- Вы вновь хотите от меня избавиться, мы же вроде договорились? – Зара в смятении переводила взгляд с патрикия на Иоанна.

Цезарь сам не совсем понимал, о чем бормочет его учитель. Быстрее всех сориентировался комит.

- Венды говорили, что вчера на спуске с перевала они потеряли одну из пленниц. Молодая девушка не удержалась и упала в ущелье. Это недалеко, и думаю ее можно найти. Если выехать сейчас, то я мог бы успеть до рассвета.

- Отлично, а эту надо помыть и постричь покороче, в общем сделать из нее юношу. – Прокопий упорно не называл Зару по имени. – Груди у нее, как мы могли видеть, совсем девичьи, так что проблем не будет. Свободные сардийские шальвары и получится мальчишка Зар, которого вы цезарь подобрали из жалости.

- Подождите, но Зару видели слишком многие, я уже не говорю про вендов. – Иоанн не разделял самодовольную уверенность своего логофета. – Подлог сразу же распознают.

- Значит надо сделать так, чтобы опознать ее было невозможно. – Патрикий вопросительно посмотрел на комита. – Сможем?

- Все обгорелые трупы выглядят одинаково. – Лука многозначительно улыбнулся.

- Пожар. Превосходная идея, но сомнений, что это именно она, ни у кого быть не должно. – Прокопий и Лука выглядели как дети, играющие в заговорщиков. – Нужна характерная примета, по которой ее опознают.

- Сделаем так. – Велий перестал улыбаться. – Я вызову конвой, ее закуют в кандалы и отведут в отдельную палатку, по случайности в ту, где хранят сухие дрова и сено для лошадей. Ночью пленница опрокинет на себя масляный светильник, и… когда все сбегутся, то найдут лишь обгорелый труп ведьмы в кандалах.

Прокопий переглянулся с Иоанном.

- По-моему, лучше придумать мы уже не сможем. Надо начинать, времени до рассвета, совсем немного.

Цезарь утвердительно качнул головой и еще раз внимательно посмотрел на пленницу, словно запоминая ее в том виде, в котором больше уже не увидит.

Глава 6. Ставка

Иоанн нервничал, необходимость посещения канцелярии великой армии давила на него тяжким грузом, а мысль о возможной встрече с базилевсом вообще вызывала тошноту и дрожь в коленках.

- Как соблюсти протокол и избежать встречи с императором? – Иоанн понимал, что он хочет невозможного. – Тянуть больше нельзя, это становится неприличным и подозрительным, но и лезть головой в петлю тоже, жуть как, неохота. Надо начать с меньшего из зол и пойти к Наврусу.

Наконец-то созрело решение. Несмотря на свою грубость и вульгарность, стратилат великой армии Наврус Фесалиец почему-то вызывал у цезаря симпатию, наверное, тем, что он так же как Иоанн так и не смог стать своим при императорском дворе.

Караван цезаря прибыл еще вчера, и по правилам хорошего тона он должен был немедленно явиться в канцелярию армии и доложить о себе, но как не уговаривал его Прокопий поступить правильно, Иоанн так и не решился. Отложить неприятный момент на следующий день помог ему тот факт, что его обоз не пустили за частокол лагеря императорской пехоты. Комендант на все гневные протесты Прокопия отвечал лишь, что это приказ самого стратилата, что в лагере и так не протолкнуться, и что они еще спасибо ему скажут, и так далее. Пока шли препирательства, Лука нашел хорошее место чуть выше по склону, и хотя телеги туда пришлось заталкивать всем караваном, за исключением самого цезаря и логофета, наградой им стал крошечный родник в одной из расщелин. Это было, как нельзя кстати, поскольку вода в реке из-за скопища народу и животных была настолько мутной и грязной, что грозила серьезными болезнями.

Умывшись свежей, холодной водой и сменив нижнюю рубаху, Иоанн одел парадный синий, расшитый золотом талар и затянул его широким кожаным ремнем с золотой пряжкой. Шальвары и сапоги на сардийский манер он одеть не решился.

- Война, все-таки. - Иронично усмехнулся цезарь и ограничился классическими туринскими сандалиями на босу ногу, это задержало его еще на то время, пока ему стригли ногти. – Ну, не идти же к самому стратилату с такими ногтями.

В общем, Прокопий кипел как жерло вулкана, а цезарь оттягивал «радостную встречу» как мог, наконец, они двинулись в сопровождении Луки и пары воинов для большей представительности. Выходя из шатра, Иоанн иронично улыбнулся и произнес про себя:

- Справа у коновязи. – Затем поднял голову и посмотрел. Точно, Зара, вернее теперь мальчишка на все руки Зар, стояла у привязанных лошадей и провожала уходящих глазами. Сейчас она выглядела не так экзотично как недавно, грязные, коротко стриженые волосы, грубые некрашеной шерсти штаны и такая же рубаха навыпуск. Настоящий базарный беспризорник, но с одной исключительной особенностью. Стоило лишь Иоанну подумать о ней, как он мог с абсолютной уверенностью сказать, где она находится. Словно он спрашивал:

- Где ты? - И она ему тут же отвечала. Сначала это казалось ему странным, но теперь начало его забавлять.

