Оставшиеся в живых двое из четырех Стражей, Чу и брат Рэна – Койот, были единственными, кто мог помочь Хранительнице перезапустить календарь и удержать врата закрытыми.
Один Страж будет защищать её.
А его брат собирается убить.
Рэн, который был Стражем, пока брат не украл его место, теперь находился между ними. Хотя он будет изо всех сил сражаться бок о бок с Чу Ко Ла Та, Рэн не был уверен, что сможет схлестнуться с собственным братом. Пускай в его сердце жила жгучая ненависть к Койоту, оставившая горький осадок, но оно скрывало столь глубокое чувство вины, что Рэн даже не злился за похищение и пытки, которые ему организовал брат в прошлом году.
Как он мог, когда причинил Койоту куда больше вреда?
Предательство никогда не проходит бесследно. Когда оно исходит от незнакомого человека, оно отвратительно, от друзей – болезненно, но от семьи...
Разъедает как кислота.
Рэн хлопнул Чу Ко Ла Та по спине.
– Давай глянем на ситуацию с позитивной точки зрения. По крайней мере, никто не раскрыл Ани-Кутани[2].
– Это пока, мой дорогой мальчик. Но помни, осталось еще одиннадцать дней. Из-за одного дерьмового момента могут пойти прахом все наши усилия по защите этого мира, и нет ничего более опасного, чем идиот на задании.
Рэн фыркнул от такого оптимизма.
– Конечно, есть, Чу.
– И что же?
– Другой кретин с доступом в Интернет и шестью банками «Ред Булл».
Но если серьезно, Чу Ко Ла Та прав. Если кто-нибудь откроет каменную печать, хранившую собратьев Рэна в заключении, когда наступит Время Безвременья или как его еще называли Время вне времени...
Он реально возьмет больничный.
Найдет дыру и спрячется.
При одной мысли об их возвращении желудок сжался, а по рукам побежали мурашки, словно подсознание предупреждало его, что уже поздно думать о бегстве.
«Такое чувство, будто печать уже сломана.
Прекрати. Это ветер.
Просто ветер.
Но вопрос вот в чем. Этот ветер с пустыни? Или от освобождения Ани-Кутани?»
ГЛАВА 2
10 декабря 2012 год
Таскалуса, штат Алабама
04:00
Катери Авани вздрогнула, охваченная мучительными сновидениями.
В них она снова стала маленькой девочкой. Она сидела в бабушкином доме и играла с куклами. Бабуля сделала их из кукурузы, растущей в огороде, для нее и кузины Саншайн Раннинвулф. Двенадцатилетняя Катери провела маленькой ручкой по черным кукурузно-шелковистым волосам воина. Она не знала почему, но всегда так поступала, прежде чем взять игрушку.
Бабушка сидела с ней рядом за старомодным кухонным столом из красного дерева и лущила горох, как вдруг заговорила с Катери самым нежным голосом, от которого девочка чувствовала себя всегда в полной безопасности.
– Знаешь, Тери, люди часто говорят, что любовь к деньгам – корень всего зла. Но они ошибаются. – Она бросила стручки и стебельки гороха в компостную корзину у ног. – Зло творилось задолго до появления денег и денежной системы в целом.
Не понимая, отчего бабушка об этом заговорила, Катери приподняла бровь от столь серьезного тона.
Белоснежные волосы бабушки были заплетены в косу и уложены вокруг головы замысловатой спиралью, которую Катери часто пыталась сделать себе сама. Но ее волосы всегда оказывались в беспорядке, а от любого резкого движения косы распадались.
Поправив очки, бабушка положила еще неочищенных стручков из плетенной соломенной корзины на столе в железную кастрюлю, которая стояла у нее на коленях. Указав на Катери одним из длинных стручков, она посмотрела на внучку золотистыми глазами, в которых по-прежнему плескалась сильная энергетика знахарки.
– Прислушайся к моему предостережению, дитя. Деньги и жадность не губят человечность, и, безусловно, не они портят жизнь отдельным личностям. Нас губит гораздо более страшная вещь. Это всего лишь симптомы истинной болезни, способной уничтожить нас изнутри.
У Катери расширились глаза.
– И что же это, бабуля?
