Тут же в руке колдуна вспыхнул огнем клинок, и он приставил его к горлу девушки.

– Только двинься – и она погибнет, – голос врага звучал насмешливо.

Из леса вышли еще пять гончих, плотоядно облизнулись и, низко пригибая к земле свои уродливые головы, медленно, словно нехотя, двинулись в сторону дома Января. Черная слюна, капающая из зубастых пастей, нагоняла еще большего страха, тело Насти парализовало вязкой удушающей волной ужаса. Она напрочь забыла, что приблизиться к ней они не смогут.

Еле заметно пошевелив рукой, девушка попыталась повторить трюк, который проделывала, когда в Стюжеве на нее и ее подругу также внезапно напали гончие. Но то ли эти твари оказались умней прежних, то ли научились передавать информацию друг другу, обмениваться опытом, только у девушки ничего не вышло. Резво скользнув в сторону, чудища избежали участи стать заживо замороженными. И, что самое страшное, их это только раззадорило. Грозно зарычав, они подобрались ближе. Пушок перехватил одну из гончих, а еще в двух ударил прицельный заряд ледяной силы Декабря, свалив замертво.

– Настя, стой где стоишь! – приказал он Спутнице, опасаясь, что она в волнении устремится вперед (гончие явно выманивали девушку), и крикнул уже колдуну: – Чего ты хочешь?

Понял Месяц, что желай тот убить Милаву или похитить, не стоял бы здесь.

– Января хочу видеть, – оскалился в усмешке кузнец. – Сейчас мы с ним на равных поговорим.

Дмитрий, еще минуту назад отправивший брату призыв, не сомневался, что желание колдуна вот-вот осуществится.

Милава же пребывала в полном отчаянии. Осознав, как сглупила, на приманку поведясь, она крепко стиснула зубы и закрыла глаза, чтобы не видеть страшных монстров и собраться с духом.

«Подвела я всех. И Января особенно».

Душа заблудшая, что приманкой стала, в какой-то безумной пляске летала вокруг и смеялась: «Попалась! Попалась! Попалась!». Кажется, злобная сущность ликовала. Даже прижатый к горлу клинок так не пугал, как адские вопли обезумевшей души: «Я отомстила! Отомстила! Отомстила!»

Стараясь отрешиться от пронзительных криков, Милава смотрела на Настю и Дмитрия, отчаянно надеясь, что хоть эта пара не пострадает из-за ее неразумности. Но Месяц и его Спутница и не думали предаваться отчаянию, успешно уничтожая гончих и бросая на Милаву ободряющие взгляды.

И эти взгляды словно говорили ей: «Жди».

Скрежет когтей по ледяной поверхности заставил Милаву поежиться от страха и скосить глаза. Она заметила рядом искаженную льдом морду твари. А в следующий миг гончая отлетела в сторону, откинутая мощным ударом, и разбилась в снежную крошку. В возникшей напротив фигуре Спутница с радостью узнала Января.

Глава 20

Яромир и в спокойные времена отличался выдержкой, сейчас же словно маска неживая лицо его застыло, черты даже заострились от напряжения. Сдерживался Месяц, эмоции свои скрывая. И рад он был столкновению с колдуном, но совсем не доволен обстоятельствами, при которых эта встреча состоялась.

Еще раньше, чем призыв брата почувствовал, словно жаркой удушливой волной сердце обдало – понял Январь, что со Спутницей его беда приключилась. Но и ловушку заподозрил!

Только не таков был характер у старшего Месяца, чтобы в панику ударяться. После обряда, соединившего их жизни, чувствовал он Милаву, поэтому знал, куда переноситься надобно – на задний двор собственного дома. Один быстрый, но все подмечающий взгляд поведал мужчине о многом. Приметил он и едва заметную дрожь, сотрясающую тело колдуна, и бездонную тьму в его глазах, но и несомненную твердость и уверенность руки его, клинок к горлу девушки прижимающей, разглядел. Гончих тоже не пропустил, но их и вовсе в расчет принимать не стал. Месяц только посох сильнее сжал, понимая, что их роль незначительна – отвлечь. И напугать… Милаву.

«Темный на пределе», – уверился Яр и прищурился, волевым усилием пряча эмоции еще глубже. Колдун и раньше был непредсказуем, чего же можно ожидать сейчас?

