Это мгновение было идеальным и безмятежным — безусловная любовь.

— Мою мать убили, — произнес он, полностью поглощая мое сердце этим признанием.

У меня перехватило дыхание, и я замерла.

— Я видел… — он сделал паузу и глубоко вздохнул. — Я видел, как мой папа застрелил мою маму.

Я ахнула и прикрыла рот в попытке скрыть свой шок, но лишь подчеркнула его. Не задумываясь, я повернулась лицом к нему. Печаль в его глазах мгновенно вызвала у меня слезы. Пока я сидела, они стекали по моему лицу.

Брендон, наконец, раскрыл своих демонов, и они оказались более ужасающими, чем я могла себе представить.

Я не могла выдавить из себя ни звука, и вместо этого села к нему на колени и притянула его в свои объятия. Я обнимала этого мужчину, прижимая его голову к своей груди, чтобы он мог услышать биение моего сердца и все то, что я хотела сказать.

Спустя пару секунд он обнял меня в ответ и схватился за меня так, словно от этого зависела его жизнь.

— Я тоже люблю тебя, — произнес он, касаясь губами моей влажной кожи.

Я закрыла глаза, почувствовав, как он отстраняется. Я не хотела их открывать. Не хотела проверять, притворяется он или нет. Я хотела верить, что это правда. Хотела этого больше, чем что-либо.

— Посмотри на меня, — прошептал он, поглаживая пальцем мою нижнюю губу.

Глубоко вдохнув, я открыла глаза и выдохнула.

На меня смотрело бескрайнее голубое море, которое я видела в его глазах.

— Я люблю тебя, — повторил он.

И я поверила ему.

Наклонившись, я зажмурилась и прижалась к его губам, пытаясь ощутить вкус его слов. Я хотела удержать их внутри себя навечно. Вкус соленых слез и любви смешался, и Брендон простонал мне в рот. Мы сплелись языками, и его член дернулся подо мной. Я потерлась об него бедрами.

— Займись со мной любовью, — прошептала я.

Брендон нежно всосал мою нижнюю губу, расположив мои бедра над собой. Мы смотрели друг другу в глаза, утопая в сожалении и невысказанных чувствах, пока он медленно входил в меня; по теплой воде прошла рябь, как только мы соединились. Я впилась ногтями ему в спину и прерывисто вдохнула из-за большего количества слез, скатывающихся по щекам. Он ощущался удивительно. Мы вместе ощущались удивительно.

Наконец-то между нами ничего не было преград. Неописуемая энергия пробудила мое сердце, мечты, и самое опасное — надежду. Должно быть, он ощутил это в моем взгляде, в нефритовых глубинах моих глаз.

Он вглядывался в мое лицо, и с его губ сорвалась душераздирающая честность:

— Надеюсь, любви будет достаточно, чтобы исправить меня. Я больше не раню тебя, Пенни. Я не могу.

Слегка кивнув, я притянула его ближе, прислоняясь щекой к его голове, в попытке защитить его от боли в моих глазах.

— Я никогда не забуду тебя, — шептал он мне на ухо. — Что бы ни случилось, не забуду никогда.

У меня сбилось дыхание, когда из глаз снова потекли слезы, забирая с собой последние оставшиеся у меня капли веры. Я не думала о том, что будет в конце — все, что у меня есть, заключено в этом моменте, поэтому вместо раздумий я поцеловала его.

Я целовала его, полностью отдавая себя. Я целовала его, словно мы никогда больше не коснемся друг друга губами, словно это мой последний шанс показать ему, сколько он для меня значил.

Возможно, так и было.

Я хотела, чтобы мы остановили это мгновение во времени.

Лишь я и Брендон, и наша жидкая любовь.

Мне снились птицы — громко щебечущие, раздражающие птицы — когда Брендон разбудил меня.

— Пенелопа, проснись! Давай! Поднимайся!

Я быстро подняла голову. И распахнула глаза, когда поняла, что щебетание не прекращается.

— Нам нужно выбираться отсюда! Сейчас же! Там пожар! — прокричал Брендон, бросившись к туалетному столику, и бросил мне что-то из одежды.

Как только я поняла, что птицы — это пожарная сигнализация, мое тело мгновенно отреагировало. Я спрыгнула с кровати и натянула на себя футболку с шортами, которые передал Брендон. Он сунул ноги в ботинки, одетый в джинсы и без рубашки. Схватив телефон с тумбочки, он запихнул его в задний карман.

