалось несбыточной мечтой. Вместо мирной смерти во сне бабушку убил грабитель, пока Катери была от нее за тысячи километров.

«Не думай об этом».

Всякий раз, стоило об этом вспомнить, Катери охватывала отвратительная и темная ярость, и ей стоило огромных усилий унять жажду мести. Ее бабушка была самым добрым и нежным существом, живущим когда-либо на этой земле, а какой-то псих выломал дверь и...

«Хватит! Остановись! Тебе нужно заняться работой…»

Мысль оборвалась, когда ее взгляд остановился на туалетном столике, где рядом с небольшой фотографией их с кузиной, сидящих на коленях бабушки, лежали те самые куклы из сна. Катери уже много лет не видела их. С того лета, как ей исполнилось шестнадцать, и бабушка провела ритуал перехода из детской жизни во взрослую.

В тот день эти куклы были сожжены, а их пепел развеян в саду, чтобы питать новый урожай зерна – символа жизни и круговорота рождения, обновления, смерти и возрождения...

Но ее испугали совсем не куклы, а то, что пока она спала, кто-то пробрался в комнату и оставил послание на зеркале, написанное куском мыла, – такие записки оставляла бабушка, когда Катери у нее гостила. Маленькие послания: «Я люблю тебя», «Удачи на контрольной», «Хорошего дня в школе», «Не забудь свитер» и тому подобное.

Но эта записка была совсем не милой.

Возьми мой nayu[6] в Долину Огня, где чистая земля в силах приручить ворона. Слушай бизона и оберегай бабочку. Вместе вы сильнее любого врага. И помни, Валейли, когда придет койот и атакует змея, либо ты съешь медведя, либо медведь съест тебя.

Такое и среди бела дня читать неприятно. А с утра пораньше и вовсе жутко.

«Я не в настроении для подобного дерьма».

– Кто здесь? – крикнула она.

Ответом ей стал лишь стук собственного сердца. Катери бы позвонила в полицию, но какой в этом резон.

«Доброе утро, я проснулась и обнаружила на своем зеркале загадочное послание, написанное каким-то алкашем или наркоманом, или... Нет, офицер, я ничего не принимаю. Да, все верно, сейчас здесь никого нет, и я не знаю зачем они это сделали, но могли бы вы найти их и попросить больше такого не делать? Кого я подозреваю? Без понятия. Такие записки оставляла только моя покойная бабушка».

«Да, никудышный вариант, а с моей удачей мне еще впаяют штраф за ложный вызов.

Или еще лучше засадят в психушку».

Но действительно настораживало в этой записке то, что ее назвали Валейли... Колибри с языка чероки. Именно так нарекла ее бабушка. Но мать не указала это имя в свидетельстве о рождении. Ни одна живая душа его не знала.

Ни одна.

Так что, либо ее навестила бабушка, либо...

«Ты не веришь в приведений».

Все верно, но какое еще можно найти объяснение? Зачем совершенно незнакомому человеку врываться в дом, ничего не красть, не причинять никакого вреда, а лишь писать это? Это противоречит любой логике.

Откуда они узнали о бабушкином nayu, пришедшем мне по почте на следующий день после ее смерти, или об имени, которое бабушка упоминала лишь со мной наедине?»

Катери покачала головой.

«Может, это задумка черного пересмешника».