В одном Месяц был согласен с братом: желал бы он смерти Спутницы его, – не тянул бы время. Если только… Не отвлекающий ли маневр это?

– Дмитрий, – окликнул Декабря, понимая, что Феликс последует за ним и скоро будет рядом, страхуя посох и старшего брата, – Настю забери в безопасное место, а сам на помощь Стражам и братьям двоюродным отправляйся.

Не мог допустить Яр, чтобы подловили его на такой очевидной слабости: пригрозив жизни Милавы, обезвредили посох в его руках, давая Абрахсису время для прорыва. Других предположений у Яра не было. Поэтому, застав такую картину, мгновенно решил, что задача кузнеца – выиграть время и силы основные на себя оттянуть.

И как ни трудно было Месяцу на такое пойти, но решился он жизнь возлюбленной другу и брату доверить, а самому принять удар совсем другой силы.

Брат и не подумал ослушаться, понимая, что Январь здесь и сам справится, а призвать старшего Месяца он завсегда сможет быстрее любого из братьев двоюродных. Глянув напоследок внимательно на кузнеца (вдруг судьба пошутит да и свидятся?), подхватил на руки замершую в жутком напряжении Настю и открыл портал. К Олесе.

– Матушку призови! – успел крикнуть вслед ему как раз появившийся Февраль. Яр так стремительно исчез из пещер драконьих, что Феликсу  понадобились некоторое время, чтобы сориентироваться с направлением.

Январь же не отрывал пристального взгляда от кузнеца, попутно волной ледяной силы отбрасывая гончую, что приготовилась ухватить Милаву за руку. Похоже, кузнеца не заботила целостность пленницы или же он специально стремился нервы Месяцу пощекотать.

– О чем нам с тобой говорить? – наконец совершенно равнодушно обратился он к стороннику зла. Милава смотрела – и не узнавала. Вот он, Январь ее, на помощь пришел, а сердце девушки даже не дрогнуло при виде его. – Давно ты к врагам нашим переметнулся, Олег, немало горя миру сказочному принес. Недостойно это потомка Корыстышевских, но тебя честь рода уже многие годы не заботит.

Пусть и знал Январь, что не сможет убить кузнец девушку (оберег смерть отведет), но все равно тревожился: кто знает, какие планы у колдуна?

Вот только Милава мыслей Января не ведала и о защите не знала, оттого стояла едва жива, думая лишь об одном: ладно сама, но как бы из-за нее большей беды не случилось. Если бы кожу не холодило лезвие, давно бы крикнула Яру, прося не уступать злодею даже ради нее! И было это не проявлением глупой храбрости, а вполне взвешенным решением. Уверена была девушка, что долг ее в том, чтобы любой ценой Месяцу помочь.

– Олег?! Из рода Корыстышевских?.. – внезапно обезумевшая душа, слышимая одной Милавой, резко замерла и умолкла.

Скосив глаза, девушка заметила лишь темный росчерк, так стремительно она подлетела к ним и зависла в воздухе прямо напротив, вглядываясь в лицо кузнеца.

– Не тебе меня судить! – раздраженно шипел в это время Месяцу сторонник Абрахсиса. – Ты получил все и сразу, по праву рождения. Где тебе знать…

Но стоило приблизиться заблудшей душе, как речь злодея прервалась на полуслове и он, резко охнув, вздрогнул всем телом. Милава явственно почувствовала это движение, ведь мужчина крепко прижимал ее к себе.

«Он тоже видит ее! – словно наитие мелькнула в ее голове мысль. Спутница Января интуитивно почувствовала верность своей догадки. – Но как?».

– Марьяна?.. – тихий печальный шепот кузнеца. – Ты не узнаешь меня?

Милава услышала его вопрос, он вместе с теплом дыхания коснулся ее уха. И тут же, воспользовавшись тем, что пленитель хватку ослабил, строго спросила, уставившись на душу:

– Ты Марьяна?

Январь недоуменно огляделся, не понимая, к кому обращается Спутница его. И почему кузнец так побледнел? Поудобнее перехватив посох, Месяц обменялся взглядами с братом, оба заметили внезапную растерянность колдуна (того словно ветром сильным качнуло) и выжидали момент для атаки, чтобы Милаву из рук его вырвать.