— Пошли, — сказал он, протягивая мне руку.

Я быстро схватилась за нее, прихватив свою сумку, пока он тащил меня за собой в гостиную. Я задохнулась, заметив дым, витавший в воздухе, и почувствовала жар, идущий из коридора.

Брендон потянулся к ручке двери и тут же отдернул руку.

— Твою мать!

Оглядевшись, он поднял с пола полотенце, оставленное нами после ванны, накрыл им ручку и повернул ее. Как только открылась дверь, воздух вытянуло из комнаты, и я уставилась в коридор на ужасающие языки пламени.

Брендон обернул вокруг меня руку, вырывая меня из шока, и быстро вытащил из квартиры, направившись к лестнице.

— Выбирайся! Сейчас же! — крикнул он, подталкивая меня.

Я быстро развернулась.

— Нет, Брендон! Что ты делаешь?

— Медди! — крикнул он, бросившись к двери в конце коридора.

Как только он добрался до нее, та распахнулась, и я увидела, как маленький силуэт прыгнул в его объятия. Я посмотрела вниз, и кроме дыма там ничего не было. Должно быть, пожар начался где-то на втором этаже.

Подбегая ко мне, Брендон прокричал:

— Вперед! Вперед! Вперед! — держа Медисон на руках.

Во мне несся адреналин, пока я изо всех сил бежала вниз по лестнице. Несколько человек выбежало из своих квартир, одетые в пижамы, все мы направлялись к главному входу здания. Когда дверь наконец-то открылась, мы вдохнули чистый воздух и начали кашлять. Вокруг здания уже собралась небольшая толпа.

Медисон подняла голову с плеча Брендона и сразу же осмотрела улицу.

— Мам! О, нет! Мама! Она внутри! — закричала она, ее тоненький голосок звучал так отчаянно.

Брендон поставил ее на землю и схватил за руки. Он смотрел ей в глаза, пытаясь успокоить ее:

— Ты уверена, что она там?

Медисон отчаянно закивала головой, указывая на машину, припаркованную через дорогу.

— Она должна быть дома! Ее машина прямо здесь!

У меня быстрее забилось сердце. Если ее мама внутри, ее шансы на спасение уменьшались с каждой секундой. Пожар лишь усиливался.

Словно по команде, окно на втором этаже треснуло и взорвалось, разлетаясь осколками по тротуару. Люди кричали, и все мы отошли подальше. Медисон вскрикнула, и я мгновенно обняла ее, притянув к себе.

Брендон передал мне свой телефон.

— Позвони девять-один-один.

Я встретила его взгляд, и у меня замерло сердце, как только я поняла, что он задумал. Его взгляд был непреклонным и решительным, и он слегка кивнул мне. Страх наполнил мои вены, и я протянула руку к нему в тот момент, как он ринулся к горящему зданию.

— Нет! Брендон! Вернись! Ты не можешь туда пойти! — кричала я ему в след.

Но он не слушал.

Я с ужасом наблюдала, как он скрылся в дыму, а люди вокруг нас говорили паническим шепотом. Продолжая смотреть на дверь, я притянула Медисон ближе, пока она рыдала с моих объятиях.

Этого не может произойти. Пожалуйста, Брендон, вернись.

— Мамочка, пожалуйста, не умирай. Пожалуйста, мамочка, пожалуйста.

Я зажмурилась и произнесла про себя молитву, умоляя Брендона выжить, моля Бога ставить его в живых.

Время никогда не было таким безжалостным. Каждая секунда сейчас казалась вечностью. Мой взгляд оставался прикованным ко входу здания, пока я молила Брендона вернуться, но он до сих пор не возвращался. Люди вокруг нас стояли в тишине, воздух потяжелел от нашего страха.

Через какое-то время я услышала звук приближающихся сирен. Периферийным зрением я заметила движение, но осталась неподвижной, ожидая.

— Пожалуйста, Брендон. Пожалуйста, — шептала я, рассеяно поглаживая Медисон по волосам.

В здание ворвались пожарные, и я почувствовала, как по щеке скатилась слеза, пока время медленно раскалывало оставшуюся у меня надежду. Я слышала, как пожарные выкрикивали команды, требуя, чтобы мы отошли, но я не могла двигаться. Я не могла думать. Мне нужно было, чтобы с Брендоном все было в порядке.