Хотя сказать, что это его забавляло, было бы не совсем правильным. Ему хотелось думать, что его эти игры забавляют. На деле, Иоанн находился в некотором замешательстве. Когда эта женщина находилась рядом, его паталогически тянуло взглянуть на нее. Прямо наваждение. Если он упирался и принципиально смотрел в сторону, то вообще думать ни о чем становилось невозможно. Если же он переводил взгляд на нее, то тут же упирался в ее укоряющий взор, который словно спрашивал:

- Вы что, следите за мной, Ваше Высочество?

Становилось стыдно. Иоанн краснел, и это делало ситуацию совершенно невыносимой. Самое странное, что она ему даже не нравилась. Ну, не его тип. Слишком самостоятельна, не по-женски агрессивна. Нет, он не хотел бы иметь с такой женщиной ничего общего. Поэтому Иоанн обрадовался, когда Лу́ка перевел ее к конюхам. Во всяком случае, видеть ее он стал намного меньше. Зато стал подозревать, что комит видит его насквозь.

За исключением императорского периметра и, пожалуй, прямоугольников диких легионов, весь остальной лагерь представлял собой настоящий хаос. Сновали какие то люди с оружием и без, двигались караваны лошадей и верблюдов. Густой запах навоза, немытых человеческих тел и испражнений наполнял землянки и пестрые шалаши из чего придется, а над всем этим безумием стоял сплошной гул от говора всех народов империи, собранных здесь волею императора.

- Охрану мы явно взяли не зря. – Патрикий уклонился от столкновения с двумя неприятными субъектами в волчьих шапках и пропустил комита вперед от греха подальше.

- Как здесь вообще можно хоть что-то найти. – Иоанн ошарашенно крутил головой.

- Мой господин, это только первое впечатление. – Лука мягко отодвинул стоящего на пути торговца с корзиной на голове. – Через неделю вы привыкнете и сможете разглядеть четкий порядок, различия и иерархию.

- Возможно. Если за эту неделю мы не помрем от этой вонищи. – Прокопий брезгливо наморщил нос. – Вонь такая, кажется, ее пощупать можно. И не говорите мне, что к этому я тоже привыкну, не поверю.

Лука и Иоанн одновременно с сочувствием взглянули на патрикия. Учитывая разницу в росте, получилось немного комично, и они рассмеялись. Патрикий, дабы пресечь всякое продолжение, сделал вид, что рассердился.

- Побольше почтения к возрасту, молодые люди, побольше почтения.

…

Стратилат великой армии Наврус Фесалиец был личностью неординарной, и только лишь осознание этого, ему было явно недостаточно, Наврусу необходимо было демонстрировать свое превосходство каждый день, и над каждым кто находился с ним рядом. Это здорово бесило окружающих, поэтому друзей, мягко говоря, у него было мало, и даже базилевс, его патрон и защитник, человек, вытащивший его с самых низов, предпочитал встречаться с ним как можно реже. Скорее всего, он делал это для безопасности самого Фесалийца, поскольку в гневе император бывал скор на руку, а довести до такого состояния Наврус мог любого и в кратчайший срок. При дворе ходила легенда, что евнух Наврус был подавальщиком ночной вазы императора, и как-то с утра он споткнулся и опрокинул содержимое вазы на завтрак базилевса. На этом не только карьера, но и жизнь юного скопца скорее всего закончилась, если бы не присутствующий при утреннем туалете государя глава канцелярии Варсаний Сцинарион. Он заметил, как вино, на которое упали капли мочи, изменило цвет и заподозрил неладное. Подозрения подтвердились, вино оказалось отравленным. В тот день умерло много людей, но не евнух Наврус, более того в тот день при Туринском дворе зажглась новая звезда - Наврус Фесалиец, но зажег ее вовсе не император. Константин тут же забыл о евнухе, посчитав, что сохранив тому жизнь и так сделал для него слишком много. Толчок ему дал Варсаний, которого позабавил такой оборот судьбы, и он сделал невольного спасителя базилевса главным над всеми выносителями горшков во дворце. Дальше Фесалиец полез сам, полагаясь только на свой интеллект, природную интуицию и невероятную удачливость. Когда Наврус в ночных коридорах набрал такую силу, что показался Варсанию опасным, то тот не нашел ничего лучшего, как отправить евнуха куда-нибудь подальше от дворца. Армия показалась мстительному царедворцу самым забавным местом, но боги опять доказали всесильному логофету, что лучше них никто смеяться не умеет. Крошечный гарнизон, которым сослали командовать Фесалийца, встал на пути огромной орды варваров. Город ждала незавидная судьба: штурм, грабеж и резня. Пока жители оплакивали свою судьбу, а Наврус потел от страха на городской стене, один из вождей герулов получил радостную весть, у него родился сын. Недолго думая вождь собрал своих бойцов и увел их домой праздновать рождение сына. Остальные варвары, озадаченные таким поступком, долго спорили, перессорились друг с другом и разбрелись кто куда по своим лесам, так что в скором времени к вящему удивлению и радости жителей под стенами не осталось ни одного варвара. Главным героем, естественно, стал Фесалиец. Удачливость, вот что выше всего ценят туринские легионеры в своих командирах, и за это они могут простить им все что угодно. Именно это неожиданно для себя узнал Варсаний Сцинарион, когда из властителя ночных горшков, Наврус Фесалиец вдруг превратился в любимца армии и императора.