– Зависть, – ответила она ледяным тоном. – Это самая опасная вещь, дитя. Именно она стала причиной первого известного человечеству преступления, когда брат заколол брата и оставил умирать только потому, что тот был более удачлив. На первый взгляд, это такое красивое слово. Но, как и у любого истинного зла, красота его обманчива и заманивает неосторожных, овладевая и разрушая их души. И прежде чем ты даже успеешь осознать, оно затянет тебя, точно дьявольский водоворот, а потом как ни старайся, не спастись.
Сердце Катери быстрее заколотилось в груди. Слова пугали. Она не хотела никогда в жизни испытывать подобное. Но существовала одна проблема: она не понимала, что подразумевалось под «этим словом».
– Что такое «зависть»?
Бабушка более рьяно стала лущить горох.
– От латинского invidi, это чувство, вызванное негодованием или злобой по отношению к другим. Зависть не способна порадоваться за чужое счастье и желать людям добра, даже если они его заслуживают. Это, когда ты упрекаешь кого-то за счастье или за то, что их жизнь, на твой взгляд, лучше и проще. Но запомни мои слова, дитя, у каждого предостаточно боли и печали. Преград, встающих на пути, и призраков, терзающих душу. От этого никто не застрахован, какой бы идеальной и хорошей со стороны ни казалась его жизнь. Стыд и боль никого не щадят.
– Я бы никогда не сделала ничего подобного, бабуля, – заверила ее Катери. – Уверена в этом.
Бабушка ласково улыбнулась.
– Знаю, детка. Но предостережения следует повторять. Ведь очень легко попасть под власть зависти и позволить ненависти и горечи разрушить свое собственное счастье. – Она протянула Катери пару молодых горошин и продолжила лущить стручки. – Когда я была в твоем возрасте, моя бабушка рассказала мне историю, поведанную ей ее дедушкой. Хотя я была мала, но ее слова запомнила на всю оставшуюся жизнь.
Катери жевала горох и слушала. Она всегда любила бабушкины сказки.
– Однажды мальчик подошел к своему дедушке, старому вождю чероки.
– Edudi[3], почему ты такой грустный? – спросил мальчик.
Старый вождь закусил губу и потер живот, будто испытывал дикую боль.
– Внутри меня происходит жестокая борьба, Uhgeeleesee[4], – строго произнес вождь. – Это не дает мне спать и лишает покоя.
Бабушка коснулась стручком кончика носа Катери, когда та округлила глаза, подражая наивному мальчику.
– Борьба, дедушка? Я не понимаю. Как она может происходить внутри тебя?
Катери взяла еще горсть гороха из кастрюли.
– Старый вождь опустился перед мальчиком на колени и стал объяснять.
– Глубоко в моем сердце живут два волка. Каждый достаточно силен, чтобы поглотить другого, но они заперты там, обреченные на нескончаемую борьбу. Один олицетворение зла: месть, печаль, горе, гнев, жадность, высокомерие, глупость, превосходство, зависть, чувство вины, ложь, самолюбие, тщеславие, гордость, чувство неполноценности, неуверенности в себе, подозрительность и обида. Другой волк олицетворяет добро. В нем мир, блаженство, спокойствие, мудрость, любовь, радость, надежда, смирение, сострадание, доброжелательность, великодушие, правда, вера и сопереживание. Они кружат друг напротив друга в моем сердце в постоянной борьбе. День и ночь. Не переставая. Даже когда я сплю.
Мальчик широко распахнул глаза и резко вздохнул в ужасе.
– Как же это ужасно.
Услышав, дедушка покачал головой и похлопал мальчика по груди там, где билось сердце.
– Это ужасно не только для меня. Такая же борьба происходит внутри тебя и любого человека, когда-либо бродившего по этой земле.
2
Ани-Кутани (Ani-Kutani) – Древние священные люди племени Чероки. По легенде Чероки: Ани-Кутани были убиты во время массового восстания народа чероки примерно за 300 лет до прибытия европейцев в Америку. По легенде Ани-Кутани стали продажными и творили сексуальные бесчинства, что и послужило причиной восстания. Также в прошлые времена Ани-Кутани считались «огненными жрецами». Приставка «Ани» это префикс, который ставят, чтобы обозначить группу лиц, а вот значение слова «Кутани» до сих пор остается тайной.
3
Edudi – дедушка по отцовской линии (с языка чероки)
4
Uhgeeleesee – ласковое обращение к внуку (с языка чероки)